ТРИНАДЦАТЬ Полет Богини
Пленники шли по глуши, связанные длинной веревкой, идущие в ряд за торжествующими воинами. Траут и Тонно были с кляпами, к ним относились с опаской. На второй день Брайали потребовала, чтобы Сибрил убрал кляпы.
Как они могут есть и пить с заткнутыми ртами?
Сибрил не сдавался.
Я не могу так рисковать.
Юный дурак! Не все Голоса колдуют… Это обычные люди.
Ты — дура, раз веришь их лжи, старушка. Певчие должны умереть.
Брайали сорвалась.
Если бы это были певчие, они бы ударили магией, когда у них был шанс. Но этим двоим не за что голодать.
Тихо, старуха! У тебя тут нет власти. Я — лидер!
Брайали вскинула руки и замолчала, но следующим утром один из воинов снял кляпы. Тонно и Траут смогли поесть и попить, но стоило Тонно заговорить, как встревоженный воин ткнул его копьем в ребра и грубо вернул кляпы на место.
Траут подавленно думал, что все остальные сложности — поход по лесу, нехватка еды и тепла, давящие веревки — не вызывали у него такой беспомощности, как кляп. Если бы он хоть немного поговорил с Тонно, все остальное можно было бы стерпеть.
Через семь дней после поимки, раньше, чем ожидали Тонно и Траут, они пришли к Стене льда. Когда лед возник перед ними, возвышаясь над лесом, все спиридрельцы, воины и последователи Брайали, отпрянули в ужасе и потрясении. Траут поежился, а Тонно еще надеялся. Древесный народ с одними копьями не заберется на такой барьер.
Несколько воинов подошли к Стене и уставились на нее. Траут и Тонно переглянулись с ужасом и дернули за веревку, стали топать ногами, чтобы привлечь внимание Сибрила.
Голоса хотят что-то сказать! — завопила Брайали мыслями, но воины игнорировали и ее.
Тонно и Траут могли лишь беспомощно смотреть, как один из воинов тыкает копьем в Стену. Его тело тут же затвердело, поток защитной магии хлынул в него. Он безжизненно упал на землю, его кровь замерзла в венах. Другие воины отскочили. Некоторые с обвинением посмотрели на Брайали и ее друзей.
Они пытались вас предупредить! О, братья, вы не видите безумия этой атаки? — возмущалась Брайали, и она не унималась весь день, пока воины рубили деревья на поляне. В лесу звенели каменные топоры и хрустели ветки. — Что вы делаете, братья? — возмущалась Брайали. — В чем смысл этой резни? Как можно винить Голоса в убийстве лесов, а самим убивать деревья без причины?
У нас есть причины, старушка, — мрачно ответил Сибрил.
Поваленные деревья собирали у Стены, не касаясь ее. Вскоре стало ясно, что воины собрались сделать большой костер и растопить лед. Дерево было слишком зеленым и влажным, чтобы быстро загореться, и когда Древесный народ поджег палку от своего котелка с огнем и сунул ее в груду бревен, результатом было лишь облако дыма. Но воины не сдавались. Они добавляли прутья, и огонь разрастался ветка за веткой.
Траут недовольно покачал головой, и Брайали сказала ему:
Если они будут терпеливы, то растопят лед. Мы не сможем их остановить.
Глаза Тонно расширились, он кивнул на Стену. Брайали поняла его.
Да. Я сказала вашей подруге внутри и другим певчим рядом с ней. Не знаю, поняли ли они меня, и это не помешает сражению. Но мы можем только это.
Весь день и всю ночь воины валили деревья и бросали бревна в костер, пока пламя не заревело. Пленники отпрянули в лес, защищаясь от жара. Ноги и бревна превратили поляну в грязь, а Стена блестела, пока огонь взвивался до небес.
Брайали предупредила Мику и дочерей Тарис, но не было заметно, что они ее услышали. Пленники жались друг к другу ночью в отчаянии, пока воины таскали бревна в костер. Брайали смотрела вперед, ее морщинистое лицо было как из камня в свете огня.
Глупые дети! На что вы надеетесь? Вы успокоитесь, когда с грязью смешается ваша кровь и кровь Голосов? — но ее слова теперь были печальными, а не злыми, ее последователи били кулаками по грудям с медленным ритмом горя.
Сибрил вскинул руку, его радостные слова загремели в их головах:
Видите, воины? Ледник тает!
Со Стены стекали ручьи, над поляной поднялся пар, лужи возникли у Стены, смешивались с тающим снегом, добавляя грязи. Стена медленно таяла от жара костра.
Готовьтесь, воины! — кричал Сибрил. — Готовьтесь забрать нашу родину у Голосов! Готовьтесь к бою!
Воины оставили костер, а сами мазали лица белой и красной красками, точили копья и каменные ножи для сражения.
Траут ткнул Тонно в ребра. Слабый шум было слышно поверх рева костра: звук голосов. Сибрил тоже услышал, обернулся, и воины застыли и вслушивались.
Слова Брайали зазвучали в головах пленников и приближающихся певчих.
Внимание! Воины Древесного народа ждут вас! Берегитесь! — она показала им картинку костра и приготовлений на поляне. — Этот бой нужно остановить!
Пение запнулось, а потом зазвучало сильнее. Порыв ветра пронесся над поляной; костер стал дымить, ветер сбивал его, и воинам приходилось уклоняться от огня. Тонно показал Трауту большие пальцы, ведь это было вмешательство Мики, и Траут кивнул, кривясь из-за кляпа.
Воины подняли копья на плечи, готовясь броситься к Стене, где появилась брешь. Но песня жриц заделала брешь, укрепила лед. Две группы боролись, незримые друг для друга: воины спешили бросить бревна в костер, а сестры пели и чинили Стену. Траут боролся с веревкой на запястьях. Почему сестры не могли потушить огонь, а не укреплять Стену? Тонно расхаживал, два шага туда, два — обратно, насколько позволяла веревка.
И вдруг раздался вопль в головах каждого. Брайали кричала с эмоцией, с приказом, который не удавалось игнорировать.
Смотрите! Это знак! Звезда Новых дней!
Воины замерли один за другим, посмотрели наверх, раскрыв рты. Пленники выбежали из-под деревьев, посмотрели на небо.
Огромная белая звезда неслась по небу с бирюзовым огненным хвостом. Огонь обжигал глаза, и им виделся призрак звезды на небе.
Древесный народ, воины и пленники, жрицы Антариса, певчая ветра, рыбак и юноша застыли, словно их вырезали из камня, лица были задраны к небу. Песня жриц утихла. Пару мгновений было слышно только рев огня и шипение пара. А потом певчие зашептались за Стеной:
— Звезда Богини… явление Тарис… Богиня летит по небесам…
Стыдно лить кровь в этом месте и под этим знамением! — слова Брайали были шепотом. — То, что случится под светом этой звезды, разнесется по всему Тремарису…
Воины замешкались, оглянулись в смятении на Сибрила. Тонно сжимал кулаки в надежде. Может, Брайали все же убедит их прекратить атаку…
А потом слова Сибрила зазвенели в его разуме:
В атаку, братья! — воин-лидер запрыгнул на пень, размахивая ножом Тонно, его лицо было в бело-красных полосках. — Убейте певчих!
Слова еще не вылетели, а копья и стрелы уже полетели над Стеной, попали в гущу жриц, собравшихся на другой стороне. Женщины кричали от боли и страха. Некоторые пели чары в ответ, и град из больших кусков льда полетел на напавших, сбивая некоторых на землю. Но стройное пение жриц сменилось хаосом.
Но зато случилось то, чего Траут ждал всю ночь, — кто-то песней потушил огонь. С оглушительным шипением и облаком пара, пламя потухло.
Но, как только огонь погас, Траут понял, почему этого не сделали раньше: теперь ничто не мешало воинам бежать в брешь в Стене, и сестры не могли заделать брешь достаточно быстро, чтобы остановить их. Высокие и тихие воины Спиридреля перепрыгивали через угли и попадали за Стену, сестры кричали от ярости и ужаса. Началась война с Древесным народом.
— Халасаа!
Голос Килы был тихим и тревожным. Халасаа пытался проснуться, пока Кила трясла его за плечо.
— Халасаа, я увидела кое-что, пока собирала хворост. Это была падающая звезда, но… большая и яркая! Такой звезды я еще не видела!
Халасаа знал легенду о Звезде Новых дней, знамении перемен в мире. Но он был уверен, что Самис или Калвин, а то и оба, были в ответе за то, что увидела Кила. Ее глаза были огромными, она смотрела на него в тусклом свете котелка с огнем. Она прошептала:
— Думаю, надо разбудить Дэрроу.
Халасаа замешкался.
Нет, пускай спит.
Кила прикусила губу.
— Хорошо. Но, Халасаа, это было нечто чудесное. Это должно что-то означать… жаль, ты не видел, — она вернула крышку на котелок, скрыв огонь. В темноте она устроилась под грудой шкур, и вскоре ее дыхание стало медленным и глубоким.