— Гринвичский Совет, — произнесла мама. — В Доме Кадогана был артефакт, который хотела Клаудия. Они выступили против нас, чтобы его заполучить. Золото и драгоценности чрезвычайно заманчивы.

— Они не верят в романтическую любовь, — сказал папа. — Но у Клаудии были явно серьезные отношения с тем, кого мы назвали бы демоном. И именно она рассказала нам о распространении силы Сорши по Чикаго.

— Ее поведение противоречиво, — произнес Юен.

— С виду, да, — сказал папа. — Но по сути оно полностью последовательно. Она всегда в центре событий. Она захотела денег, поэтому предложила фейри в качестве охраны Дома. Захотела драгоценностей, и взамен предложила свои услуги ГС.

— А еще была зеленая земля, — произнесла мама, потянувшись, чтобы взять папу за руку. Она сделала медленный вдох, как будто подгатавливаясь, а потом посмотрела на Юена.

— До того, как потеряли свою силу, фейри жили в месте под названием Емейн Аблах, на «зеленой земле». Они пришли в Чикаго, но сохранили свою связь с этой сферой. Когда Клаудия пришла в Дом Кадогана, чтобы поговорить с нами о Сорше, она сделала так, что зеленая земля, — мама махнула рукой, — захлестнула нас. Это было красивое место. Холмистое, богатое растительностью и спокойное. Мы чувствовали запах океана, принесенный ветром, слышали шелест травы. И там была маленькая девочка.

Она посмотрела на меня.

— Это было незадолго до того, как мы забеременели. Но этого еще не произошло, и мы не знали, случится ли это когда-нибудь. — Ее взгляд утратил концентрацию, пока она пробегалась по воспоминаниям. — Мы слышали этот смех — детский смех — но поблизости детей не было. Ни одного родителя, чьим ребенком она могла быть, кроме нас. Не знаю, откуда мы это узнали, но мы поняли, что она наша.

Ее голос смягчился до шепота.

— В тот момент мы испытали абсолютное счастье. Но это длилось всего мгновение. Клаудия вернула нас сюда. Или, может, правильнее будет сказать, у нас отняли зеленую землю. Чувство утраты было… разрушительным. Казалось, что мы потеряли ее по-настоящему.

Она снова посмотрела на меня.

— Было больно возвращаться. Оставлять это место — и ее — особенно, когда мы не полностью доверяли пророчеству? Что, если это был наш единственный шанс с ней? С тобой? — Она горестно выдохнула сквозь сжатые губы, явно стараясь держать свои эмоции под контролем.

— Я здесь, — сказала я и улыбнулась.

— Знаю. И мы рады. Обычно, — добавила она с ухмылкой, ее способ разрядить обстановку в комнате. — Думаю, дело в том, что зеленая земля является мощным местом для фейри. Я не знаю, удалось ли им усилить их связь с ней после Сорши, когда их сила была более мощной. Но как бы там ни было, готова поспорить, что их связь сейчас меньше. — Она посмотрела на Юена. — Может, в этом все дело — они думают, что при помощи политической власти получат магию, в которой нуждаются.

— Непонятно, — ответил он. — Но чем больше информации у нас будет, тем больше шанс, что мы сможем с ними разобраться до того, как они выйдут из-под контроля. Или еще дальше.

— Может, проникнуть на мирные переговоры — это попытка заполучить власть, в которой они нуждаются. — Я посмотрела на папу. — Вы слышали о французской делегации?

— А что с ними? — спросил Юен.

— Шевалье и Дюма на рассвете вернулись в Париж, — ответил мой папа.

«Хорошо», — подумала я. — «По крайней мере, они соблаговолили сказать ему прямо».

— Что по этому поводу сказала Серафина? — спросила моя мама, нахмурившись, когда подошла ко мне, а потом взяла меня за руку.

— Что переговоры сорваны, и нет разумных шансов на то, что они возобновятся, поэтому Марион и Виктор проголосовали за то, чтобы вернуться домой и решать проблемы на месте.

— Мне жаль, — произнесла мама. — Мне жаль, что они вот так уехали. Думаю, я бы приняла это близко к сердцу.

— Сложно не принимать, — призналась я. — Но Лулу разрешила мне пожить у нее в лофте, так что это помогло.

Мама улыбнулась.

— Я оставила Мэллори, чтобы переехать сюда, а теперь Лулу пригласила тебя пожить вместе с ней. Это кажется правильным.

— Без Франции не будет никаких переговоров, — сказал Юен.

— Я сказала об этом Сери. Она извинилась, но…

— Но они все равно сели в самолет, — произнес Коннор.

Я кивнула.

— Делегаты из Испании уехали вчера рано вечером. Остальные делегаты остались в городе, — сказал папа. — Они решили отменить сегодняшнее заседание, учитывая отсутствие некоторых представителей, но, как я понял, они соберутся вместе небольшими группами.

— Значит, надежда еще есть, — произнесла мама.

— Угасающая надежда, — сказал он. — Я не виню Испанию, и не виню Францию. Я не знаю, кого винить. — Он посмотрел на меня. — Но фейри, похоже, находятся на вершине этого списка.

В помещении воцарилась тишина, все мы, вероятно, задавались вопросом, что будет дальше.

— Вам нужно найти Клаудию, — сказала я Юену.

— Клаудию?

— Либо она руководит Руаданом, и это ее вина, либо она не знает, что он делает, и ей нужно об этом узнать. Ключом ко всему должна быть она.

Юен посмотрел на Тео и на меня.

— Вернитесь в замок и потребуйте встречи с Клаудией. Скажите им, что вы там по поручению Омбудсмена, и у вас есть поддержка ЧДП. Возьмите с собой пару офицеров, если нужно. Но поговорите с ней.

Тео кивнул.

— А Дирборн?

— Он может воспринять ваше взаимодействие с фейри — потому что это противоречит вине Райли — как отказ принять его власть. Поэтому ты можешь отказаться от этого задания, и я не буду против.

— Нет, я поеду, — воодушевленно ответил Тео. — Дирборн может засунут свою власть в свою напыщенную задницу.

— О, он мне нравится, — пробормотала моя мама.

— Я поеду с тобой, — сказала я. — Ты не захочешь идти туда в одиночку. — Я посмотрела на родителей, пытаясь заверить их взглядом, что смогу справиться. Мама в ответ кивнула. Может, я и ее ребенок, но я бессмертная и сильная. И они должны позволить мне пойти на риск.

Я посмотрела на папу, и его лицо по-прежнему осмотрительно ничего не выражало. Он в этом очень хорош. Я списала это на четыре сотни лет опыта.

— Мы сосредоточимся на мирных переговорах, — сказал он. — Постараемся удержать оставшихся делегатов в стране. Возможно, они согласятся на переговоры.

— Актовый зал, — произнесла мама, кивнув. — Хорошая мысль, при условии, что мы сможем держать фейри подальше.

Голос папы был сухим:

— Мы удержим фейри подальше. — Он взглянул на Юена. — И мы сообщим вам о результатах просмотра видеоматериалов.

— Тогда я вас оставлю, — сказал Юен, поглядев на нас с Тео. — Будьте там осторожны. И регулярно рапортуйте.

— Будет сделано, босс. — Он посмотрел на меня. — Ты готова?

Я взглянула на родителей, а потом снова на Тео.

— Дашь мне пару минут?

— Конечно, я буду снаружи. Выходи, когда будешь готова. — И он оглянулся на дверь. — Ничего, если прихвачу что-нибудь с кухни?

— Дерзай, — ответила я.

Пока мы все согласовывали, папа ушел, оставив нас с мамой одних в его кабинете.

— Он пошел поговорить с Келли, — сказала мама. — Думаю, ему нужно пару минут.

Я кивнула.

— Ты могла бы решить этот вопрос лучше, — произнесла она. — Ты могла бы сначала поговорить с ним.

— Я хотела… я собиралась это сделать. Юен приехал сюда раньше, чем я думала. — «Или Авто доставило меня сюда позже. Но на самом деле ничто из этого не имеет значения. Это моя вина, я не отвела его в сторонку».

— Ты права, — сказала я. — Я должна была это сделать. — И от мысли, что я причина ему боль, у меня снова скрутило живот. — Мне следует поговорить с ним об этом?

— Почему бы не дать ему немного времени? — предложила она. — Дело не только в Доме Кадогана, а в том, что он твой отец. Ему больно оттого, что ты не поговорила с ним, и он чувствует вину за то, что подвел тебя, не сделав полноправным представителем.

— Он не подводил меня.

— Но он-то думает, что подвел, — мягко ответила она. — Он любит тебя и любит этот Дом. И для него также важно, чтобы ты считалась частью Дома.

Я кивнула, чувствую печаль и ненавидя то, что это нельзя никак исправить быстро.

Она обняла меня за плечи.

— У тебя было тяжелое возвращение домой. Я рада, что Лулу рядом с тобой. И Коннор тоже.