В этот вечер впервые за семь лет Гермиона Грейнджер не сделала домашнее задание…

========== 7. Всё тайное становится явным ==========

В гостиную Гермиона попала почти в девять часов. Машинально сказала пароль Полной даме, прошла мимо друзей с блуждающей улыбкой и шальным блеском в глазах и скрылась в спальне. Джинни, уютно нежившаяся в объятиях Гарри, встрепенулась и приподнялась на диване. Рон, изучавший каталог с ассортиментом Магических вредилок, окликнул её, но Гермиона не услышала.

— Что это с ней? — недоуменно спросил Гарри. Джинни пожала плечами и поднялась, не обращая внимания на протестующее мычание своего парня.

— Пойду, узнаю, — пресекла она дальнейшие возражения.

— Может, перезанималась? — задумчиво проговорил Рон. — Когда она находит интересную книгу, у неё похожее выражение лица.

— Ну да, — скептично прищурился Гарри. — В основном так улыбаются именно из-за книг.

— Это же Гермиона, — пожал плечами Рон, словно это всё объясняло, и вернулся к каталогу.

Сама возмутительница спокойствия друзей не обращала внимания ни на что вокруг. Как во сне она зашла в спальню, не обращая внимания на подруг, и рухнула на кровать, раскинув руки. В ушах всё ещё звучал сбивчивый, задыхающийся шепот, а губы пылали так сильно, что прохладная ладонь сама потянулась к ним и накрыла. Гермионе казалось, что она нацеловалась на год вперёд, но в то же время хотелось снова вернуться в полумрак кабинета, в кольцо его рук. Они расстались несколько минут назад, а она уже отчаянно скучала.

Джинни резко одёрнула полог и скептично посмотрела на подругу, прижимавшую ладонь к губам. Но Гермиона не обратила на неё ни малейшего внимания, продолжая витать в своих мыслях. Пришлось сесть рядом и ощутимо ткнуть в бок, привлекая внимание. Гермиона вздрогнула, моргнула и удивлённо посмотрела на Джинни.

— И что? — требовательно спросила та, ложась на кровать рядом и подпирая голову ладонью. — Рассказывай.

— Что рассказывать? — протянула Гермиона, повернув голову к подруге.

— Не заставляй тянуть из тебя слова клещами! — возмутилась Джинни. — Как всё прошло с Драко?

— Тш-ш! — испуганно встрепенувшись, Гермиона огляделась, но к их разговору явно никто не прислушивался: Парвати и Лаванда обсуждали Хэллоуин и Захарию Смита. Потом обернулась и широко улыбнулась: — Потрясающе!

— Даже так? — Джинни скептично изогнула бровь. Гермиона счастливо кивнула и снова уставилась в потолок. Помолчав немного и поняв, что подруга не собирается продолжать, Джинни снова пихнула её в бок, взглядом требуя подробностей. Тяжело вздохнув от того, что её снова отрывают от мечтаний, Гермиона села на постели, подтянув к себе подушку, обняла её и начала тихо говорить, снова погружаясь в несколько последних часов.

Драко возвращался в подземелья, пошатываясь, словно пьяный. Не будь он старостой, наверняка остановил бы сам себя и заставил дыхнуть. Внутри бушевало столько эмоций, что отделить среди них хоть что-то внятное было невозможно. Голова кружилась, а в животе образовалась пустота, и казалось, если оттолкнуться от пола, то можно взлететь к потолку. Только перед гостиной он кое-как взял себя в руки и вошёл с отсутствующим выражением лица, и если бы не глаза, с головой выдававшие внутреннее смятение, даже Блейз купился бы. Но, внимательно осмотрев друга, равнодушно кивнувшего всем, кто ещё не ушёл в спальни, он лениво поднялся с дивана и неспешно подошёл, осторожно беря Драко под локоть.

— Давай-ка ты мне кое-что расскажешь, — промурлыкал он, подводя Драко к нише, в которой стояли два кресла друг напротив друга. Малфой послушно опустился в одно из них, глядя сквозь Блейза.

— Ну что, как она? — Забини изнывал от нетерпения и ожидал горячих подробностей, и Драко его поначалу не разочаровал — многозначительно усмехнулся и сверкнул глазами. Но потом сказал то, чего Блейз совершенно не ожидал услышать:

— Мы просто целовались.

— Пять часов?! — воскликнул Блейз, наклоняясь к Драко и заглядывая в его глаза. — Ты это сейчас серьёзно? И даже не попытался залезть ей под юбку? — Потом выпрямился и хитро уточнил: — Или она не дала?

— Ты — кретин, — беззлобно огрызнулся Драко, улыбнувшись, и откинулся на спинку кресла, скрещивая руки на груди. — Я ж говорю — кроме постели ни о чём думать не можешь.

— Драко, дорогой, может, у тебя жар? — Блейз коснулся его лба с нарочитой заботой. — А может, — он понизил голос, оглянувшись по сторонам, — случился страшный кошмар мужчины? — И он покосился на его брюки. Драко невольно закинул ногу на ногу, насмешливо глядя на друга. Тряхнул головой, отбросив чёлку, упавшую на глаза, и ответил:

— Надеюсь, тебе тоже удастся встретить девушку, которую не хочется сразу затащить в постель.

— В этот день я умру! — с чувством ответил Блейз, с опаской косясь на Драко. — Знаешь, я, конечно, всегда подозревал, что гриффиндорцы заразны, но чтобы так быстро, и кого — тебя, подкосило…

— Всё под контролем, Забини, — хмыкнул Драко, легко поднимаясь. — Так что за меня не переживай, подумай лучше о своей личной жизни.

Но за кажущейся лёгкостью всё было не так радужно. На самом деле, желание касаться её, целовать, почувствовать полыхало по венам горячим, тёмным. И Драко сам не думал, что сможет себя сдержать и не переспать с Гермионой прямо там, в кабинете. Его возбуждение было достаточно явным, чтобы она не заметила, но Драко чувствовал её робость и нерешительность, и то, что горячие ладошки ни разу не опустились ниже груди или лопаток, говорило о многом. Он понял, что совершенно не хочет её торопить. И что эти отношения слишком важны, чтобы портить их поспешностью, пусть даже при мысли о Гермионе в его постели даже широкие пижамные штаны стремительно становились тесными.

***

Решение не объявлять о своих отношениях во всеуслышание оказалось обоюдным: Гермионе хотелось сохранить, хотя бы ненадолго, трепетность сладких встреч тайком, а Драко было достаточно насмешливого участия Забини, и выслушивать то же самое от остальных однокурсников он пока не хотел. Но больше не хотел, чтобы имя Гермионы склоняли, представляя, что и как они делают вместе. Стоило подумать об этом, как руки сами собой сжимались в кулаки.

С каждым днём, проведённым не вместе, желание быть рядом возрастало, придавая каждой короткой встрече невероятную остроту. Короткое касание пальцами в коридоре посылало по телу разряд, подобно удару молнии. Взгляд, пойманный на уроке, заставлял сердце биться сильнее. А если удавалось найти время и встретиться где-то в полумраке коридора или пустом кабинете — поцелуи заставляли терять голову, а руки с каждым разом становились смелее, крепче прижимая, исследуя чужое тело.

Прошёл месяц, целый месяц, наполненный прикосновениями, обрывистыми встречами и редкими разговорами. Хогвартс и округу укрыло белым покрывалом, и каждая вылазка в Хогсмид превращалась в приключение, с битвой снежками, звонким смехом и покрасневшими щеками. Гермиона с друзьями шла в «Три метлы», когда из-за угла высунулась рука, схватила за локоть и резко потянула на себя. Охнув от неожиданности, она воткнулась носом в пальто и тут же подняла глаза, встречаясь глазами с Драко. Не говоря ни слова, он толкнул её к стене дома, заслонив от всех, кто мог случайно заглянуть в подворотню, и поцеловал. Губы, сначала холодные, моментально нагрелись, вспыхнули, запульсировали огнём. Гермиона вцепилась в обшлаг его пальто, прижимаясь всем телом, отвечая с такой горячностью, которой сама испугалась.

Драко с трудом оторвался от её губ, тяжело дыша, пробегая лихорадочным взглядом по раскрасневшемуся лицу, по приоткрытым губам. Боднул лбом, легко потёрся кончиком носа и снова вернулся к губам, вкладывая в поцелуй всю тоску, что преследовала долгими днями и ночами, когда не имел возможности увидеть, заговорить, почувствовать. А Гермиона задыхалась от эмоций, наполнявших каждую клеточку её тела ослепительным светом. И когда они снова отпрянули друг от друга, в глазах горел схожий пожар.

— Я соскучился, — хрипло прошептал Драко, не отнимая свой лоб от её. — Безумно скучал каждую минуту, когда видел тебя в замке.

— Я тоже, — в тон ему ответила она. — Так хочется, чтобы у нас было больше времени…