Про себя Маркус прозвал этого человека «батарейкой». Сорокалетний солидный мужчина с не менее солидной репутацией и блестящей карьерой, без устали мог корчить рожи и был невероятно прост в общении. Как ни странно, но именно от Сезара Маркус услышал неожиданно серьезные слова, которые заставили его задуматься о жизни как таковой и о собственной, в частности:

«Смерть это только слово, обозначающее еще одно событие в жизни каждого. Ее можно бояться и избегать, ограничивая себя в излишествах, беречь от опасностей… Смерть – это не гибель нашего разума и гниение тела, это отказ от жизни, которую диктует тебе твоя натура. Отказ от попыток наслаждаться каждый днем».

Он мог говорить об этом с заслуженной уверенностью. Кому как не патологоанатому вести душевные философские разговоры о смерти и жизни?

Маркус хорошо помнил, как тогда Сезар замолчал, уставившись глазам в одну точку, бессознательно ковыряя в зубах зубочисткой, и добавил:

- Все доводы слепы, смешны, бессильны! Нет веры ни блаженным, ни врачам! Когда болят не выросшие крылья, когда не снится небо по ночам… Правда чудесные строки? Они глубоко запали мне в душу, не знаю, кто автор. Но представьте, друг мой, что жить вам осталось всего один день, до завтра – сидели бы тогда здесь вот такой, спокойный и безразличный? – с мечтательно-философской улыбкой спросил тогда Сезар у Маркуса.

Дэнвуд попытался вернуть ему такую же легкую и мудрую улыбку, но у него для этого было слишком мало горя в жизни.

С тех пор, в список людей, которые скрашивали жизнь Маркуса Дэнвуда, добавилось еще одно имя, но в отличие от прочих немногочисленных участников, этот человек представлял угрозу для душевного равновесия и образа жизни его владельца.

«Анна», - Маркус невольно нахмурился вспомнив хозяйку ресторана «Бруно».

Далеко не простодушная, умная, интересная, с дрессированной совестью и задатками отшельника, она словно вор кралась по своей жизни, постоянно огладываясь, чтобы убедиться, что никто не видит ее «настоящую» и не замечает «что» крадет сама у себя. Тем не менее с ней было очень легко и это его подкупало. Она единственная из Версдейлов, кто не только не вызывал у него раздражение, но и возбуждал интерес.

Единственное, что, казалось, притягивало ее к земле это - родственники. Они не только удерживали свое чадо, но и медленно тянули вниз – к себе… Несомненно, что Анна стала осознавать, некий дискомфорт и отсутствие былых взаимных нежных чувств. Взрослая жизнь со своими проблемами делала свое дело… Ее терпение уже тикало, как часовая бомба. Пусть воображает о себе все что угодно, но натура мисс Версдейл замешена вовсе не на всепонимании и всепрощении. Искусственно подмешанные, эти черты характера могут быть весьма губительными, помещенные в среду обитания, отторгающую их в силу непримиримых противоречий.

Как бы то ни было, Маркус чувствовал, что прежним он в Париж не вернется. Его внутреннее безразличие наконец таки дало трещину. Подсознательно, он давно ожидал этого кризиса и прекрасно понимал, что толчком для него станет событие незначительное и повседневное.

Вот таким незначительным событием и стала поездка в Англию, в маленький, чистый и правильный Эксетер. Его окунули в чистую жизнь с семейными ценностями, отцовской заботой, милыми шутками и железными традициями.

Считая себя беспробудным одиночкой и законченным мерзавцем, Маркус давно отрекся от семенной стороны человеческих отношений и комфортно чувствовал себя в тяжелом наркотическом сне, которым являлся его брак с Шарлин. Так было до недавнего времени…

Притворяться с женой теперь будет еще сложнее. Охватившее Маркуса нетерпение по поводу поездки в Лондон вместе с Анной, наполнили его существование интересом и смыслом, впервые за несколько лет.

Главное не дать энтузиазму спалить контору и заронить подозрения в голову его пронырливой женушки. Поездка в Лондон сменила ярлык «неприятной вынужденности» на «желанный отдых». С Анной будет интересно: она расскажет о своих планах на будущее, будет делиться своими впечатлениями и мнением, которым он всенепременно поинтересуется, обо всем на свете.

Всего одна неделя… И он сможет выдернуть мисс Версдейл из семейного гетто, а если повезет, получиться устроить встряску, которая не позволит ей залезть обратно в свою нору.

А пока приходилось терпеть суетливого болвана Акри, бесконечные собрания со старшими менеджерами, тошнотворные обеды с тестем и его молодой любовницей. Хорошо, хоть Шарлин была со своей почти «мачехой» в контрах, а потому избегала подобных мероприятий. Маркус только радовался этому. Чем меньше он проводил с благоверной время, тем больше чувствовал себя человеком, а не тварью, подстать ей.

На бумаге компания принадлежала тестю, но бразды правления вот уже несколько лет сосредоточились в руках жены Маркуса. Расчетливость, беспринципность, цинизм и коварство этой женщины не знали границ. На два года старше Маркуса, Шарлин расправлялась с неугодными ей людьми быстро и без сожалений. Спорить с ней было бесполезно, взывать к совести – тщетно.

Вначале их семейной жизни, Дэнвуд еще как-то пытался бороться с ее извращенной деньгами сущностью.

Однажды на этой почве вышел скандал, Маркус в сердцах сказал, что не собирается терпеть от нее помыканий и хамство, которые сыпались как из рога изобилия. Тогда Шарлин обратила на него, искаженное злобной улыбкой лицом и заявила: «Ты будешь делать именно то, что я хочу! Я купила тебя и не стоит об этом забывать, слишком дорого обойдется!»

Ее словам Маркус не придал значения, но через неделю, его водитель попал в аварию по дороге к его дому. При тщательном осмотре искореженной машины была выявлена неисправность в системе тормозов.

Это в новой-то машине?! Шофер выжил, но на него повесили обвинение в халатности, так как ответственность за техническое состояние возлагалась на него; мужчину заставили отказаться от претензий на компенсацию и уволили.

Намек был весьма недвусмысленным… С тех пор Маркус днями и ночами стал пропадать в офисе, в тренажерном зале, в клубах и борделях… Где угодно, лишь бы как можно позже вернуться в «не свой» дом и увидеть Шарлин спящей. Терпеть отныне он мог ее только в этом виде.

Для отвода глаз, пришлось заключить несколько крупных выгодных сделок. Прибыль «Лесо де Прош Коммерс» благодаря усилиям Маркуса за четыре года увеличилась более чем на двадцать процентов. Со временем ему удалось усыпить бдительность Шарлин и убедить ее в том, что они одного поля ягоды. Маркус позволил вовлечь себя в ряд серьезных махинаций и закрыть глаза на исчезновение нескольких человек, которые «мешали» работе «Лесо де Прош». С другой стороны с боем завоеванное доверие, развязало Маркусу руки и он начал выводить из оборота деньги, через подставные фирмы-однодневки. Он проворачивал это с крайней осторожностью, не позволяя жадности взять верх, поэтому суммы исчезали незначительные, но регулярно.

Да, он женился ради денег, но и работал как проклятый. В случае чего, его вышвырнут на улицу без одного евро в кармане, благо, если оставят в живых, но с пустыми руками Маркус Дэнвуд не собирался прозябать в нищете, из которой он с таким трудом вырвался и буквально продал душу.

В течение десяти лет этого проклятого брака его терпение таяло, а счет в одном из датских банков распухал. Оставалось только дать самому себе пинка, чтобы вырваться из этого порочного круга. До недавнего времени на стимул даже намека не было…

Не подозревая, какие страсти подняла в душе циничного мистера Дэнвуда, тем временем, Анна отлеживалась в горячей ванне.

За окном было темно, мягкий желтоватый свет не бил по глазам, но позволял читать. Сегодня, среди прочей корреспонденции она получила увесистое письмо от Энтони, в котором он хвастался своими успехами и делился впечатлениями от вольной жизни в Лондоне. Каждое написанное им слово, было буквально пропитано упоением от выбора, который с плеча отрубил его прошлую жизнь.

Перебегая глазами от строчки к строчке Анна, то хмурилась – Тони участвует в мотто-гонках каждую неделю, то улыбалась – курьером он больше не работает, а со стариком, у которого снимает комнату, они договорились, что часть квартплаты будет выдаваться «натурой» - пожилого мужчину брат, два раза в неделю, возит на процедуры в больницу.