Слова мастера придавили Смилодона к земле и перекрыли ему дыхание.

— Я убил её, — горестно прошептал мальчик, с трудом сдерживая слёзы.

— Нет, — горячо возразил Агно. — Такое случается, но это судьба, злой рок. Твоей вины здесь нет.

Артура не убедил аргумент наставника. Чувство жгучей горечи проникло глубоко в мозг, отравляя каждую клеточку в теле.

— А моё настоящее имя? — наконец спросил ученик, желая узнать как можно больше о своём происхождении.

— Деймос, — не задумываясь, ответил Агно. — Принц Деймос Арха…

Артур насторожился. Но мастер успел опомниться и клацнул зубами, поспешно закрывая рот.

— Забудь, малыш, — расстроено пробормотал Агно. — Зря я поддался на твои уговоры. Ты не должен больше выпытывать у меня эти сведения…

Этой ночью Смилодону удалось заснуть далеко не сразу. Артур долго ворочался в кровати, постоянно возвращаясь мыслями к разговору с наставником.

— Деймос, — прошептал мальчик, — имя того, кем я мог бы стать.

Когда же он, наконец, заснул, во сне к нему явился дорогой и прекрасный образ. Образ любимой мамы. Она нежно смотрела на него, освещённая внутренним сиянием. Он чувствовал её любовь, и блаженно купался в ней, не желая просыпаться…

***

Ученики трёх Военных Домов собрались перед чёрными воротами, отделяющими катакомбы Цитадели Молний от верхних пещер Дан-Мира. Они возбуждённо толкались и переговаривались. Тут и там возникали небольшие потасовки, которые затем также быстро утихали.

Покинутые ждали сигнала, после которого должны были оказаться по ту сторону железных ворот. Стрекало висело на бедре каждого ученика, — пока ещё не активированное, а потому совсем не опасное.

Артур стоял позади своих сверстников, ни с кем не вступая в разговоры, и вообще без каких-либо признаков эмоций. Он знал, что прекрасно подготовлен к Состязанию Второго Года, и на этот раз был намерен доказать это всем остальным, включая Келноза Граникуса и Дика Азаруса, которые одолели его в прошлый раз лишь благодаря подлому предательству.

Удар гонга пронёсся под низкими сводами комнаты, и чёрные ворота распахнулись настежь, обнажая полутёмное пространство, испещрённое небольшими каньонами, проходами и глубокими ямами-ловушками.

Ученики, грозно потрясая оружием, рванули вперёд и растаяли в Лабиринте, подобно бестелесным призракам войны. Артур тоже не терял времени даром. Ноги сами понесли его вглубь тёмного коридора, затем свернули налево, направо, и Артур, затаив дыхание, остановился у наклонной стены. Он знал, что каждое его действие фиксируется зоркими глазами учителей, которые прильнули к перилам на краю огромной каменной платформы.

Прошло три минуты, и новый удар гонга открыл «сезон охоты».

— Началось, — подумал Артур, и в тот же миг в теле мальчишки включились рефлексы прирождённого воина, помноженные на мощь Покинутого.

Смилодон согнулся в пояснице и медленным шагом двинулся вперёд, напоминая манерой передвигаться хищного зверя, подкрадывающегося к беззащитной жертве. А жертва, безусловно, была. Чуткий нос Смилодона безошибочно определил, что в темноте скрывается один из учеников, судя по запаху, знакомый Артура из Дома Вентар. Точный взмах стрекала, и в сумраке раздался пронзительный крик, в котором отчётливо слышались и ярость, и страх, и нежелание смириться с поражением. В следующую секунду Артур уже двигался дальше, не замечая кривой улыбки, перекосившей правую половину лица.

Зрение Токра значительно превосходило обычные человеческие нормы, однако даже Покинутые не могли видеть там, где совсем не было света. Вот и сейчас глаза Артура оказались бессильны перед чёрной пеленой, застилавшей вход в небольшой гротик. Тем ни менее, он точно знал, что там скрываются двое. Обоняние, равного которому не было даже среди лесных зверей, отчётливо указывало Смилодону на присутствие двоих учеников из Дома Мазадорг, подстерегающих жертву. Самое интересное, что эта способность отнюдь не являлась обычной для Токра. Артур уже давно выяснил, что он один во всём Ордене обладает подобным даром. Затем он связал этот факт со странным саблезубым зверем, который временами являлся к нему во снах, таких реальных, что их с лёгкостью можно было перепутать с явью. Мальчик ещё не знал, что имя этого зверя, вымершего многие тысячелетия назад, звучит так же, как и его собственное — Смилодон…

Артур ворвался в пещеру, словно яростный вихрь, и в первую же секунду поразил ближайшего к себе противника.

«Глупцы, — презрительно хмыкнул про себя Смилодон, удивлённый их жалкой стратегией. — Разве можно занимать оборону в том месте, где не в состоянии ориентироваться».

А затем, отбив стрекало второго мазадоргца, Артур ткнул его оружием в область шеи. Вспышка жёлтых искр на миг осветила пещеру, и незадачливый ученик мешком опустился на каменный пол.

— Отдохни, — участливо предложил шандикорец и продолжил свою победоносную охоту.

Время от времени с разных сторон доносились глухие звуки локальных сражений. Артур стремительно бросался на любой шум, дабы покончить со своими потенциальными соперниками. Однажды в поединке сошлись трое: два ученика из Дома Вентар и один из Мазадорга. Однако, едва они успели перекинуться несколькими ударами, как сверху, с высокого каменного холма, сорвалась призрачная тень, сулящая им всем позорное поражение. Стрекало в руках Артура крутилось, будто мельничное колесо. В считанные секунды все трое полегли под тяжёлыми ударами Смилодона.

— Восемь уже есть, — пробормотал ученик, и тут же почуял знакомый запах.

Из груди Артура невольно вырвалось радостное рычание.

Ну держись, Граникус! И да поможет тебе Ситас.

Артур легко взбежал на каменную гряду и бросился вперёд, целиком доверившись чутью. Неожиданно к запаху Келноза присоединился ещё один, принадлежавший потерянному другу, Дику Азарусу.

«Тем лучше», — подумал мальчишка, пытаясь заглушить тоску в своём сердце.

Узкая тропинка привела Смилодона к краю глубокой и широкой расщелины. Не задумываясь о возможных последствиях своего поступка, Артур разбежался и ловко, словно горная лань, перепрыгнул на другую сторону пропасти. Пара витков среди нагромождений из валунов привела мальчишку на чистую площадку, надёжно скрытую от остального Лабиринта баррикадами из скал и камня. Мягкий свет, излучаемый мхом, давал возможность всё хорошенько осмотреть. В центре площадки стоял Граникус и небрежно поигрывал стрекалом. Он явно поджидал Смилодона, поскольку на его лице вспыхнула радостная улыбка, едва он увидел своего противника.

Артур покрутил головой, высматривая Дика, который прятался где-то поблизости. Неужели он снова задумал провернуть прошлогодний трюк и застать Артура врасплох? Если так, то, скорее всего, Граникус тоже участвует в этом сценарии. С них станется.

Ага! Вот и он! Артур, наконец-то, заметил Азаруса, который вплотную прижался к стене, стараясь слиться с камнем. Это ему почти удалось: зелёный шандикорский плащ казался размытым пятном на фоне зелёного мха. Воспитанник Агно Свирепого сделал вид, что не заметил подвоха, и твёрдым шагом направился к Граникусу. В мозгу Смилодона уже зрела мысль, как наилучшим образом отомстить этой парочке.

— Вот идиот, — взвизгнул учитель Тарчет, наблюдая за действиями Артура. — Его опять облапошат как дурака. Извиняюсь за выражения, мастер.

Агно только покачал головой, не отрывая взгляда от своего подопечного.

На обломке сталактита в этот раз собралось гораздо больше Покинутых, по сравнению с прошлым годом. Многие учителя хотели посмотреть на одарённого ученика, о котором столько слышали от своих коллег — преподавателей Шандикора. В настоящий момент все они сгорали от любопытства. И восхищения. Артур настолько ловко разобрался со всеми противниками, что поразил их воображение.

Бывший мастер Шандикора, а ныне мастер Мазадорга, Сахиб Ишеямус тоже находился в кругу наблюдателей. Агно знал, что этот тщеславный тип лично занимался подготовкой второго курса своего нового Дома. И поэтому Ишеямусу было особенно неприятно видеть, как ученик Шандикора так легко побеждает его учеников. Теперь же, узнав в этом мальчишке воспитанника мастера Агно, он буквально закипел от негодования. Агно Свирепый располагался на почётном третьем месте в списке лиц, которых он ненавидел всеми фибрами своей чёрной душонки. Лишь Зерат Ахарис и мастер Осирис вызывали ещё большее бешенство в душе Сахиба.