— Где Кила?

Но Кила пропала.

Сжимая мокрого и дрожащего Траута, Калвин пыталась дышать, смотрела на берег.

Там!

Халасаа кивнул. Он тоже заметил вспышку красного плаща Килы среди черных стволов.

Она ушла с ним.

— Пускай! — рявкнул Тонно. — Без нее лучше!

— Куда? — осведомился Дэрроу.

— Я не видел!

Поздно, — только Халасаа был спокоен. — Они ушли.

— Поздно? Конечно! Стоило свернуть ей шею, когда был шанс!

— Тише, Тонно, тише! Нам нужно обсохнуть и согреться, — Калвин дико озиралась. — Горн! Траут, где Горн?

Траут беспомощно похлопал по одежде, щурясь.

— Н-не знаю.

— Он забрал Горн, почти утопив нас? — ревел Тонно.

Плечи Траута опустились.

— Я мог выронить его в реке.

Калвин полезла в свою куртку. Кусок Колеса остался в кармане, шелковая обертка даже не промокла.

— Если Горн на дне реки, я его найду, — мрачно сказал Дэрроу. — Даже если придется перебрать все камешки на дне.

— Нельзя! — закричала Калвин. Дэрроу хмуро посмотрел на нее.

— Я еще не потерял чары.

— Я не… — Калвин замолчала. — У нас нет времени. Тонно и Траут промокли.

— Ты и сама мокрая, — нахмурился Дэрроу. — И что это? — он указал на ее руку.

Кровь капала на снег. Она порезала руку о лезвие коньков. Она даже не замечала боль, но при виде красной текущей крови ей стало плохо.

— Ждал нас, пес, — мрачно пробормотал Тонно.

— Мы видели огонь прошлой ночью, — Калвин ослабела и прислонилась к Дэрроу, но он зло сжал ее плечи.

— Ты знала, что он близко, и не сказала мне? Ты не подумала? Как бы мы догнали его, если бы он не ждал нас? Ты же знаешь, что он все делает по плану! — Дэрроу тряхнул Калвин и оттолкнул от себя.

Халасаа поймал раненую руку Калвин, и она ощутила тепло его прикосновения, он начал танец исцеления, его пальцы соединяли ее плоть.

Это остановит кровотечение. Я закончу исцеление позже. Подождешь, сестра?

Калвин кивнула. Ее рука опухла, красный след на ладони болел, но порез был закрыт. Настоящая боль была от ярости Дэрроу.

Халасаа опустил теплые ладони на ее плечи.

Неподалеку убежище. Идем. Быстрее, — он вытащил из сухих саней спальные шкуры, укутал Траута и поманил их забираться туда. — Остальные потянут — это нас согреет. Сюда, — он уже взял веревку и потянул сани на берег реки. Тонно и Калвин прыгнули помочь ему, Калвин скривилась, когда веревка впилась в ее раненую руку.

Дэрроу крикнул им:

— Я поищу Горн.

Мы оставим след, брат. Мы не будем далеко, — Халасаа двигался со склона, покрытого лесом. Порой сани едва пролезали между деревьев. Ветки ломались, на них сыпался снег.

— Ты в порядке? — выдохнул Тонно.

— Д-да, — зубы Траута стучали. — Н-но я хотел бы попросить Д-Дэрроу поискать мои л-линзы.

Я попрошу его, брат.

Рука Калвин пульсировала болью, хоть она обмотала ее плащом. От каждого шага ее кости сотрясались, словно были изо льда.

Халасаа вел их в овраг, там были скрыты несколько пещер. Ближайший был отчасти скрыт мертвым плющом. Халасаа отодвинул занавес гордо, словно привел их в замок.

Идемте. Тут хватит места для всех.

Калвин нырнула под замерзший плющ, робко выпрямилась. Хоть вход был низким, потолок поднимался, и места было много. Пещера тянулась в глубину холма, она не смогла сразу увидеть дальнюю стену, но ее глаза привыкли к теням, и она увидела места для сна с сухой травой, вырезанные в камне. Там были полки поменьше, где стояли глиняные горшки и тарелки, лежали сложенные шкуры зверей, вязаная одежда, как когда-то была на Халасаа. Там был очаг, окруженный большими камнями, близко к выходу. Хворост лежал у края пещеры. Калвин подняла что-то с пола. Брошь из кости, на ней были вырезаны цветы.

Вошли Траут и Тонно. Халасаа быстро ходил по пещере с привычной грацией.

Помоги с огнем, Калвин. Нам нужно согреться.

Калвин неловко опустила хворост в почерневший круг среди камней.

— Но как нам зажечь его без Горна?

Даже в тусклом свете его зубы сверкнули в улыбке.

Думаешь, Древесный народ столько лет прожил без огнива? — он без колебаний подошел к одной из полочек, нашел приборы для огня. Он присел у очага, вскоре огонек засиял на хворосте.

Это твое место, Халасаа? — она невольно заговорила мыслями.

Мое? Нет. Я приходил сюда с отцом. Но оно не мое, это не ваш с Микой дом в Равамей и не корабль Тонно. Пещеры принадлежат всему Древесному народу.

Халасаа принес из другой пещеры деревянные рамки, чтобы развесить одежду, принес и плащи из шкурок землероек. Плащи были старыми, поношенными, не очень теплыми. Но они помогали. Он сел, скрестив ноги, рядом с Калвин, взял ее раненую руку, чтобы закончить исцеление.

Тонно принялся готовить суп из вяленого мяса, пары сморщенных овощей, что остались в их запасах. Траут устроился рядом с ним, укутанный в шкуры. Порой он касался переносицы, забывая, что его очки были утеряны.

Калвин сонно отклонилась и смотрела на рисунки на стенах пещеры.

— Кто эти люди, Халасаа? Я еще не видела такие рисунки.

Не знаю. Это рисунки на стенах, как резьба во Дворце паутины.

— Эти мне нравятся больше, — сказала Калвин. — Они выглядят живо.

В дрожащем свете огня фигурки будто топали и кружились под крышей пещеры. По сравнению со сложными украшениями Дворца паутины, эти рисунки были простыми, но тонкие энергичные фигуры были полны жизни, чего не было у резьбы Меритуроса. Пальцы Халасаа гладили и давили на ладонь Калвин в тихом настойчивом ритме, пока она не услышала бой барабанов в такт с биением ее сердца. В пещере было уютно, ее словно укачивал Тремарис. Бесконечная зима не давала ей ощутить тепло земли, увидеть зеленые ростки, услышать шепот всего, что растет… Калвин сидела тут и дремала.

Наконец, снаружи стукнули другие сани, Дэрроу прошел в теплую пещеру. Все с надеждой посмотрели на него, но он покачал головой.

— Горн пропал.

Траут прошептал:

— Простите.

— Ты не виноват. Он использовал чары, ты ничего не мог сделать. Мы выживем без него, — Дэрроу посмотрел в глаза Калвин. — Мне не стоило так с тобой говорить, — тихо сказал он. — Прости.

Калвин кивнула без слов, и Дэрроу выдохнул. Он оглядел пещеру, золотую от света огня, полную запаха горячего и вкусного супа Тонно. Он утомленно улыбнулся.

— Тут и Горн не нужен. Прямо как дома.

Тонно поднял голову.

— Ты как раз успел к ужину. Неси миски, Калвин. Пора поесть.

— Вот, Траут, — Дэрроу вручил ему потрепанные линзы в тонкой оправе. Траут просиял. — Они были поцарапаны, но я починил их.

Тонно разделил суп, и они говорили, пока ели, обсуждали пропажу Горна и побег Килы.

Калвин думала о другом. О каком месте думал Дэрроу, говоря о доме? О Черном дворце Меритуроса, где провел детство, где теперь был лордом? Точно не об острове Равамей, где он прожил меньше половины года, лишь одну зиму с ней и остальными. Может, он думал об уютной каюте «Перокрыла», где узнал настоящую дружбу?

Она ощутила вопросительный взгляд Халасаа.

Я думала, где дом для Дэрроу?

Ответить просто, — Халасаа спокойно ел суп. — Там, где ты, Калвин, там и его дом.

Думаешь? — Калвин взглянула на Дэрроу, но его голова была склонена над миской, он не поднимал взгляда.