Глава 10

ГДЕ-ТО ВОЗЛЕ МОЕЙ ГОЛОВЫ ЗВОНИТ КОЛОКОЛЬЧИК.

Я сонно шлепаю по нему, задаваясь вопросом, почему упряжка Репки создаёт так много шума. Моя рука дотрагивается до металла, а затем падает на что-то мягкое.

Кровать. Дворец. Жемчужина.

Я тут же сажусь. Колокольчик неистово звонит. Я выскакиваю из постели, накидываю свое платье фрейлины и поспешно завязываю волосы в пучок с арканом внутри. Я почесываю за кружевным воротником, пока бегу по крылу прислуги, замедляя темп, когда добираюсь до конца стеклянного коридора. Залы главного дворца пустуют. Я проскальзываю за гобелен и бегу по каменным ступенькам, находя путь на кухню намного быстрее, чем вчера. Кора уходит, когда я вхожу, неся поднос с чашкой и блюдцем, столовыми приборами и блюдом.

— Ты опаздываешь, — говорит она.

— Да, мадам, — говорю я. Она едва оглядывает меня и уходит в покои герцогини.

— Долго не спала? — любезно говорит Зара. Ее лицо испачкано в муке, руки до локтей в гигантском куске теста.

— Я забыла, где я, — говорю я с проблеском откровенной честности.

Зара смеется над этим.

На столешнице разложены подносы для завтрака. Я предполагаю, что для Корал тот, на котором розовая чашка. Милый ратник, Третий, и лакей стоят вместе у двери в сад, читая утреннюю газету с одинаковыми хмурыми взглядами. На мгновение я запаниковала. Эш был замечен? Уже поймали?

Третий смотрят вверх, когда я прохожу мимо. — Доброе Утро, Имоджен.

— Плохие новости? — спрашиваю я как бы невзначай.

— Эти Черные Ключи убили судью прошлой ночью, — говорит он. — Одного из лучших в Смоге. Курфюрсту придется быстро его заменить.

— О, — говорю я, хватая поднос, радуясь, что Эш, кажется, пережил ночь. Только когда я возвращаюсь в каменный коридор, я понимаю, что не знаю, куда иду. Через две секунды Мэри опережает меня с подносом для Карнелиан.

— Сюда, — говорит она сдержанным, но раздраженным тоном.

Мы поднимаемся обратно по лестнице к гобелену, но не проходим через него — вместо этого я вижу еще одну лестницу, ведущую на второй этаж дворца.

Мы выходим из-за большого пьедестала с бюстом одного из бывших Герцогов Озера. Я узнаю коридор к мужскому крылу.

Я добираюсь до двери и останавливаюсь. Мне постучать? Я не помню, чтобы Аннабель стучалась. Сделав глубокий вдох, я держу поднос одной рукой и открываю дверь.

В гостиной с синими полосами никого нет, но в ужасающе розовой комнате я нахожу Гарнета, сидящего в укромном уголке за завтраком. Красивый лакей кладет салфетку ему на колени.

Гарнет бросает на меня беглый взгляд. — Заходи, она в постели.

Корал все потягивается на кровати рядом с тумбочкой, когда я вхожу. Ее лицо просветляется, когда она видит меня.

— Где бы вы хотели позавтракать, мисс? — От подноса у меня начинают болеть запястья.

— На вон том столе. И выбери мне платье. Я сегодня собираюсь навестить маму.

Я ставлю поднос и направляюсь к ее шкафам, просматривая различные цвета и стили. Бьюсь об заклад, Эш точно знал бы, что выбрать. Я вижу платье персикового цвета, которое напоминает мне о том, во что меня одевала Аннабель, поэтому я хватаю его и кладу Корал на кровать.

— Итак, — говорит Корал, скрестив ноги и глядя на меня над чашкой кофе. — Какие сплетни?

Я моргаю. — Прошу прощения, мисс?

Она отставляет чашку и начинает солить свою яичницу. — Там внизу. Что происходит со слугами? Кто-нибудь встречается? Разбивает сердца? Ратники дерутся? Скажи мне, я должна знать. — Она вздыхает. — Иногда я скучаю по своему старому дому. Моя горничная всегда рассказывала мне все за завтраком.

Я занялась тем, что открыла ее занавески и подвязала их. О каких сплетнях я должна знать?

— Вчера вечером был убит судья, — говорю я. — В Смоге.

— Имоджен, это так угнетает. Мама никогда не давала мне читать о нижних кругах. Она говорит, что они унылые и грустные, и мне не о чем беспокоиться.

Скучные и грустные? Моя рука сжимает бархатную занавеску, и я подвязываю ее слишком туго.

— О! Я забыла спросить Гарнета, не пойдет ли он со мной сегодня к матери, — говорит она, пробуя яичницу. — Ты…

— Я пойду спрошу его, мисс.

Радуясь возможности уйти, я выскальзываю из спальни Корал, закрываю за собой дверь и нахожу Гарнета все еще в своем укромном уголке для завтрака.

— Как долго она звонила в этот звонок? — спрашивает он с усмешкой.

— Вечно, — отвечаю я.

— Чего у нее не отнимешь, так это настойчивости.

— Она хотела, чтобы я спросила тебя, поедешь ли ты с ней в дом ее матери сегодня.

Гарнет вытирает рот и опускает салфетку. — Ах. Нет, думаю, я пропущу обед со своей тещей. Общественные дела и все такое. Но дай мне знать, какая еда на обед. Дом Пера славится своей домашней птицей. Интересно, будет ли это утка на этот раз. — Он подмигивает.

— Я не пойду, — говорю я, беря кусок тоста с его тарелки. Мне нужно найти Хэзел. Может, я смогу прокрасться в медицинский кабинет, когда герцогиня будет на обеде. Или я смогу найти секретный проход, о котором мне рассказал Люсьен.

Гарнет бросает на меня недоверчивый взгляд. — Вайолет, если она уезжает, ты уезжаешь. Что, ты думаешь, представляет из себя фрейлина? Ты следуешь за ней, куда бы она ни пошла.

— Но Аннабель никуда не ходила со мной, когда мы покидали этот дворец.

— Ты была суррогатом. Корал — представительница королевской семьи. — Он встает, вынимает аркан из кармана и ласково трет его большим пальцем. — Они еще не уехали, да?

Я знаю, что он имеет в виду Рейвен.

— Нет, — говорю я, не особо обращая внимания. — Завтра вечером. Она рассказала тебе про Эша? — добавляю я сердито.

Он хихикает. — Да. — Затем он поднимает руки, когда видит выражение моего лица. — Эй, я думаю, он может делать все, что захочет, и ты знаешь, он вроде как прав.

— Насчет того, чтобы как идиот сбежать в Банк? — спрашиваю я.

— Насчет того, чтобы компаньоны были на нашей стороне. Это не тоже самое, что фабричные рабочие или Ратники из нижних округов. Компаньоны умны. Они хорошо обучены и прекрасно расположены — представь себе, если бы у нас могло быть целое множество компаньонов в дополнение к членам Общества, ожидающим по другую сторону стены, когда это произойдет? И они не будут слушать никого, кроме одного из них. Их жизнь вращается вокруг секретов и лжи. Я был бы в шоке, если бы они даже сильно доверяли друг другу. Так что, эй, на самом деле это может быть полезно для нас.

Я хочу, чтобы все перестали защищать Эша, как будто он сделал это великое дело. Они не влюблены в него. Им не нужно беспокоиться о том, что их сердце будет разбито на миллион кусочков, если он умрет.

— Имоджен! — зовет Корал из спальни.

— Не заставляй ее ждать, — говорит он.

Я закатываю глаза, затем надеваю приятную улыбку на лицо и возвращаюсь в спальню, чтобы помочь Корал одеться.

Обед ВО ДВОРЦЕ ПЕРА — УТОМИТЕЛЬНОЕ дело.

Можно подумать, они даже не знали, что там еще есть целый город. Ни разу не упоминали о взрывах, боях, Черном Ключе. Корал и ее мать болтают о герцогине и Гарнете и о том, каково это быть частью Дома-Основателя. Корал очень взволнована своим первым аукционом. Люсьен был прав — это действительно событие года, на котором присутствуют все до единого члены королевской семьи, состоящие в браке.

Единственным интересным моментом стало то, что кратко упомянули Хэзел.

— Ты знала, — говорит Леди Пера, — что Курфюрстина не видела суррогата, вынашивающего её будущую невестку с тех пор, как та забеременела? Ее собственному врачу даже не разрешили осмотреть ее. Герцогиня до сих пор не разрешает.

— О, Мама, я не могу в это поверить. Как иначе можно было договориться? — интересуется Корал.

— Казалось бы, Курфюрст встретился с девушкой, но Курфюрстина… еще не была приглашена. Если кто-то может устроить встречу, я уверена, что это отразится благоприятно. На всех причастных домах. — Она многозначительно смотрит на свою дочь.

Коралл кивает с нетерпением. — Я поговорю с герцогиней.

Корал, вероятно, последний человек во Дворце Озера, который смог бы убедить герцогиню сделать что-то подобное. Даже у Карнелиан был бы лучший шанс.

Как только мы прибываем домой, сама Карнелиан идет по передним ступеням к ожидающемуся автомобилю под руку с Раем. Я не видела ее с той ночи в подземелье, когда она помогла освободить Эша. Она выглядит еще более суровой, чем обычно. Рай так же красив, как я помню — гладкая темная кожа и черные кудри. Его взгляд скользит по мне без следа узнавания, его выражение лица — маска вежливости, именно так и Эш всегда выглядел в этом дворце.