Прислонившись к которой стоял Далахан.

— Любишь его? — поинтересовался он вместо приветствия.

— Нет, — вырвалось у Евы быстрее, чем она сообразила ответить 'Не твоё дело'.

Они молча смотрели друг на друга несколько мгновений, затем девушка развернулась и последовала вновь через толпу к выходу. На её любимом диване обнаружился довольный Брент, вокруг которого крутилась новая танцовщица, — кажется, её звали Фэй.

'А он быстро утешился'.

Ева вырвалась на улицу и вдохнула свежий ночной воздух. В клубе было незаметно, как стемнело за окном. Фонари уже горели, и вокруг каждого роилось облако мотыльков.

— Тебя подвезти? — раздался голос.

Она обернулась и обнаружила, что Далахан следовал за ней всё это время.

— Нет, спасибо. Мне в детстве говорили, что нельзя садиться в машину к незнакомым… существам. За мной заедет папа, — помахала она смартфоном.

Эльф ничего не ответил, не спуская с неё своих странных серых глаз.

— Ты меня боишься? — наконец полюбопытствовал он.

Ева удивлённо воззрилась на него.

— Тебя? Нет, — отрицательно покачала она головой. — Хотя Пип запретил мне с тобой общаться.

— Ааа, — улыбнулся своим мыслям Далахан. — Но одно дело, что он сказал, и совсем другое, что ты чувствуешь, правда?

Ева не знала, что на это ответить. Поколебавшись несколько секунд, она всё же рискнула спросить:

— Зачем ты здесь? Кто ты такой? Пип сказал, что ты — неблагий, но…

— А ты как думаешь? — по нему было видно, что он откровенно наслаждался их разговором.

— А я ничего не знаю, — буркнула Ева, отворачиваясь.

— В таком случае могу предложить тебе сходить в библиотеку.

Девушка вновь удивлённо посмотрела на своего нежданного собеседника, ожидая увидеть насмешку, но он был серьёзен.

— Не в открытую городскую, а в ту, которая находится в Хранилище и принадлежит Совету магов. Доступ у тебя, я полагаю, есть.

Отец задерживался. Идти по тёмной улице у Евы не было ни малейшего желания. Возвращаться в клуб тоже.

— Странный ты эльф, — окинула она взглядом Далахана. Он был в белой футболке и джинсах и улыбался. — Работаешь на заправке, ходишь по клубам…

— Пытаюсь идти в ногу со временем. Кстати, тебе не приходило в голову, что если бы я был действительно для тебя опасен, Исмаэль не подпустил бы меня к тебе на пушечный выстрел?

— Ты знаешь моего деда? — потрясённо посмотрела на него девушка.

— Познакомился, — кивнул тот. — Всегда интересно пообщаться с представителем… противоположной стороны.

Ева ничего не поняла и, нахмурившись, уставилась на свои кеды. Внезапно её взгляд притянула чахлая маргаритка, растущая у придорожной клумбы.

— Пип пытался научить меня помогать растениям, — вновь вырвалось у неё против её воли. — И у меня ничего не получилось, — она даже чуть-чуть ссутулилась при воспоминании о неудаче. — А все называют меня будущей королевой…

Далахан проследил за её взглядом.

— А что ты делала?

— Сконцентрировалась и направила на цветок энергию, — пробурчала Ева. — Представила, что ему становится лучше.

— На голом представлении тут не справиться, — сдвинулся с места эльф. Девушка сделала маленький шаг назад, и он сразу замер. — Я не причиню тебе вреда, обещаю.

Ева не спускала с него настороженных глаз.

— Посмотри на этот цветок, — произнёс Далахан. — Что ты чувствуешь?

Фея обратила свой взор на маленькую маргаритку.

— Мне её жаль, — прошептала она. — Она вянет. Цветы так мало живут…

— Где ты это ощущаешь?

— Вот здесь, — Ева машинально прикоснулась к солнечному сплетению, не отрывая взгляда от маргаритки.

— Не подавляй это чувство. Изучи его. Ведь цветок — это живое существо. А ты любишь всё живое. Не можешь не любить, я прав?

Девушка кивнула и почувствовала, как на её глаза наворачиваются слёзы. Она присела, бессознательно потянулась к маргаритке и коснулась её желтых лепестков. Та будто встрепенулась и ожила под пальчиками феи.

Ева обернулась и посмотрела на Далахана. Её глаза восторженно сияли, а на губах появилась счастливая улыбка, нашедшая своё отражение на его лице.

— Я бы мог тебя учить.

Из-за поворота показался автомобиль Алана. Девушка будто очнулась и поднялась. Маргаритка выглядела вполне здоровой.

— Любовь — это жизнь, Евангелина, — было последнее, что она услышала, скрываясь за тонированными стёклами машины отца.