У края платформы их ждут Старк, Стрэндж и Т’Чалла.

— Что за кислые мины? — усмехается Тони. — Радуйтесь, сейчас вернем вас домой! Выше нос, принцесса!

— Домой? Уже?

Взрослые переглядываются и хмурятся. Тея должна бы радоваться возвращению к родным, но ей страшно. Она смотрит на побледневшего Питера, понимая его куда больше, чем он думает, и вздыхает. Это будет непростая встреча.

— Мистер Стрэндж откроет портал прямиком к порогу твоего дома, Тея, — кивает Старк. — Но ты… не выглядишь радостной. Что случилось?

«Страшно», — думает Тея, но вслух ничего не говорит. Что тут скажешь?.. Она находит руку Питера, сжимает ее и проводит пальцем по внутренней стороне его ладони. Та дрожит.

— Ты пойдешь со мной? — тихо спрашивает девушка. Питер уверенно кивает. — Хорошо.

И когда Стрэндж открывает перед ними портал, Тея шагает в него чуть смелее.

***

Двор ее дома изменился. Тея помнит его голым, покрытым снегом, а теперь здесь поросший зеленой травой газон и не особо стриженные кустики вокруг сада. Обычно мама приводит их в порядок перед летом и в середине сезона, а сейчас они выглядят несколько неопрятно. И двор, и выступающая вперед стена дома кажутся неухоженными, словно его хозяева наплевательски относятся к внешнему виду. Но это не так. Мама всегда следит за всем, словно цербер, и такого явного пренебрежения Тея не видела никогда.

— Нам остаться, принцесса? — спрашивает позади нее мистер Старк. Тея рвано вздыхает.

— Д-да, пожалуйста.

Питер терпеливо ждет (впрочем, Тее кажется, что он и сам не торопится отдать ее родителям), а потом шагает чуть впереди девушки, закрывая ее плечом. Тея сверлит взглядом входную дверь своего же дома и страшится людей в нем. Все в порядке, все в порядке. Она повторяет про себя эту мысль, которая почти не помогает, и покрепче сжимает руку Питера.

— Готова? — хрипло зовет он. Тея едва ощутимо кивает.

Питер нажимает на кнопку звонка. Внутри раздается знакомая переливчатая трель. Спустя долгое мгновение, зависшее в напряженном воздухе — Тея успевает сосчитать тринадцать ударов своего сердца — за дверью раздаются торопливые шаги.

— Кирк! — кричит голос мамы. — Убери со стола перчатку, просила же!

И она открывает дверь, немного сердитая, немного уставшая, глаза шире, чем Тея помнит, словно осунулась, и с волосами темными, а не светлыми, как прежде.

— Питер? Как ты, дорогой?

От ласкового обращения к парню плакать хочется Амидале. Она несмело показывается из-за плеча Питера, застывшего на пороге, как изваяние, и смотрит в глаза маме. Та медленно распахивает рот.

— Привет, мам…

Она плачет, когда мама, охнув, бросается ей на шею, плачет, когда в дверях показывается Кирк с игрушечной перчаткой Железного Человека — повзрослевший, подросший, с короткой стрижкой, делающей его еще старше.

— Тея? Тея! Тея вернулась! Тея!

Крики брата несутся вглубь дома, на них тут же сбегаются Селеста — длинные волосы с косой, какая раньше была у Теи, — и папа, с поседевшими висками и в новых очках. Все плачут, стискивают Тею в коконе из рук, и стоять на пороге теперь вдвойне, втройне сложно, но никто не сходит с места, все толкаются, втискивают в этот комок и Питера, и плачут, плачут, плачут…

В конце концов родители утаскивают в дом всех — и Тею, и Питера, и мистера Старка, и даже Стрэнджа с Майлзом, которые должны были отправиться к родителям последнего, а не ждать Амидалу. Теперь все они сидят в гостиной, заплаканные, растрепанные, но счастливые.

Тея осматривается: обстановка в доме почти не изменилась, только на потолке новая люстра, а на диване пара новых подушек. И все же ей кажется, что она не была здесь не десять дней (как она сама знает), не полгода (как есть на самом деле), а гораздо дольше. Словно дом перестал быть для нее родным. От этого ощущения становится неуютно и снова страшно.

Она находит взглядом фотографию на каминной полке. Там Тея и Питер, сразу после школьного выпускного. Уставшие (потому что только что поймали и оставили на поруки полицейским Скорпиона) и смущенные (потому что Мэй заговорила о детях). Они держатся за руки, прямо как сейчас, и все же счастливо улыбаются. Тея поворачивается к сидящему рядом с ней Питеру, вздыхает. Они оба так сильно изменились, что теперь вряд ли узнают себя прежних с фотографий.

Кирк приносит Тее все свои новые игрушки, Селеста рассказывает о школе и вредном мальчишке по имени Говард (на этом имени мистер Старк смешно фыркает), который соперничает с ней в учебе. Мама держит Тею за другую руку, постоянно приглаживает ей волосы — «Как же ты изменилась, моя девочка» — папа не сводит с нее глаз. От всего этого внимания Тее хочется плакать и бесконечно извиняться за то, в чем она совсем не виновата, но как, скажите, исправить эти полгода, как вернуть время вспять и обратить одиночество и горе собственной семьи в пыль?

Но самое главное: как излечить Питера, чей взгляд вонзается Тее в сердце и лишает ее и слов, и мыслей, и сил? Ей вдруг кажется, что Питер оставил в прошлом какую-то важную, необходимую часть себя, и теперь он не сможет вернуться к ней прежним. Она тоже изменилась безвозвратно, но это пугает ее не так сильно, как изменившийся Питер Паркер.

— Нам пора, пожалуй, — кашляет мистер Старк, когда заканчиваются все первые эмоциональные разговоры. — Время позднее, а нам еще вот этого ребенка домой отправлять. Да и мой проказник дома заждался…

Стрэндж без подсказки поднимает с места Майлза. И тут Тее становится страшно. Если уйдут они, Питер ведь ее не оставит? Она не сможет объяснить, почему боится оставаться с родителями — со своими родителями! — и братом и сестрой наедине. Но ее пугает нависающее над ними молчание, словно оно запечатает им не только рты, но и сердца, и нечего будет говорить и ощущать.

— Мистер Старк, я…

— Все в порядке, принцесса. Вам о многом стоит поговорить.

Тони идет к дверям (хотя все они могли бы воспользоваться порталом Стрэнджа), и оборачивается, чтобы пожать руку отцу и маме, а Кирку подмигнуть и пожелать свершений на мальчишеском поприще. Майлз неуклюже прощается с четой Амидала.

— Напарник?

Он смотрит на Питера, выжидает. Питер переминается с ноги на ногу.

— Я, наверное…

— Останься, — выдыхает Тея. «Останься со мной. Останься навсегда. Не уходи.»

Но мама вдруг обнимает его за плечи и что-то шепчет ему в ухо, так что лицо парня искажается — не от боли или неприязни, но от испуга, какой Тея уже видела в его глазах. О, нет. Нет-нет-нет, только не теперь, их нельзя разлучать сейчас!

— Мам, подожди, — лепечет девушка. — Мам, я только…

Питер коротко мотает головой — не надо, все в порядке — и делает шаг к выходу, следуя за мистером Старком и остальными.

— Я навещу тетю, — хрипло говорит он. Тее не нравится его голос. — Я позвоню тебе попозже. И зав-втра. Увидимся завтра.

— Питер-

Он кивает, выходит на улицу, Кирк на прощание машет ему руками, Селеста деловито закрывает дверь за гостями, оставляя Паркера за порогом. У Теи сердце уходит в пятки.

Ему нельзя оставаться одному. Он не сможет так.

— Мам, пап, я не думаю, что Питер…

Они смотрят на Тею, ее родители, которые не видели дочь полгода, и Кирк сразу же хватает ее за дрожащую руку, и Селеста тянет обратно в гостиную. Тея сглатывает ком в горле и послушно следует за семьей. Они ведь тоже заслужили этот день. Может быть, заслужили больше остальных, потому что терпеливо ждали ее, ничего не зная.

И тогда Тея позволяет себе отбросить сомнения. Совсем ненадолго. Она отключает кимойо и остается с родителями.

***

Мэй приготовила лазанью — наконец-то она стала получаться у нее не просто сносно, но даже вкусно! — и разливает по бокалам вино.

— Как же хорошо, что все вернулось на круги своя, правда? — без конца повторяет она и кивает сама себе. — Все живы и здоровы, и дай Бог, никто нас больше беспокоить не станет! Питер, детка, ты можешь спать спокойно.

Питер кивает, только чтобы она не нервничала из-за вещей, повлиять на которые не может. Пустая съемная квартира его пугает, он даже не стал туда заглядывать. Пустая кровать в доме Мэй тоже вызывает неприятное холодное ощущение, слишком знакомое ему по одинокому полугодию. Но не может же он, в самом деле, хвататься за Тею, как за спасительную соломинку, она ему не мать, а он не малолетний пацан.