Глава 14

— Они у тебя всегда такие, или это специальное представления для меня? — спросил Джерри, когда они снова проходили по длинным коридорам к выходу в сад. — Хотя теперь я понимаю, что ты оказался был вполне себе типичным Хьюзом. И то, что настоящих Хьюзов я сегодня увидев впервые, — выдохнул он, ступая в темную прохладу английского вечера. — И в очередной раз разочаровался в собственной жизни… ну до острова, — тут же поспешил добавить, увидев, как напрягся Доминик.

Однако Доминик не расслабился — наоборот напрягался всё больше и больше, стиснув зубы и явственно помрачнев. В конце концов обеспокоенному Джерри пришлось остановиться и придержать его за локоть.

— Ну что случилось? — как можно мягче спросил он. — Я что-то не так сказал?

— Да нет, — Доминик опустил голову и пнул попавшийся под ноги камешек. — Просто я вдруг подумал… Только не обижайся. Но на моём месте ведь мог быть любой. Или любая.

— Нет, — Джерри осторожно взял его за подбородок, приподнимая голову и заглядывая в глаза, — не мог бы. До моего тела пытались добраться очень многие, и я легко их останавливал, а ты единственный, кто смог проникнуть в душу.

И мягко, неторопливо поцеловал, давая возможность Доминику или оттолкнуть себя, или перехватить инициативу.

— Я единственный, с кем ты вынужден был проводить время, и от кого узнал, что жизнь бывает другой, — возразил Доминик шепотом.

— Единственный, с кем захотелось об этом узнать, — покачал головой Джерри, — ну, в конце концов, маскирующие чары бордели еще никто не запрещал, но я туда так и не дошел никогда, хотя, признаюсь, задумывался об этом.

Доминик криво улыбнулся и покачал головой.

— То есть на моем месте могла быть даже шлюха, — выдохнул он.

Джерри смолчал. Он шел за Домиником по извилистым дорожкам, стараясь не свалиться в темноте. Настроение стремительно портилось, с каждым новым шагом все дальше скатываясь в минус. Получается, Доминик считает, что для Джерри он всего лишь развлечение, вынужденный сосед и случайный сексуальный партнер.

Поцеловав Доминика на глазах нескольких тысяч людей и под прицелами объективов сотни камер, Джерри думал, что он показал ему, насколько тот ему дорог. А выходит, Доминик просто ждал, когда он наиграется.

— Это я для тебя шлюха, — горько и глухо сказал он подошедшему Доминику, — И отличный пиар-ход, MinK.

Он развернулся, собираясь вернуться в гостиницу.

Пощечина, не ставшая ударом только по причине неудобного для замаха положения, отбросила назад. Джерри запнулся о какой-то куст и упал на задницу.

— Пиар?! — прорычал Доминик, нависая над ним. — А это всё — тоже пиар? Родители мои, мой дом?! Я всех сюда таскаю, по-твоему?! Конечно! Я же, блядь, раскованный! И семья у меня гребаные нифоманы, да?! Всех подряд привечают! А что, дорогой Доминик, ты уже выбросил того милого мальчика? Зря, он нам с папой нравился! — передразнил он Стефанию тонким голосом.

— Тогда какого хуя ты меня сейчас мордой в дерьмо опускаешь, а?! — рявкнул Джерри, поднимаясь на ноги. — Или ты считаешь, что я только ради секса как мальчишка краснею перед твоим отцом, не говоря уж о репортерах, которым я, похоже, обеспечил весьма небедную старость? — он отряхнул брюки и зло зыркнул на Доминика. — Был бы ты лишь секс-тренажером, по возвращении домой забыл бы обо всем, а подайся ты к репортерам, подал бы в суд за клевету.

— Забыл?! — возмутился Доминик. — Вот же старый хрен! Я бы тебе так забыл — неделю бы встать не смог! — фыркнул, подходя к Джерри вплотную, и, запустив руку ему в волосы, притянул к себе, целуя. — Мне не нужен никакой пиар, — заверил, прислоняясь лбом ко лбу. — Мне нужен ты. Краснеющий, неловкий, вспыльчивый Джерри Купер. Доходчиво?

— Более чем, — буркнул Джерри, держась за горящую щеку, — а мне нужен голозадый и поедающий руками крабов Доминик. Не MinK, и не наследник, а… Робинзон Хьюз.

И сам потянулся поцеловать Доминика, прижимая его к себе так сильно, что, казалось, у него вот-вот затрещат ребра.

Доминик ответил так же пылко и на поцелуй, и на объятия, и некоторое время они рьяно целовались, не обращая внимания на растущее возбуждение. Впрочем, то ещё вполне поддавалось контролю, и вырваться из-под него ему не дали: Джерри, которому при всей доброжелательности хозяев поместья, было тут всё же несколько неуютно, вздохнул и отстранился. Доминик, всё правильно истолковав, молча взял его за руку и потянул дальше по тропинке.

— А эти ваши розы Стефания и правда сама выращиваем? — спросил он, почувствовав в воздухе тонкий цветочный аромат. — Не прими это за издевку, но, если верить тому, что пишут, то в розарии Стефании Хьюз тысячи кустов, а она ведь не девочка.

— В смысле, сама? — удивленно переспросил Доминик. — Если ты имеешь в виду схему выращивания — то да, составляет все она сама. А если ковыряние в земле, то это садовники.

— Тогда я преклоняюсь перед ней — перекопать и прополоть это пусть и трудно физически, но вот чтобы точно понимать, отчего не цветет тот или иной куст — это же сколько нужно знать! — улыбнулся Джерри.

Розарий действительно оказался огромным, и невероятно красивым. Тут были и утонченные чайные розы, и страстные красные, и загадочные черные, и даже голубые, про которые Доминик гордо сказал, что это единственные в мире кусты — считалось, что роза генетически не может приобрести такой цвет. Крохотные, не больше ногтя, и огромные, диаметром с большую тарелку, растущие компактными кустами, и оплетающие своими побегами беседки и своды арок. Смешные деревца с голыми стеблями и буйством цветов на пышной макушке.

— Боже, сколько же их придумано-то, а?! — Джерри переходил от одного куста к другому, нюхая цветы, пахнущие вроде одинаково и все равно каждый по-разному. — А я-то, признаюсь, знал только красные — для свекрови, белые — для Мишель и розовые — для Кэтрин и Фионы, — он аккуратно, двумя пальцами, подцепил розу совершенно неимоверного оранжевого цвета, на кончиках лепестков переходившего в кроваво-красный.

— Ну, если мы за ближайшие пару недель не найдём жилье, то ты будешь знать о розах всё, — улыбнулся Доминик и осторожно добавил как бы невзначай: — Если ты, конечно, вдруг не захочешь остаться тут. Тогда ты будешь знать о них ещё больше, — замаскировал он шуткой явное предложение.

— Я бы не прочь остаться, — кивнул Джерри, — но наверное все же не стоит здесь слишком задерживаться. Хотя я не против приезжать сюда — слушать рассказы Стефании о розах. Жаль только, — вздохнул он, — чаще всего после работы я способен только упасть спать.

— Не волнуйся, я после репетиций и концертов — тоже, — вздохнул Доминик. — А где ты хотел бы жить? Дом, квартира или что посолиднее?

— Не знаю, — протянул Джерри, — но там, где нам будет уютно и где я смогу видеть тебя с голым задом.

Доминик задумчиво на него посмотрел и не ответил.

— Вон там, — кивнул куда-то вперед, резко меняя тему, — водопад. Пошли искупаемся.

— Идем, — кивнул головой Джерри.

Хоть он и помнил, что Франко и Доминик договорились, кто и куда пойдет, но купаться голышом он все равно опасался. Но под насмешливо-испытующим взглядом Доминика стянул-таки трусы и рыбкой нырнул в бурлящую от падающих струй воду.

И тут же едва не вскрикнул удивленно прямо под водой — та оказалась теплой, почти горячей.

— Ух ты! — выдохнул, вынырнув рядом с плывущим на спине Домиником. — Это какой-то источник?

— Это магия, — усмехнулся Доминик с закрытыми глазами. — По вечерам вода нагревается, днем остывает. Но можно регулировать по своему вкусу.

Джерри, шумно брызгаясь и отфыркиваясь, нырнул еще несколько раз, то проплывая под безмятежно распластавшимся на поверхности Домиником, то удирая от него же, после того, как не рассчитал и зацепил его головой.

— А что, и зимой тут тоже можно купаться? — Джерри вытянулся рядом с неспешно дрейфующим Домиником. — Везде снег, а тут тепло… мечта!

— Вот веришь — ни разу не пробовал, — поморщился Доминик. — Что за радость посреди зимы задом сверкать?

— Не знаю, — пожал плечами Джерри, — но на море зимой хочется гораздо сильнее, чем летом.

Доминик хмыкнул где-то над ухом, и Джерри, резко повернувшись, поцеловал его.