— Не я получу, а родичи его!

— Мне все равно.

— Пусть будет так, — согласился хан. — Когда начнем перетаскивать твою большую лодку?

— Как только позавтракают катафракты и гребцы.

— Хорошо… К тому времени, когда мы перетащим твою большую лодку через последний порог, бек-хан Радман Могучий придет туда. Я думаю, баяндеры побоятся напасть на нас, раз бек-хан так близко.

— Я тоже так думаю, — улыбнулся сановник, наливая в кубок печенега густое греческое вино…

Едва завтрак был закончен, снизу раздались хлесткие удары бича, стоны, ругань, стук уключин. Вскоре весла вспенили воду и кондура ходко пошла к берегу. Рядом с кормчим стоял Товлыз Свирепый, вытянутой рукой показывая направление.

На пологом берегу греческий корабль ждала толпа печенегов. Ревели попарно запряженные волы. Возницы стояли рядом.

Когда нос судна коснулся берега, хан прокричал что-то. Кочевники отхлынули от воды, только остались волы да возницы. Бросили сходни, на влажный от росы песок ступили вооруженные катафракты. От толпы печенегов по приказу хана отделился молодой воин и поднялся на кон- дуру. В свою очередь на берег сошли греческие заложники: спафарий Хрисант и богатырь, выбранный Товлызом из числа охранников патрикия Михаила. Оба они, как и печенеги-заложники, были безоружны.

Теперь катафракты выгнали из трюма гребцов. Все рабы были скованы цепями попарно. Отнюдь не для праздной прогулки вывели их. Невольникам предстояла работа тягловой скотины.

Печенеги-возницы по знаку кормчего подвели животных к носу судна. Рабы стали укладывать под днище тяжелые слеги, снятые перед тем с палубы, закреплять толстые пеньковые канаты на корме, бортах и на носу кондуры.

Наконец с трудом впрягли волов. Все было готово для движения. Возницы возопили — волы напряглись.

— Ну вы, бездельники! — заорал надсмотрщик, сопровождая ругань секущими ударами хлыста. — Помогайте тащить! Впрягайтесь! Вперед!

Рабы со стоном натянули канаты: тяжелый корабль тронулся с места и оказался на суше…