ГРОМ НАД ШАТРАМИ БОГАТЫХ

ак ни желали ханы сохранить в тайне послание великого князя Киевского, грозные слова Святослава просочились в народ. Тяжелая рука возмездия нависла над Степью. В полководческий дар Асмид-кагана никто не верил. На базарах вопили в открытую:

— Кто защитит нас, если каган Святосляб двинет своих железных богатуров в земли Хазарии?! Вокруг враги! Толстый обжора и лентяй Асмид растерял всех друзей и один хочет сражаться со всем светом! Братья, надо заставить ханов просить мира у кагана Урусии!

— Мира! — загудела толпа. — Пошли к царю Солнца Шад-Хазару! Пусть он отвратит беду!

Громада пестро одетых людей ринулась к мосту, чтобы попасть на остров, где стоял царский дворец. Но путь народу преградили ал-арсии. Запели стрелы — многие из толпы упали. Однако народ не отступил. В руках подневольного люда сверкнули ножи, топоры, копья, мечи. Оружия оказалось мало, но напор взбешенных бедняков был страшен. У входа на мост случилась кровавая сеча. Многих ал-арсиев сбросили на рыхлый весенний лед, и черная вода поглотила их.

Но мост был узок, и плохо вооруженным мятежникам не удалось сломить сопротивление обученных бою богатуров. Потеряв несколько десятков убитыми и ранеными, восставшие отошли к главной базарной площади Ханбалыка. Кагановы воины выстроились перед мостом, готовые отразить новый штурм…

Ночь прошла в тревожном ожидании: противоборствующие стороны ждали рассвета.

У мятежников сразу нашелся вождь — бывший табунщик, а теперь искусный воин, прошедший выучку на Руси, Араз-беки. Всего за одну ночь он из разрозненной толпы сумел организовать несколько крупных отрядов, назначил им начальников из числа своих единомышленников, которых он исподволь собирал в течение четырех месяцев. Сообщники бывшего пастуха «из рода великих царей Хазарии» тщательно готовили народное выступление. И все- таки оно вспыхнуло стихийно. Бедняки были настроены решительно, но не ведали дороги, по которой хотел вести их Араз. Его путь — трон великого царя Хазарии… А народа? Мечта о счастливой и сытой жизни…

Араз сразу же проявил выдающиеся качества военачальника. Он действовал решительно и скоро.

— Разберите амбары купцов и возьмите все оружие! — был первый его приказ.

— Окружите валом выход с моста! — второе распоряжение Араза-беки.

— Скачите в степь и пригоните табун боевых коней! — в третий раз прозвучал уверенный голос предводителя восставших…

К утру, когда ал-арсии решились наконец атаковать, они обнаружили, что отрезаны от Ханбалыка высоким завалом. Наверху стояли вооруженные люди и, потрясая мечами, хохотали:

— Идите сюда, сыны змеи и скорпиона, мы выпустим вашу черную кровь!

Вперед выехал на высоком пегом коне сам каган-беки Асмид. Он мрачно оглядел препятствие.

— Если вы к полудню не расползетесь по своим вонючим норам, я в пепел превращу все вокруг и всех вас прикажу повесить! — пообещал военный защитник богатых.

— Не грози! Нас двадцать тысяч, — засмеялся нарядный воин с кривой саблей на поясе. — Послушай наше условие: ты вернешь посла урусов и всенародно объявишь ему нашу волю к миру. Мы не хотим биться со Святослябом: хватит с нас крови тысяч наших братьев, павших на земле Урусии два года назад…

— Замолчи, презренный! — воскликнул каган. — Я узнал тебя, сын грязного пастуха Беклемиша! Ты Араз-табунщик, беглый воин из тумена Харук-хана! Ты продался урусам и…

— Не следует тебе, сын вонючей свиньи, говорить подобным образом с богатуром из рода великих царей Хазарии, — прервал его Араз. — Вы, стая безродных шакалов, захватили власть не по чину и грозите мне, потомку великих?! Но мой меч сегодня тяжелее твоего, и Тенгри-хан скажет…

Араз не успел закончить, как небо вдруг разразилось грохотом. Хазары испуганно глянули вверх: с северо-запада, от великой реки Юзуг, спешили черные тучи, изрыгавшие молнии. Язычники простерли ладони к небу в благоговейном трепете, ибо оно подтвердило слова их предводителя. Мусульмане ал-арсии и тургуды-иудеи в ужасе попятились. Каган-беки Асмид внешне спокойно повернул коня и отъехал к своим.

С неба хлынул густой дождь; страшные стрелы Тенгри-хана чертили мрак, высвечивая готовый тронуться лед на реке и враз осевшие снежные холмы. Дело невиданное — гроза в такое время! Шаманы мутили народ:

— Светлый знак для нас, хазары! Надо идти туда. — Они показывали на западный берег. — Надо разрушить храмы недостойных и повернуть народ лицом к древним богам. Если мы сделаем это, Хазария опять будет повелевать народами, как сто лет назад. Где наша сила и былая слава?! Ее отняли у нас жадные и завистливые ханы, пришедшие невесть откуда. Великие цари предали нас и стали иудеями. Мы посадим во дворце Солнца своего властелина, который будет добрым отцом хазар и всех уравняет в правах. Мы все знаем его. Вот он, наш Араз-ата-беки[55]. Он законный наследник великих. Веди нас, ата-беки! Мы в воле твоей!

Сподвижники Араза вторили жрецам:

— Вперед, хазары! Мечом добудем себе счастливую жизнь! Прогоним вероломных ханов с нашей земли!

— Вперед! — взревели восставшие и снова устремились в яростную атаку…

Бой с перерывами продолжался целый день. К вечеру восставшие стали одолевать. Видя, что мост не удержать, ал-арсии подожгли его и отошли на остров, под стены дворца великого царя Иосифа.

Утром Араз-беки узнал, что к ханам спешит подмога.

— Тумен «Неустрашимых» Джурус-тархана в одном конном переходе от Итиль-кела, — доложили разведчики.

— Реку им сейчас не перейти: лед вот-вот тронется, — спокойно ответил мятежный полководец.

Но через три дня новая тревожная весть прилетела в лагерь восставших:

— На нас идут буртасы Бурзи-бохадур-хана! Им не надо переходить реку, они на этой стороне. Бурзи — верный пес Асмида! Воины его свирепы и беспощадны. Что делать?

В шатре Хаджи-Хасана, который опустел сразу, как только возмутился народ, срочно собрался совет предводителей восстания. Первым говорил Араз:

— Братья, мы не успели подготовиться, а народ уже поднял меч. К ханам отовсюду спешит подмога. Если мы не отступим в степь, нас окружат и перебьют всех до единого. У Асмид-кагана только там, — он указал рукой в сторону западного берега, — три тумена. Это настоящие воины, они хорошо вооружены и обучены бою. Скоро сюда примчатся буртасы, еще два тумена. Нам не устоять, и реки братской крови зальют улицы Ханбалыка…

— Но в степи мы беззащитны! — возразил его помощник Дамур.

Араз сощурил глаза:

— В степи мы не беззащитны. Я еще вчера послал гонцов к торкам-огузам…

— Они наши враги! — раздалось сразу несколько голосов.

— Они такие же бедняки, у них нет ханов. Чего им с нами делить? Они враги хазарских эльтеберов, но не наши. У меня тайный договор с ними. Огузы примут нас как своих братьев.

Дамур поморщился, но промолчал, понимая, что это, пожалуй, единственный выход из грозного положения.

— Собираться надо тотчас, иначе буртасы отрежут нам дорогу к спасению!

— Я согласен, — отозвался Дамур.

— Другого пути у нас нет, — согласились с ним остальные военачальники.

— Друзья, — обвел всех внимательным взглядом Араз, — объявите всем, что сегодня ночью мы покинем город, ибо он может стать курджумом для наших голов. Скажите всем, что мы еще вернемся и тогда горе ханам!

К вечеру восставшие с семьями и скарбом покинули Итиль-кел. Шли быстро, благо бежавшие купцы оставили на своих подворьях много верблюдов и вьючных лошадей. Сейчас они оказались как нельзя кстати…

Дозорные вовремя заметили опасность. Мятежная орда во всеоружии встретила буртасов, ведомых самим Бурзи-бохадур-ханом. Битва была долгой и беспощадной. В рядах восставших бешено сражались даже женщины. К буртасам спешила помощь, и победные клики все громче раздавались в их рядах…

Но первыми поспели на поле боя торки-огузы. Буртасы побежали. Многие сторонники кагана-беки Асмида были изрублены, сотни попали в плен. Сам Бурзи-бохадур-хан — властитель Буртасии — едва избежал аркана: быстрый нисийский жеребец сумел унести его от беды.

Победители не стали преследовать разбитого врага. Они похоронили убитых товарищей, подобрали раненых и поворотили коней к берегам полноводной реки Гейх[56]. Торки радушно приняли в свою семью покинувших родину хазар. Тяжко было на душе беглецов, иные плакали…