Глава 16, в которой тысячелетняя кукла

Океан. Море. Озеро. Река. Черное, синее, зелёное, кристально чистое, огромное, глубокое, бушующие или тихое. Столько оттенков, столько определений… Для воды. Обычной воды, которая, тем не менее, несёт в себе столько тайн. Без неё не проживёт ни одна живая душа, для некоторых она ещё и дом или просто укрытые от солнечного света, от воздуха.

Ричард ненавидел воду. Стоит только прикоснуться к кристальной поверхности, как тело пробивает дрожь, а пальцам становится неприятно. Нет, она не была для него опасна. Это было бы смешно, если бы его практически бессмертное существо могла убить какая-то вода. Он просто в ней не нуждался. В горле не сохло, тело не изнывало от недостатка. Поэтому юный Песочник не понимал и не принимал самого факта существования того, что он не может уничтожить.

Вода… Её нельзя высушить, из неё нельзя извлечь жизнь, только из её обитателей. Испарить, но и это малоэффективный способ от неё избавиться. На следующий день пойдёт дождь, и моря с океанами снова наполнятся до краев, и так по кругу.

— О чем задумался, Часовщик? — бархатный, холодный, практически неживой голос ворвался в его мысли, отрывая его от созерцания бегающих по глади воды бликов. Сегодня море на удивление спокойное, так почему бы не полюбоваться им?

— О нашем предназначении, — усмехнулся Ричард, даже не думая оборачиваться к собеседнику. — Какова истинная причина нашего существования? Какой прок от этой силы, если мы даже не способны превратить в песок нечто настолько элементарное, как вода, — опустившись на корточки и опустив руку в воду, погружая её в промокший песок, тихо проговорил он. — Как мы можем называться бессмертными, если существует некто, кто способен нас убить? — проследив, как сквозь пальцы уходит вода, он повернул голову. Тепло улыбаясь и скрестив руки за спиной, стояла молодая девушка лет двадцати на вид. На её утончённом лице отражалось сострадание и понимание. И Ричард, возможно, поверил бы, если бы не одно «но»… В нежных на вид голубых глазах застыли льдинки. Неживые, хрустально чистые, от одного взгляда в эти прекрасные глаза становилось холодно. Да что там, даже воздух с появлением девушки похолодел.

— Я ещё не умею это контролировать, — как бы оправдываясь, виновато опустила та голову. Сколько в этом на первый взгляд невинном жесте было фальши. Словно кукла. Да, именно кукла. Даже красота девушки, которую не мог не признать Ричард, была кукольной. Смазливое лицо, блеск равнодушных глаз в обрамлении длинных ресниц, пухлые как самое сочное яблоко алые губы и улыбка, как дополнение. Платиновые коротко стриженые волосы не скрывали изящную шейку, вниз за которой следовала спортивная фигура. Идеальная, если бы не «мёртвая».

— Что ты здесь делаешь? Сомневаюсь, что Лонг добровольно отпустил свой подопытный материал гулять в одиночестве, — Поттер вернулся к прерванному занятию. И снова ловил взглядом солнечных зайчиков.

— Часовщик, ты спрашивал о нашей природе. Думаю, я смогу тебе ответить.

— Да неужели? — изогнув в показном удивлении бровь, Ричард вновь посмотрел на свою собеседницу. — И что же «кукла»… — так он про себя прозвал её, — которая более тысячи лет провела запечатанной в лёд, может знать о современном мире? Ну давай, попробуй заинтересовать меня.

— Время течёт, мир меняется, всё меняется, но цель, с которой рождается Песочник, никогда не изменится.

— Продолжай…

— Мы другие, Часовщик, — усмехнулась она. — Мы не люди, но и каким-нибудь существом нас назвать нельзя, мы не живые, но всё равно зависимы от кислорода… Мы не подвластны времени, но не вечны. Мы созданы для уничтожения, для нас не существует другой цели.

— С чего ты это взяла? — недоуменно спросил Ричард, не до конца понимая смысла сказанного. Девушка, склонив голову немного вбок, внимательно посмотрела на вмиг насторожившегося неожиданным вниманием Ричард.

— Ты не помнишь… — хмыкнула она. — Я не могу назвать причины, но… Почему-то «он» не вложил в тебя знания. Впрочем, точно так же, как и твои друзья не помнят.

— Объясни, — потребовал Часовщик, поднимаясь на ноги, продолжая в упор смотреть на собеседницу. — Что за память? Чья? И кто это «он»?

— Он — это наш создатель. Тот, кто пожелал наказать неверных и показать, что не стоит идти против его воли. Говоря современным языком — Бог.

— Что?

— Более двух тысяч лет назад, когда на землю взошёл сын его и когда воротился в дом его, решил Отец Великий покарать неслужителей, тех, что обратились к дьяволу и предались пороку. Создания, подобные человеку, с силой дарованной и благословенной, но угрожающей и уничтожающей, должны были покарать, даровать прощение и возвратить заблудшие души на путь истинный… — Ричард удивленно смотрел на девушку, которая, сложив руки в молитвенном жесте, нежно говорила и… О, Мерлин. Впервые с момента её пробуждения в её словах были эмоции. Такого обожания и восхищения он даже от поклонников Дамблдора не слышал.

— Ты где подобной фигни набралась? — решил всё же вмешаться в десятиминутный монолог он. Ему уже порядком надоело слушать эту чушь о каком-то там благе и прощении, наравне со смертью и наказанием неверных.

— Это моя память, — совершенно спокойно ответила та, вмиг прекратив качаться из стороны в сторону и улыбаться в стиле «я сошла с ума».

— И? Где в этой памяти обещанные мне объяснения? — спросил вконец раздражённый, но всё еще сдерживающийся Ричард.

— М-м-м? — непонимающе уставилась на него собеседница, и во взгляде её прямо читалось: «А я по-твоему сейчас что рассказывала?»

— Ладно, спрошу по-другому, — чуть ли не шипя, прошептал Ричард. Любопытства, впрочем, как и у всех гриффиндорцев, у него было с избытком, а эта девчонка, по словам Лонгвея, была одной из первых Песочников. — Ты можешь повторить то, что недавно говорила, только на понятном мне языке? Если нет, то, боюсь, придётся искать переводчика, иначе я ни слова не пойму.

— Конечно, — с готовностью ответила та и, опустившись на землю, притянула колени к груди и монотонным голосом продолжила: — Если говорить, как ты выразился, понятным языком, то наше существование действительно берет начало со времён рождения сына Божьего. В мире его, кажется, Иисусом из Назарета называют.

— Это персонаж христианской веры. Ему магглы поклоняются. Маги же привыкли доверять фактам, так что о нём только из маггловедения и знаем.

— Д-да, — неуверенно проговорила она, поудобнее устроив подбородок на сложенных на коленях руках, — но он действительно существовал. Мне ваш учёный рассказал, что упоминания о нём можно найти только в «Библии»…

— А ещё в разных историях, придуманных магглами, сказках, мифах, легендах и прочей фигне. Давай дальше.

— А ты нетерпелив, — усмехнулась собеседница.

— Ошибаешься. Ждать я умею, и уж терпения мне точно не занимать. Но вот Лонг подобным качеством не обладает, и пока он не вернулся с новой «куклой», мне бы хотелось узнать твою версию этой истории.

— А что, существуют и другие? — удивилась она.

— А ты думала, наше существование на протяжении тысячи лет осталось незамеченным? Конечно же Песочников пытались ловить и изучать. Более того, существует несколько задокументированных фактов их деятельности, а особо деятельные даже строили свои версии нашего появления и природы наших способностей.

— Как интересно… — ее глаза заблестели неподдельным интересом. Неужели гиперактивный азиат оказался прав насчет того, что эта… «кукла» просто перележала во льду, и нужно время, чтобы не только тело, но и сердце и эмоции оттаяли?

— Я тебе потом книжку дам, почитаешь, — раздражённо рыкнул на неё Ричард. И почему именно ему приходится возиться с ней? А всё потому что Лонг сказал своей «подопечной», что в случае чего она обязательно должна пойти к нему и ни в коем случае не к кому-нибудь ещё. Хотя учитывая, что в доме обитало не так уж много людей, а половина так вообще по заданиям разбежались, выбор единственной девушки на острове всё равно был невелик. «Будь ты проклят, Лонгвей», — Ричард мысленно закопал коротышку в его же собственный песок.

— Я не умею, — жалостливо проныла она.

— Что?.. — не сразу понял Ричард. — Читать не умеешь? — получив утвердительный кивок, со вдохом продолжил: — Научишься. Альд научит.