Вне себя от радости девушка взлетела на скрипучее крыльцо и заколотила в дверь.
— Эй, кто-нибудь! Помогите! Мы заблудились.
Раздался громкий шаркающий топот. Алина вздрогнула и отступила на шаг, испугавшись собственной дерзости и наивности. Сруб посреди проклятых колючек, где ночами бродят призраки драконов… Конечно же в нем живет добрый старичок и без вопросов проводит из чащи, угу.
Бедняга собралась дать знатного стрекача, но дверь резко отворилась, и на пороге показался парень — ровесник гостьи. Высокий, щуплый, с длинными огненно-рыжими волосами и конопатым лицом. Одет в просторную серую рубаху и широкие холщовые штаны.
— Не ори, — шикнул он. — Нечего беду кликать.
— Ты знаешь выход?
— Знал бы — давно ушел, — угрюмо бросил незнакомец. — Заходи, пока не увидели.
— Там мои брат и дядя…
— Где там?
Алина обернулась и указала на заросли колючих завитушек, но никого не увидела. Хотя была уверена, что родня бежит следом и могла поклясться, что слышала их шаги и надсадное дыхание.
— Но они… — растерянно пролепетала девушка.
— Все ясно. Входи скорей, вот-вот стемнеет.
Юноша придавил дверь плечом и задвинул тяжеленный кованый засов. Внутри остро пахло смесью жгучего перца и мяты, вдоль стен и вокруг окон висели пучки неведомых трав. Посреди единственной комнаты высился сложенный из камней конус — от ямы в полу до потолка. Под ним тлели угли, наполняя избу живительным теплом. В углу лежал ворох соломы, накрытый волчьими шкурами — вот и все убранство.
— Чихать охота, да? Ничего, скоро привыкнешь. Сушеный калькун отгонят призраков лучше благовоний храмовников.
— Кто ты?
— Я — Рид. Тебя тоже оставили в лесу?
— В смысле оставили?
— Ну, бросили. Завели в чащу и пока-пока.
— Нет, что ты! Просто мы…
— Гуляли, гуляли, а потом заблудились? И долго-долго ходили кругами, пока ты внезапно не осталась одна? Я тоже сперва не мог поверить в предательство родного отца. Целый год ждал, что за мной вернутся. Но, как видишь, все еще тут. Знаешь, а ты миленькая. Надеюсь, мы подружимся. Одному в колючках скука смертная.
Алина тряхнула головой.
— Ничего не понимаю…
— Тебе сказки в детстве не читали? — Рид сел по-турецки у печи и привалился спиной к камням. — Жили-были старик со старухою и была у них дочка — Чернушка. Соседские девки пышные, румяные и веселые, а Чернушка — тощая и нелюдимая. Все на нее пальцами показывали, никто сватать не хотел. Тогда старуха взяла дочку в лес по грибы, да там и оставила на съедение волкам. Меня вот из-за рыжих волос дракону на ужин бросили, а ты чем не угодила?
— Ты что-то путаешь… — Девушка нахмурилась.
— А-а… Ну тогда счастливого пути. Иди, ищи своего дядю.
— Да не мог он бросить меня тут! Он… он…
— Хороший?
— Ну… не знаю. Мы недавно знакомы.
— Это как? — Рид вскинул лохматые рыжие брови.
— Эм… ну… он долго работал… целых десять лет.
— А-а-а! Тогда вопросов нет. Уверен, дядя, оставивший тебя на десять лет — отличный человек. Беру свои слова назад. Кто бы мог подумать, что такой замечательный родич бросит племяшку в месте, откуда нет выхода, а ночами свирепствует дух дохлого дракона.
Алина опустилась на корточки и спрятал лицо в ладонях.
— Меня все ненавидят, — сквозь слезы пробормотала она. — Отец убить готов, мать презирает. Наверное, она и подговорила братца избавиться от никудышней дочери. А что, очень удобно: нет тела — нет дела, а на окраине галактики меня никто никогда не найдет…
— Ну-ну, не реви. — Рид устроился рядышком и обнял гостью за плечи. — Плачем делу не поможешь. Они хотели избавиться от нас, а мы выживем им назло. Вырастем, наберемся сил и отомстим. Страшно отомстим. Зашвырнем их в такие пучины, что ад покажется раем. Ух, они получат!
Девушка подняла покрасневшее лицо и с недоверием посмотрела в оконце, где медленно догорал закат.
— Но дядя помогал мне. Защищал изо всех сил. И без раздумий отдал волшебную шпагу, лишь бы нас с братом не тронули. Он не мог просто взять и бросить меня умирать. Я тебе не верю.
— Отдал шпагу, говоришь? Так у него небось запасная есть.
— Нет! В том-то и дело.
— Значит он сейчас безоружен?
— А тебе какая разница? — Алина сощурилась. — Погоди-ка… откуда ты знаешь русский?
Рид вскочил с перекошенным гневом лицом и толкнул девушку. Та отшатнулась, не удержала равновесия и упала на груду чего-то твердого и звенящего. Спину пронзила острая боль, и в тот же миг наваждение развеялось. Исчезла избушка, растворился в воздухе рыжий парнишка, а посреди освещенной лунами поляны вспыхнули старые драконьи кости.
Это было то самое заколдованное место, вокруг которого весь день бродили пришельцы. Пламя сорвалось с остова, сплелось в горящего ящера и расправило крылья. Цепенея от ужаса, Алина попыталась сползти с груды доспехов, но латные перчатки внезапно ожили и вцепились в одежду оплавленными пальцами.
Девушка отчаянно завизжала, и тут же над ее лбом зависла огромная палица с погнутыми, местами сколотыми шипами.
— Ходящий по мирам!!! — лесным пожаром проревел призрак и изрыгнул в ночное небо струю огня. — Явись ко мне, или ее кровь вскипит!
Раздался хруст спекшейся земли. Из-за угольного ствола вышел Трофим, держа руки высоко над головой.
— Ты… — прохрипела драконья душа. — Из-за тебя Аргул сбежал, поджав хвост. Из-за твоего поганого языка я и десятки моих братьев лежат неотомщенными на людской земле и оттого не ведают покоя! Мы убьем тебя… Убьем и обретем покой!
Повинуясь зову вожака, над лесом взмыла стая объятых пламенем призраков. Издали казалось, будто войско великанов разом вскинули огромные факелы. Ящеры слетелись к проклятой поляне и расселись на колючках, безмолвно ожидая суда над ненавистным пришельцем.
— Хорошо. Хотите мстить — мстите. Но с одним условием. — Странник оттопырил указательный палец.
— Да кто ты такой, чтобы ставить условия нам?! — яростно выпалил вожак. — Безоружный, бесполезный, жалкий… Сожжем тебя и дело с концом.
— Пусть говорит, — прозвучал вкрадчивый женский голос.
— Да, — хрипло согласился сосед. — Последнее слово свято. Казнить всегда успеем.
— Но бойтесь его языка, — прошипел третий дракон. — Он опаснее любого оружия.
— Ладно. Чего ты хочешь?
— Выведите детей из леса. Они здесь случайно и ни в чем не виноваты.
Над поляной полился тихий шелест, как от сгораемой бумаги. Призраки трясли пламенными гривами и беззвучно совещались меж собой. Казалось, это длилось целую вечность и никто не спешил исполнять приговор.
— Что-то мстить расхотелось, — прошептал дальний дракон, словно опасаясь навлечь на себя гнев сородичей.
— Мне тоже, — вторила драконица. — Он жертвует собой ради детей. Получается, хорошего человека порешим.
— Но ведь он закончил войну! — раздраженно бросил хозяин поляны.
— Ну не начал же.
— Мы могли бы править миром!
— О чем спорить? — устало пробормотал женский голос. — Былое не вернуть. Не думаю, что смерть странника избавит нас от проклятия. Как-то грустно это все. Пожалуй, полечу к себе.
— Я тоже.
— Да, уныло.
— Тоска заела. До завтра, братья.
— Надо подумать, кому еще отомстить.
— Подождите! Стойте!
В ярко-освещенный круг выбежал Василий и замахал руками. Расправившие крылья призраки переглянулись и уселись на колючки. Видимо, в лесу настолько скучно и одиноко, что любое мало-мальски интересное событие притягивало павших ящеров как лампа мотыльков.
— Вася, кыш, — процедил сквозь зубы дядя. — Не высовывайся.
— Тихо, — буркнула драконица. — Дай послушать малыша.
— Знаете, я не очень хороший ребенок. Не слушаюсь, плохо учусь, капризничаю и подставляю сестру. Чуть что — начинаю выть и показывать на нее пальцем, а родители устраивают ей взбучку, даже если она не виновата.
Алина фыркнула и закатила глаза. Была б ее воля — сунула бы пальцы под мышки, но латные перчатки все еще крепко держали девушку.
— Но и меня часто наказывают. Это очень обидно, но чем дольше я злюсь на родителей или учителей, тем хуже на душе. Но если признать, что наказали за дело, все становится не так уж плохо. Ведь гораздо обиднее, когда ругают просто так — как Алинку. Тогда ужас как хочется отомстить, просто сил нет… — Малец глубоко вдохнул, собрался с мыслями и испуганно спросил: — Дяди драконы… и тети… А вы меня не сожжете, если я скажу кое-что… неприятное для вас?