Быстро покончив с ужином, они как ни пытались не могли отделаться от отравляющей муки предстоящего расставания. Позже, отчаянно слившись в объятии, они забылись тревожным сном.

В гостиной, когда собиралась почти вся семья, не любили вести важные разговоры при свете электрических ламп, поэтому Бен Версдейл, утопая в мягком кресле с высокой спинкой, вот уже минут пятнадцать неотрывно смотрел на пляшущие языки пламени. Рядом сидел его сын. Редко, когда Генри позволяет отчаянию вылезать наружу, но он слишком устал, чтобы и дальше продолжать отрицать очевидное – Версдейлы рискуют потерять своего самого сознательного потомка. И всему виной какой-то выскочка, которому вдруг стало скучно и он решил поразвлечься на стороне.

Другое мнение не допускалось ни на секунду.

Кларисса и Лоис расположились на диване. Теплый оранжевый свет от камина скупо дотягивался до женщин, Элен зажгла свечи на старинных бронзовых подсвечниках, которые поставила на чайный столик.

Трепещущая тревога на лице Лоис была вызвана исключительно по инерции, она чувствовала сильное переживание за Анну, со стороны родных, но не понимала его причин. Анна не первая, кто заводит роман с женатым мужчиной. И откуда такая уверенность, что Дэнвуд непременно ее бросит?

Тихая и молчаливая Лоис редко вмешивалась в беседы и облегченно вздыхала, когда ее вечное согласие с общим мнением не требовалось аргументировать. Свое настоящее мнение она боялась высказывать, потому что Джон частенько разбивал его в пух и прах, выставляя ее на посмешище, а скромной Лоис, всего-то не хватало решимости и напора, чтобы отстоять свою точку зрения. Случайно или нет, но ее муж сегодня не присутствовал на семейном «заседании», если это можно было так назвать, потому что заседали только два человека и едва-едва до остальных долетали отдельные слова их тихой беседы.

Не в пример невестке, Кларисса с невозмутимостью Клеопатры спокойно попивала чай. Перебрав себя после тихой истерики, которая случилась с ней после встречи с дочерью, Кларисса поставила в известность мужа о изменениях, в личной жизни Анны, которые никак не могли утаиваться и остаться без их вмешательства.

И только потом она задумалась...Как ни крути, а в ситуации с Анной любой результат из возможных сценарий развития событий оставит ее дочь в выигрыше. Упрямость Анны и богатый жизненный опыт самой Клариссы, уверенно указывали на то, что дочь, несмотря на свою мягкость и доброжелательность, скорее расшибется до крови, но вырвет из горла право на собственные ошибки, главной из которых будет связь с Дэнвудом. А в таком случае сценария допускалось всего два. Первый: Анна поиграет в «любовь» с Дэнвудом, он ее бросит; дочь немного пострадает, быстренько возьмется за ум и найдет себе надежного, обеспеченного мужчину. На худой конец, вернет себе Соэна.

Второй: Анна в перспективе затянутого романа с Дэнвудом рискует забеременеть. Влюбленные женщины, частенько забывают о некоторых мерах предосторожности - нарочно или случайно. Грабельки старые, потертые и проверенные временем. Это основной способ удержать мужчину. Никого не волнует, что ошибочный. Тем не менее… Если Анна обнаружит, что беременна, то тогда ей светит довольно щедрые отступные. Не составит труда доказать отцовство и Дэнвуд может катиться куда по-дальше, главное, что Анна будет обеспечена до конца своих дней, со временем найдет себе надежного мужчину (обеспеченного уже не обязательно, но желательно). И опять таки, Соэн даже с «подарком» на руках примет Анну с распростертыми объятиями.

Других вариантов Кларисса не допускала, в виду того, что их не допускал прозорливый Бен. Старикан, хоть и был всегда не в меру сварлив и черств, но стоит отдать ему должное – ошибался он, на зависть редко, вынося прогнозы хоть в отношении надоевшей погоды, хоть в отношении людей.

Примеров – пруд пруди. Дай, Бог, чтобы Дэнвуд выкинул какой-нибудь фортель, Анна крайне разборчива в мужчинах и терпеть хамство и пренебрежение не будет, а исполнительный директор Лесо де Прош, хоть и производит впечатление хитреца, но все же его истинная личина возьмет верх, рано или поздно. Не может же от всерьез отказаться от своего положения, чтобы перебраться в английскую глубинку.

Думать о том, что Анна может решиться на переезд Генри не хотел – это было из разряда фантастики. Что-что, а в практичности дочери он был уверен больше, чем в том, что его фамилия Версдейл. Бросить свое ресторанное детище Анне не позволит пристрастие к независимости.

- Если мы начнем на нее давить - будет только хуже, - колючим сухим голосом Бен прервал молчание, замешанное на тяжелых мыслях. – Жаль, что до лета так долго ждать…

Старик вздохнул и передернул плечами.

- Как далеко это может зайти? – Генри понизил голос, чуть ли не до шепота. – Стоит ли нам переживать за «анхгер»?

Глаза Бена метнули на сына резкий, тревожный взгляд. Пустые, неоправданные сомнения подползали к сердцу, однако мужчина отмахнулся. Внучка имела доступ ко всем ресурсам Версдейлов не по своей воле. Скольких усилий им с Генри стоило уговорить Анну ввязаться в дела сыроварни, в качестве доверенного лица. На первых порах она даже нарочно делала ошибки в документах, сетовала, что не справляется, ошибки вот допускает и вообще у нее своих дел много, но, в конце концов, сдалась.

- Не говори глупости! – в голосе Бена чувствовалось раздражение, он пригубил коньяка, помолчал, еще раз глянул на Генри с сомнением. - Я все контролирую. Она никогда нас не подводила. Нет, нет… Тем более, Микельсон мне позвонил бы.

Нахмуренный лоб Генри постепенно разгладился, он кивнул и вспомнив про стакан с коньяком в своей руки, последовал примеру отца.

- Сделаем проще, - сказал Бен.

Брови Генри вопросительно изогнулись.

- Будем сокрушаться при встрече с близкими друзьями, мол Анна, не ведает, что творит и мы за нее страшно переживаем, что сам понимаешь, соответствует действительности.

- Сплетники разнесут весть по городу, за пару дней, - соглашаясь, кивнул Генри. – Думаешь общественное мнение, что-то изменит? Анна всегда руководствовалась исключительно своим.

- Изменит, не изменит, но заставит задуматься – точно! А там, гляди и летом не надо будет ничего предпринимать. Так, что сейчас мы дадим Анне понять, что ее выбор спутника жизни крайне неудачный. С ней по-мягче, а с ним церемониться не стоит.

- Отец, я сомневаюсь, что Дэнвуд будет часто приезжать в Эксетер. Может стоит сообщить его жене?

- Нет! Это может навредить Анне. Такие люди как Дэнвуд не слишком обременены совестью, а я слышал, что его женушка просто фурия, могут просто ради забавы уничтожить человека.

- Неужели все правда?

Бен утвердительно кивнул.

- О, Господи! Если с головы Анны упадет хоть один волос по вине этого идиота…., - Генри раскраснелся, но быстро взял себя в руки, сердце учащенно забилось и появилось чувство, что грудная клетка уменьшилась вдвое.

- Это еще одна причина, почему нам стоит сделать все возможное, чтобы Анна распрощалась с Дэнвудом. Мы будем заботиться о ней…В конце концов, мы одна семья!

- Кларисса, в это воскресение мы всей семьей идем в на службу в церковь, давно не были. Я поговорю с Анной, - начал Генри.

- Давно не были и ничего страшного, если…, - Кларисса испытывала хроническую сонливость на церковные службы и единственное, что удерживало ее от невероятного уныния – это возможность красиво одеться как на съемку в модный журнал о богатых семьях. Позерство было ее тайной слабостью.

- Никаких жалоб, возражений и отказов! С Анной о Дэнвуде не говорить! Сокрушенные вздохи и сочувствующие взгляды – это максимум. Мы поддержим ее в трудные времена, которые, судя по всему, уже настали, ведь именно это наш долг по отношению в любимой дочери, - присек капризы жены Генри. – Лоис, тебя это тоже касается. Узнаю, что вы поддерживаете сплетни – пеняйте на себя!

Девушка взрогнула и согласно кивнула.

- Вот и отлично, а теперь…дамы, думаю, что вы устали не буду задерживать. Спокойной ночи!

Мягкий, прямой намек не подразумевал ничего иного, как милую улыбку со стороны женщин и ответные фразы с пожеланиями доброго сна. Подойдя к мужу Кларисса поцеловала его в щеку, шепнула, что надеется, он не задержится и скоро тоже поднимется наверх.