— В твоем случае — вечность. Ты же из четвертого мира.

— Твою мать!

— Ее лучше не тревожить, — буркнул он, вскрывая очередной темный шарик с тонкой гравировкой. — Я сплю по обвинению, она просто так. И поверь, моя мама не упустит возможности обогатиться за твой счет.

После этого Лихо выудил из шара какой-то платок, издал протяжный стон и, чуть погодя, поднялся со своего места. Урурк тут же освободил импровизированный стол от тарелок и вызвал из пола второе кресло и застыл на краю плиты, справа от господина. Вампир рухнул в него, положил на плиту причину своего отчаяния — черную салфетку с рваными краями и парой сотен горизонтальных и вертикальных складок. По щелчку его пальцев на материи проступили вертикальные строчки и небольшие картинки, получилось что-то на подобии газетного листка.

Указав на верхний заголовок, серокожий сдавленно произнес:

— Теперь становится ясно, почему тебя ищет Владыка. Он из низших и не является долгожителем.

Интересная тема для размышлений. Я подалась вперед, взглянула на Лахо, затем на паука:

— Логично предположить, что правят у вас вурдалаки из высшей касты.

Вампир кивнул.

— А если так, то с чего вдруг у недолговечного вампира появились такие полномочия?

— Он один из отпрысков династии Владык. И имеет полное право на правление и ничем от нас не отличается. — Слово «нас» далось Лихо тяжело.

— Слушай, в четвертом тоже есть списочек королевских особ, которые от степени голубизны своей крови могут рассчитывать на трон. И совсем «разбавленный» потомок у власти оказаться никак не может.

— Здесь так же.

— И что, неужели все предшественники низшего отказались от правления?

— Некоторым для этого пришлось скончаться, сгинуть, подать в отставку и попасть в заключение, — лапкой Урурк аккуратно указал на вампира.

Вот так новость. Не успела попасть в Ритри и уже познакомилась с особой королевских кровей!

— Эммм, Лихо, а ты какой по счету?

— Двадцать первый.

— А он? — я кивнула на материю.

— Двадцать пятый.

— То есть ты свою очередь проспал.

Кровопийца оценил мой прищуренный взгляд и отмахнулся с горьким смешком:

— Убив вурдалака, я окончательно выбыл из списка.

— А если бы он его не добил? Скажем, тот остался жить в одной из своих ипостасей? То… по истечению срока Лихо, — я обратилась к пауку и указала на вурдалака, — был бы невинен как младенец, а значит вправе… занять верховное положение.

Урурк, подбежал ко мне и произнес голосом заговорщика:

— Будь это так, я бы на месте владыки приказал еще раз усыпить господина!

— Ага, а чтобы не попасть впросак, заблаговременно подумал бы над новым нарушением закона. Например, о…

— О несанкционированном выходе из состояния сна!

Мы с мохнатиком воззрились на хозяина логова, а он сидит себе, читает и на нас не отвлекается. Ладно, молчит и молчит, поразмышляем вслух.

— И что нужно было сделать, чтобы заключенный проснулся раньше? — спросила я у паука.

— Уменьшить дозу снотворного!

— А еще подсунуть ту стервозу, ради которой он пошел на смертоубийство.

— Потому что ради нее он разорвет и непрочные оковы сна! — Урурк подскочил на месте, пропищав. — А значит, и проснется без внешнего воздействия.

— Умница! Вот что значит голова на восьми лапках! — похвалила я мохнатого и озадаченно замолчала под тяжелым взглядом Лихо.

Нет, убивать он меня не думал. Во всяком случае, пока не думал. Нервно сглотнула:

— Слушай, это всего лишь предположение. Мы можем ошибаться, ведь так…

— Так.

Вурдалак прикоснулся когтем к последней картинке на многоскладчатой черной салфетке, и на увеличившемся изображении появилась знакомая морда наглой белобрысой выдры. А внизу подпись, которую громко прочел паук: «Рагшая Нур согласилась стать второй женой Зарбу Акратини Дольгеш, Владыки Ритри!»

Повисшее молчание я прервала не сразу, слова подбирала, чтобы воодушевить серокожего:

— Ну, и чего ты расстроился? Ты можешь отбить ее у Владыки, легко.

Учитывая ее метания в поисках приключений, Рагу давно изголодалась по ласке и… порке. Вспомнила моего Нардо в объятиях белобрысой гадины и злобно прошипела:

— И вообще всадить бы ей пару пуль меж бровок! А еще кол меж ребер! И…

— Ход твоих мыслей понятен. Достаточно. — Оборвал меня серокожий. Он вдруг насторожился и повел ухом, почти так же как это делают собаки: — Рагшая просыпается.

— И чем это нам грозит?

— Разоблачением, — угрюмо заявил Урурк с осуждением, глядя на своего господина.

— В смысле? Его опять в спячку, а меня на продажу по второму кругу?

Паук кивнул и развел лапками, мол, чему быть, того не миновать.

— Но я против!

— Против ты или нет, Рагшая уже проснулась и ищет меня. — Вурдалак поднялся угрюмый до невозможности и решительный до жути. И вот он весь такой волевой, вдруг сообщает: — Идея с лжеисточником провалилась… извини, Галя.

— Лихо, давай без паники. Притворись мертвым! Тьфу ты,… спящим. Позволь ей тебя растолкать, сыграй незнайку…

— Кого?

— Несведущего, только что проснувшегося. Узнай о планах врага и протестируй ее на искренность.

Бровь серокожего скептически поднялась вверх. Не верит. Вот и что за привычка сдавать при первой оплеухе? Слабак, он что ли?

— То есть проверь ее на вшивость, — предложила я. И за первой вампирской бровью поднялась вторая.

— Короче, не дай Рагу себя завлечь. Мы уже в курсе ее коварных планов. Так что не дай заразе себя задвинуть в спячку еще на срок. Будь бдителен.

Удивительно, но после такой пламенной речи он остался на месте, чтобы сухо заметить:

— Галя, я не против сыграть, но Рагшая тебя видела.

— Это мои проблемы! — отмахнулась, совершенно не представляя, как я из них выкручусь. — А твоя задача заключается в том, чтобы правдоподобно разыграть влюбленного дурака. — Нахмурился, так я решила его приободрить. — И вот еще, если Рагу что-то очень нужно, она пойдет на все. Лови момент и не стесняйся в желаниях.

— Не понял.

— Трехсотлетний напряг она тебе точно снимет.

Он не сдвинулся с места, продолжая с удивлением на меня взирать.

— Лихо, блин, явно же ей помимо твоего пробуждения что-то еще нужно. Не ластилась бы она ко мне в саркофаге. Так что, не дрейфь. И помни, ты меня не видел!

Он исчез. А я стою и улыбаюсь, как первый кандидат в дурдом. То ли у меня появился вкус к опасным путешествиям, то ли на фоне путешествий крыша дала течь. Обидно, если так.

— Простите, что отрываю Вас от созерцания стены, — пропищал паук, — но я хотел спросить…

— Спрашивай без обиняков.

— Если он Вас не видел, то кто Вас покрасил в цвета рода?

— Вот черт!