— Но феи кажутся совершенно безобидными созданиями, — озадаченно пробормотала Ева.

— Кажутся.

Некоторое время они прошли молча. Затем Ева вспомнила ещё кое-что, и её щёки заалели.

— Хм, насчёт твоего другого предложения… — смутилась она. — Ты же понимаешь, что я не могу согласиться, ну… это же как гром среди ясного неба…

— Ева, — Далахан успокаивающе дотронулся до её плеча. — Я ведь не прошу тебя прямо сейчас бежать со мной под венец. Просто ты должна знать, что мои намерения серьёзны.

Казалось, что девушка стушевалась ещё больше. Она набрала в грудь воздуха и поинтересовалась:

— Так когда мы можем приступить к занятиям?

— Сегодня, — непринуждённо ответил эльф. — Если сможешь, встречаемся у 'Хирры' в десять.

— В десять вечера? — подняла бровь Ева.

Далахан кивнул.

— Сегодня летнее солнцестояние. Грани между мирами становятся тоньше, магия усиливается. Мы проведём ночь в лесу…

— В лесу? — переспросила ошарашенная фея. — Ночь? Ночь в лесу?!

— Тебе не о чем беспокоиться, — рассмеялся её будущий наставник. — Разве я способен причинить тебе вред? Да и спать ты будешь не на сырой траве, а под крышей или, если захочешь, я отвезу тебя домой.

— Гм… мдааа… — выдала девушка. — А вот возьму и соглашусь!

Она хитро прищурилась и кокетливо захлопала ресницами.

— Если это хитрый план по моему соблазнению, после которого тебе придётся на мне жениться…

Далахан расхохотался.

— Разумеется, твоя идея зачать наследника в эту необычную ночь гениальна, так как лучше времени и подобрать нельзя, — отсмеявшись, не остался он в долгу. — Однако твоя семья, с которой я имел удовольствие недавно познакомиться, подвергнет меня самому изощрённому и мучительному наказанию за это…

Домой Ева вернулась в крайне смущённом виде.

***

Диана перестала печатать на белоснежной клавиатуре, отпила томатный сок из стоящего рядом с компьютером стакана и задумчиво побарабанила пальцами с кроваво-красным маникюром по столу.

— Как ты думаешь, какой синоним можно подобрать ко слову… О, пресвятая богиня! — обратилась она к вошедшей в дом дочери, с ужасом глядя на короткие колючие дреды. — Что… Кто… Это что, заклинание такое?!

— Это вершина парикмахерского искусства, — буркнула Ева и устало растянулась на диване в гостиной.

— Что ты делаешь с собой? — с отчаянием в голосе проговорила Диана. — Зачем так издеваться над волосами?

— Да ладно тебе, мам, — Ева сбросила кеды. — Можно подумать, я их в синий цвет покрасила.

— Да от тебя чего угодно можно ожидать в последнее время, — огорчённо произнесла ведьма.

Эти слова задели её дочь, вызвав у той непреодолимое желание возразить.

— Ты так говоришь, будто я… не знаю даже… бунтующая наркоманка или малолетняя преступница. Я всего лишь меняю причёску. Ты в моём возрасте меняла собственную сущность, — обиженно ответила она.

Диана закатила глаза.

— Почему, чуть что, мне все это припоминают? — раздражённо выдохнула она. — Видимо, я всю жизнь буду это слышать. И именно поэтому я не хочу, чтобы ты тоже натворила глупостей в этот период.

— Не пытайся сделать из меня идеального ребёнка, — проворчала Ева, исподлобья глядя на мать своими светло-синими глазами. — Ничего не получится. Почему ты не принимаешь меня такой, какая я есть?

— Ты преувеличиваешь, — нахмурилась Диана. — Просто мне виднее, с моим-то опытом и прошлым.

— И что, — эти слова ещё больше раззадорили фею. — Мне теперь нельзя совершать ошибки? Получать свой опыт? Может, тогда вообще не стоило рожать такого проблемного ребёнка? Может, ты об этом жалеешь?

У Дианы пропал дар речи от услышанного, однако накатившие боль и гнев быстро его вернули.

— Как ты смеешь такое утверждать?! — резко поднялась она. — Никогда так не говори, слышишь?! Откуда тебе знать, что я тогда чувствовала?

— Откуда тебе знать, что я сейчас чувствую? — со слезами на глазах Ева босиком выбежала из дома и захлопнула за собой дверь.

Диана закрыла лицо ладонями и едва не заплакала сама. В этом состоянии её и обнаружил вернувшийся с работы Алан.

Как могло маленькое препирание перерасти в ссору с такими ужасными словами и обвинениями? При виде мужа ведьма всё же дала волю слезам.

Он обнял ей, прижав к своей груди, и погладил по шелковистым тёмным волосам, как маленькую девочку.

— Ну-ну, тише, дорогая. Что случилось?

— Я отвратительная мать, — всхлипывая, бичевала себя Диана. — Мой ребёнок считает, что я её не люблю и всячески пытаюсь переделать. Как она могла такое подумать? Что я делаю не так?

Алан лишь вздохнул, крепче прижимая её к себе.

— Ди… Вы опять раскрутили друг друга на выброс эмоций. Ох, женщины, — шутливо прибавил оборотень. — Помнишь, ты тоже в юности боялась, что мама и папа тебя не любили и не желали. Наверное, такой страх сидит у каждого в душе и выползает при ссоре.

— Но как… как же мне ей доказать, что она ошибается? — подняла заплаканные синие глаза на мужа Диана. — К ней же сейчас не подступиться.

— Любовь не требует доказательств, милая, — Алан поцеловал её в лоб и ласково провёл тёплой ладонью по щеке, стирая слезинки.

***

Часто, когда Ева чувствовала себя не в своей тарелке, она приходила вглубь сада, садилась на качели и слушала пение птиц, писк бурундуков и шум ветерка в кустах роз. Природа успокаивала её и напоминала, что всё временно, и не стоит тратить свои силы и внимание на негативные вещи в этом мире.

— Привет, пап, — сказала феечка неслышно подошедшему к ней Алану и слегка оттолкнулась босыми ногами от земли.

— Помнишь, когда ты была маленькая, то просила меня раскачать тебя сильно-сильно, чтобы ты взлетела в самое небо.

— Ты никогда этого не делал, — с улыбкой отозвалась Ева.

— Знаешь, у меня были сильные сомнения, что твои маленькие крылышки тебя удержат, — Алан слегка толкнул качели. — С самого твоего рождения мой самый сильный инстинкт — оберегать тебя. Ты не представляешь, какой ты была крошечной, когда родилась, — он показал расстояние между ладонями.

— Меньше, чем Крис, — фея вспомнила маленького братца.

— А твоя мама постоянно говорила, что нет ничего на свете прекраснее тебя. Она обожала петь тебе колыбельные и повторяла, что ты самое совершенное в мире существо.

— Правда? — Ева перестала качаться и посмотрела с надеждой на улыбающегося отца. — Вы были рады, что я родилась?

— А как ты можешь сомневаться в этом, Светлячок? — Алан присел перед ней и заглянул ей в глаза. — Как тебя можно не любить? Обидно, когда ты такое говоришь.

— Тогда почему… почему мама постоянно недовольна моими поступками?

— Это сильно сказано, — покачал головой оборотень. — Просто ты не можешь дать ребёнку абсолютную свободу действий, иначе он засунет пальцы в розетку или прикоснется к раскалённой плите. Но иногда мы перегибаем палку, это да, — с улыбкой заключил он.

— И я тоже перегибаю, — согласилась со вздохом Ева.

Её светлые пряди окрасил в розовый цвет закат, а на плечо села бабочка. Кусты шелестели, будто говорили о чём-то. Робко застрекотали сверчки, а на первом этаже дома с оранжевой крышей в гостиной зажгли свет.