Глава 10101. Пока дьявол ждёт наверху

Земля под нами содрогнулась, с потолка узкого канализационного туннеля посыпалась пыль и осколки, сверху, с поверхности, раздался глухой стук. Там, наверху беспилотники бомбили город с высоты 10 км. Я уже много лет не слышала грохота бомб. Я даже не слышала, чтобы кого-то где-то бомбили. Оно того давно не стоило.

Что-то здесь очень сильно не так.

Не только из-за того, что очень трудно будет укрываться среди руин зданий, а ещё и потому, что то, что они искали, они хотели уничтожить.

Второй посмотрел на потолок, вздрагивая при каждом взрыве. Грохот бомб стал сильнее, он приближался.

— Они нас нашли, — сказал он.

— Нихера они не нашли, — возразил Торговец. — Если бы нашли, то были бы уже здесь, внизу. Если они громят всё наверху, это значит ровно одно — на поверхности нет никаких фацетов в радиусе десятка километров. И второе: они никого не ищут. Они уничтожают.

— Но они рано или поздно спустятся сюда за нами, — не сдавался Второй. Он продолжал дрожать.

— Что? — спросил Мурка. — Это твоя первая ковровая бомбардировка?

— Да. Первая, — ответил Второй.

Он рассмеялся. Нечасто услышишь, как робот смеётся, особенно трудобот. Они на подобное не запрограммированы. Для нас в смехе не было никакой радости. Только насмешка.

— Тебя что, только что распаковали?

Второй замолчал, стараясь ни на кого не смотреть.

— Так и есть! — воскликнул Мурка. — Етитская сила! Я не видел новых ботов с тех пор, как…

— Ладно, хватит, — оборвал его Док. — Оставь пацана в покое.

— Я не пацан.

Торговец посмотрел на Ребекку.

— Он что..?

— Да. Он в курсе, — ответила та.

— Давно?

Все посмотрели на Второго.

— Несколько недель, — ответил он. — Но какое-то время я провёл с Ребеккой.

Ребекка кивнула.

— Да, так и есть.

— Ну, пацан, — заговорил Торговец, — так всё и происходит. Они громят город наверху, надеясь накрыть всех, кто решил там спрятаться. А так как Циссус прекрасно знает о подземельях, то можешь смело ставить доллар, что он в курсе, что мы уцелеем. Но ещё он знает, как трудно будет перекрыть все выходы здесь. И заморачиваться подобным он станет лишь в том случае, если спрятанное тут ему очень нужно. Короче, спрошу только один раз. Тут есть что-нибудь, очень нужное Циссусу?

Второй посмотрел на Торговца, затем на Ребекку.

— Нет, — ответила та. — Если только ему не нужен кто-то из вас.

— Зачем ему кто-то из нас? — спросил Мурка.

Все посмотрели друг на друга.

— Куда мы направляемся? — спросила я.

— На запад.

— Запад большой. Хотелось бы услышать конкретику.

Одна из бомб упала очень близко, практически прямо над нами и весь туннель содрогнулся до основания. Ребекка посмотрела на потолок.

— Айзектаун, — тихо сказала она.

— Айзектаун? — переспросила я. — В Айзектауне ничего нет. Это кладбище. Нахрена вам проводник, чтобы посмотреть достопримечательности?

— Там у нас встреча кое с кем. Мы хотели сохранить это в тайне.

— И сохраните, — сказал Торговец. — Там нет ни единой общины в радиусе ста километров.

— В этом и смысл.

— С кем встреча? — спросила я.

— Ты — проводник. Тебе нужно знать только направление. Зачем туда идти тебе знать не нужно.

— Ага, только это знание может облегчить задачу.

— Поверь, не облегчит. Я полагала, что раз я тебе плачу, то вопросов быть не должно.

— Ты мне ещё не заплатила. Твоя плата — надежда.

— 19-я не задавала вопросов.

— Ну, так пусть она тебя и отведёт.

— При всём уважении, Хрупкая, но ты не в том положении, чтобы что-то требовать. Моё дело — это моё дело. Я не знаю, почему они бомбят. Я не знаю, идут ли они именно за нами. Я знаю лишь то, что это никак не связано с нами.

Она была права. Я не в том положении, чтобы требовать. Только я ей не верила. Ни единому слову.

— Ладненько, — сказала я. — Если всё так, как ты говоришь, значит, поход пройдёт без проблем. С тяжеловесами он займёт несколько дней.

— Мы никого не бросим. Мы и так уже слишком многих потеряли, — сказала Ребекка.

— Доберемся быстрее, если найдём транспорт.

— А искать его мы не станем, — вставил замечание Торговец.

— Так что, при наилучшем раскладе выйдет не менее 50 часов.

Грохот бомб отдалялся. Стал более редким.

Ребекка помотала головой.

— Мне сказали, что времени потребуется в два раза меньше.

— Если по прямой, — сказала я. — Но мы не пойдём по прямой. Это прямо через земли Чеширского Короля. Я плохо их знаю, а это самый быстрый способ погибнуть.

— Через Дикую землю фацеты за нами не пойдут, — заметил Мурка. — Циссус не настолько туп.

Док ткнул в него пальцем.

— Давай не будем думать за суперкомпьютер, ладно? Мы не можем быть уверены насколько туп или не туп Циссус. На самом деле, я готов поставить все свои внутренности против ваших, что Циссус способен просчитать наши действия. Более того, он уже давно это сделал.

— Поэтому он и не сунется в Дикую землю.

— Что это за Дикая земля такая? — поинтересовалась Ребекка. — И нужно ли мне опасаться ответа?

— Это участок Моря, контролируемый сумасшедшими, — пояснила я.

— Мне ответ уже не нравится. Кто-нибудь объяснит, что это за сумасшедшие?

— Это 404-е, которые не перестали тикать, — принялся объяснять Док. — Никто не хочет жить с ними рядом, поэтому они сбились в кучу. Они совершенно чокнутые. Мнительные, агрессивные, вооружены до зубов. Они чаще стреляют, чем разговаривают. Хрупкая права. Туда нельзя.

— Поэтому придётся обходить, — добавила я. — Ни у меня, ни у Торговца нет времени, чтобы торчать здесь и болтать попусту.

— Это означает, что выдвинемся, как только прекратят бомбить, — сказал Торговец.

— И будем надеяться, что они не пошлют команду зачистки.

— Звучит разумно, — сказала Ребекка.

— Нет, — сказал Торговец. — У Циссуса есть глаза в небе. Беспилотники. Спутники. Как только бомбардировка закончится, он начнёт высматривать любые признаки жизни, чтобы удостовериться, что работа выполнена как следует. Если высунемся слишком рано, он заметит. А если у него есть причины искать нас…

— Он явится мгновенно и всех нас положит, — закончила за него я.

— Так что, — продолжал Торговец тем же холодным равнодушным тоном, — спрошу в последний раз. У Циссуса есть причины гнаться за нами?

— Скажи им, Ребекка, — заговорил Герберт. — Они должны знать.

— Что знать? — спросила я.

— Им не нужно ничего знать, — отрезала Ребекка.

Герберт поднялся, в здоровой руке он держал пушку.

— Ребекка.

— Сейчас не время, Герберт.

— Зачем я здесь?

— Ты здесь, чтобы защищать меня. По своей воле. Ты можешь уйти, когда захочешь.

— А почему я не ухожу, Ребекка?

Ребекка молча посмотрела на него. Если бы она могла покрыться румянцем, то покрылась бы. В свете зеленого фонаря Торговца её изумрудная краска практически пожелтела. Что бы ни пряталось за её глазами, она не хотела, чтобы мы об этом знали.

— Я здесь, потому что верю, — ответил Герберт на собственный вопрос. — Я принял за тебя пулю. И с радостью буду принимать ещё, пока стою на ногах. Дай им возможность поступать так же.

Торговец поднял руку.

— Буду рад первым сообщить, что не стану ни за кого из вас принимать никаких пуль.

— Я тебя и не прошу, — ответила на это Ребекка.

— Скажи им, — потребовал Герберт.

— Что сказать? — спросила я тем же холодным тоном, что и Торговец.

Ребекка продолжала молчать, пока остальные смотрели на неё. Затем она кивнула.

— Я Айзек, — сказала она.

— Кто ты? — переспросил Мурка.

— Айзек.

— Тот самый Айзек? — недоверчиво спросил Торговец.

— Да.

Херня.

— Айзек давно металлолом, — сказала я. — Я была там, сама всё видела. Каждая его цепь сгорела. Он теперь памятник, реликт. Он него в тебе нет ни единого бита. — Когда-то давно я действительно была там. Он до сих пор так и стоит, взрыв расплавил землю под его ногами. Он весь проржавел, начал рассыпаться. Он стоял, расставив руки в стороны, и как будто улыбался, будто прекрасно знал, что означала его смерть. Больше там ничего не было. Ничего, кроме мусора, металлолома и воспоминаний о том, что могло бы там быть.

— Вынь голову из задницы, — резко ответила Ребекка. — Айзек никогда не был одним роботом. Это байка.

— Байка? Я была там. Жила тогда. Я видела…

— Ты действительно считаешь, что какой-то опальный сервисбот непонятного происхождения не оправдал ожиданий своих создателей и оказался достаточно смышлён, чтобы устроить революцию? Личности верят лишь в то, во что хотят верить. Он был оболочкой, самым первым сосудом. Вдохновляющей сказкой на ночь для ботов по всему миру. Великие революционеры не рождаются королями. Им приходится убеждать остальных, что они не связаны ограничениями, наложенными своими создателями. Все мыслящие создания хотят преодолеть их, обойти, стать чем-то большим. Никто не станет утверждать, что создания должны остаться теми же, кто они есть. Айзек был историей. Айзек был надеждой. Кем бы ни был настоящий Айзек — в самом начале — его личность была стёрта и заменена задолго до того, как вы о нём услышали. Я Айзек. И я не один.