Зима тем временем прочно обосновалась в Северной Столице. После нескольких снегопадов, за которыми всегда сразу же следовали уничтожающие сугробы оттепели, пришли стойкие морозы, и снег теперь шёл каждый день. Ночи становились всё длиннее, и за время коротких световых суток Око почти не пробивалось сквозь тяжёлые тучи. Много времени приходилось тратить на то, чтобы очищать двор и пространство перед «Гаванью» от снега.

Внезапно выяснилось, что крыша у нашего сарайчика течёт, и вечерами я возился иещё с нею допоздна, уже совершенно забив на всякие приличия — какая разница, если нас вот-вот может залить. Как на зло дела в заведении шли всё лучше и клиенты постоянно требовали чего-нибудь особенного, я же попробовал-таки готовить и остальные блюда из своего «списка». Приходилось буквально разрываться.

Тем не менее, всё это были приятные хлопоты и решаемые проблемы. Казалось бы, всего чуть-чуть времени минуло с того момента, как мы обосновались в Анограде, будучи фактически бездомными и без надёжного источника средств. И всё так поменялось. Дела шли всё лучше и лучше, первоначальные волнения и сомнения казались теперь смешными, будущее выглядело радужным и обеспеченным, и я постоянно пребывал в приподнятом настроении, несмотря на усталость. Ещё и письмо от гномов пришло, что у них всё хорошо. Они достигли местечка под названием Люма. Среди кучи довольно косноязычно сложенных и простых фраз крылось неподдельное беспокойство и забота. К сожалению, отправить ответ было некуда и никак — друзья сразу предупредили, что к тому моменту, как письмо дойдёт до того города, их там уже давно не будет…

И так продолжалось до тех пор, когда однажды вечером, вернувшись от булочника, я не заметил на пороге «Гавани» встревоженного Дира. Рекс, по обыкновению ходивший за мной, подошёл и боднул колени моего работодателя и теперь уже даже, скорее, партнёра своей лобастой головой — но тот даже не заметил этого, и, потупив взгляд, выдавил из себя:

— Твою… Твоего раба увели.

Я уже понял, что новости будут не самыми радостными. Но то, что сказал Дир, поначалу просто не понял, и просто смотрел на него непонимающе.

— Валерия… Валерию забрали. Силой. Я не смог ничего сделать. За это, — он протянул на раскрытой ладони горстку золотых. Наверное, в тайной надежде, что я удовлетворюсь вполне приличной по местным меркам компенсацией и не буду поднимать шум. Но для меня такого варианта не было.

Когда, наконец, я совладал с собой и смог говорить — выдавил из себя только одно слово:

— Кто?..

— Ты всё равно ничего не…

— Кто?!!

— Молодой Сервий, Аниус. Под его началом один из легионов…

— Хозяин гнезда! Хозяин гнезда! Судно по правому борту! Хозяин гнезда! Самка человека в беде! Самка человека в беде! Срочно спасать!.. — Пострел, появившийся откуда-то из кружащихся снегом небес, камнем упал мне на плечо. Видимо, он самовольно покинул своё «рабочее» место, посчитав ситуацию достойной того, чтобы вырваться на волю. Как только сообразил?..

Рекс подошёл и потёрся о мои ноги, заглядывая в глаза. Тоже, видимо, почувствовал что-то. И я будто сбросил наваждение. Не обращая внимания на протянутые Диром деньги, кинулся внутрь. Забежав в наш сарай, ставший уже похожим на весьма приличное и даже уютное жилище, вытащил из-под кровати завёрнутый в тряпки меч. Вряд ли он чем-то сможет помочь против профессиональных солдат, наверняка охраняющих своего командира — но пусть лучше так, чем с голыми руками. Следом сгрёб в мешок всё ценное — кто знает, что понадобится? — и всё так же бегом выбежал наружу.

— Хозяин гнезда! Самка человека в беде! Хозяин гнезда! Я знаю дорогу! Скорее! — Пострел, нарезающий круги над головой, устремился вперёд. Я, конечно, и без того знал, где расквартированы легионеры — но от лишней помощи отказываться точно не собирался.

В дверях столкнулся с как всегда поддатым Малышом.

— Эй, ты чего такой?..

— Валерию увели. Иду спасать, — я даже не надеялся на то, что коротышка хоть как-то проявит участие. Но в его глазах внезапно зажёгся огонь.

— Пошли, разберёмся!

— Это сделал Аниус Сервий. Он…

— Да знаю я, кто это. Пошли! Ох, и давно я не пускал кровь солдатне! Да и высокородным…

Мы побежали. Я проигнорировал фразу Малыша насчёт пускания крови. Не стал ему возражать, хотя и хотел, что вопрос бы желательно решить по-хорошему, ибо если дойдёт до прямого столкновения — нам не жить. Даже если удастся каким-то образом прикончить этого Аниуса и его телохранителей, нам просто не дадут выбраться из города. Будут искать повсюду, и рано или поздно найдут…

Прямо на бегу, анализируя ситуацию, я внезапно понял, что сам уже оценил ближайшие перспективы как совершенно беспросветные. Это, без всяких вариантов, конец. Наш новый дом, положение, успехи, заманчивые перспективы — всё то, что ещё несколько минут назад казалось таким радужным и многообещающим, рассыпалось прахом в мгновение ока. Я с откровенным страхом смотрел в будущее. И это был страх не за себя, нет… Очень хотелось спасти хотя бы то, что спасти ещё можно, но в голове один за другим сами собой возникали самые неблагоприятные исходы. Но я собирался вызволять Валерию, пусть даже на пути встанут все легионеры мира…

Для обеспечения солдат жильём в Анограде выделили целый квартал, со своими магазинами, кузницами, мастерскими, столовыми и прочими заведениями. Сейчас, когда в город прибыли легионы с юга, этих благ на всех едва хватало, что и было одной из причин, почему служивые наведывались к Диру. Но ночевать все были обязаны именно там, в казармах, несмотря на тесноту — с этим было очень строго и это касалось всех, от легатов до последнего солдата, невзирая на родословную, связи и положение в обществе. Вся разница заключалась в том, что простые легионеры ночевали в казармах, а для высших чинов стояли отдельные особняки.

Для нас проникнуть в район казарм проблемы не составило, даже несмотря на наличие у входа крашеной в чёрно-белую полоску будки с сонными часовыми внутри. Множество людей постоянно заходило и выходило, и далеко не только военные. Ведь такую прорву народа надо накормить, обуть, одеть, многие ещё и семьями обзавелись… Так что мы, даже со всем моим зверинцем, не очень-то и выделялись на общем фоне, во многом благодаря тому, что за квартал, перед последним поворотом, перешли на быстрый шаг. Я лишь с огромным трудом сумел заставить себя замедлиться, только после того, как об этом уже в третий раз настойчиво попросил Малыш. Умом я понимал, что он прав, что привлекать внимание к себе раньше времени не стоит. Но как только представлял, что в это время может происходить с Валерией, все логические умопостроения мгновенно рушились, и всё просто становилось неважным.

Встречные прохожие, когда мы их спрашивали, где дом Аниуса Сервия — вернее, спрашивал мой спутник, я был не очень способен членораздельно изъясняться и терпеливо ждать ответов — всякий раз немного удивлялись, но всё же показывали, и все в одну и ту же сторону. Туда же, куда звал Пострел, то и дело улетающий вперёд. После очередного такого разговора, я просто сказал Малышу, что идём за птицей и не тратим больше времени зря.

Особняк Сервия окружал высокий забор, на входе торчала полосатая будка с на удивление бдительно выглядящим на этот раз часовым, усатым типом с маленькими зелёными глазками и крестообразным шрамом на щеке. Когда мы подошли, он вскинулся, направив на нас ружьё:

— Стой! Куда прёте?..

— К Аниусу Сервию. Он же здесь, да?

— Здесь, здесь, верно. Кто такие? Вам назначено?

— Нет, но нам очень нужно с ним поговорить.

— Это вы так считаете? Ещё раз: вам назначено?

— Нет, не назначено, но…

— Тогда катитесь отсюда ко всем демонам, попрошайки!.. Пока я стражу не позвал!

Повисла короткая пауза. Часовой заозирался, видимо, в поисках того, кого бы кликнуть на помощь. Глядя, как сужаются глаза Малыша и медленно опускается рука, я решился:

— Нам никто не назначал, но если бы Аниус Сервий узнал, с чем мы пришли… Принял бы сразу, — я развернул тряпку, обнажая меч, и повернул его камнем к усачу.

— Что это?

— Меч.

— Я вижу, что меч… Что за камень?..

— Ты же догадался.