— Вы про стажера забыли.
— Про какого, нахрен, стажера?
— Про моего, — Иванов расплылся в самодовольной улыбке. — Недавно прикрепили — Игорь Вальберг. Кстати, толковый парень.
— Ого, — удивился Евгений. — А с каких пор у нас евреи в следователях служат? И, кстати, где он?
— Опрашивает свидетелей в конференц-зале. И он не еврей, он немец. Потомственный барон.
— Да хоть хер с бугра. Мне ваши великосветские игры похрену. Свидетелей после отсева сколько осталось?
— Один человек. Менеджер Волошин, он показывал дорогу убийце до кабинета Егорова, — потупил взгляд Валера.
— Вот видишь, работает моя метода, — торжественно произнес Чижиков. — Так, пусть твой стажер закругляется. Мы здесь закончили?
Валера на секунду задумался и кивнул.
— Все.
— Отлично. Тогда через тридцать минут сбор в отделе всей группы, и выезжаем во Внуково. К моему приходу разузнай как можно больше о Самойлове Олеге Ивановиче, начальнике местной службы безопасности. А самое главное, узнай, какие отношения у него были с покойным Егоровым. Руководству я доложу сам. Да и ориентировку на Мэлора Егорова разошли. Все. По коням.
Чижиков зашагал по направлению к выходу.
— А я? — робко спросила Павлова из кабинки.
Евгений остановился как вкопанный. Когда он развернулся, на его лице сияла безупречная улыбка из серии: «Ой, прошу прощения, мадам».
— Наталья Викторовна, вы простите меня. Конечно, вы свободны, — Евгений подошел к свидетельнице. — Может быть, на днях мы вызовем вас, чтобы кое-что уточнить, а пока отправляйтесь домой и отдохните.
— Спасибо, я так и поступлю.
— До свиданья, — Чижиков отвесил легкий поклон и развернулся.
— Евгений Николаевич? — окликнула его секретарша.
— Да, Наталья Викторовна?
— Вам номер Самойлова еще нужен?
Чижиков не удержался и от досады хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть — Самойлов! Конечно же, черт побери! Эти два новых трупа совершенно выбили его из колеи.
— Да, нужен, — Евгений вновь расплылся в широкой улыбке.
— Вот, я вам на стикере записала, — Павлова протянула небольшой розовый квадратик бумаги.
— Премного благодарен. Кстати, я хотел спросить. А Самойлов, он куда-нибудь после встречи с Егоровым собирался?
— Возможно, на дачу Егорова во Внуково, он у меня ключи взял. Но не думаю, что он поехал прямо ночью. Скорее всего, сегодня утром. Может, поэтому его и нет?
— Возможно. Он больше ничего не говорил?
— Нет, — пожала плечами секретарша. — Да я и не спрашивала.
Чижиков широко улыбнулся.
— Наталья Викторовна, спасибо вам огромное, вы нам очень помогли. Всего вам доброго.
— До свиданья, Евгений Николаевич.
— До свиданья.
Выйдя из офиса «Мебельного мира», Евгений набрал номер Самойлова. Он нисколько не сомневался, что ответит ему следователь Акимов из Внуково. Сыскарский опыт подсказывал: при наличии в деле одного отсутствующего человека, собиравшегося посетить место преступления, и одного неопознанного трупа — оба совпадут в одном лице. В данном случае в лице Самойлова Олега Ивановича.
— Слушаю вас? — ответил после долгого молчания мужской голос, и принадлежал он не Акимову.
— Здравствуйте, простите, а с кем я говорю? — немного растерялся Евгений.
— Я фельдшер скорой помощи Иван Лазуренко.
— Эво как, — удивился Евгений. — А я старший следователь по особо важным делам Чижиков Евгений Николаевич. А скажи-ка мне, друг Иван, откуда у тебя этот телефон?
— Так это… он у клиента звонил, вот я и взял. Мы его в больницу везем.
— А чего он сам не ответил?
— Так он без сознания.
— Вот и отлично. И долго он еще будет без чувств?
— Не знаю, мы диагнозы не ставим.
— Иван, а как выглядит твой клиент?
— Ну… молодой, около тридцати лет, рост метр семьдесят или чуть меньше, широкие скулы, волосы темные, глаза… Глаза зеленые.
Чижиков улыбнулся: «Бинго!». Описание человека из скорой в точности соответствовало описанию убийцы Егорова.
— Вот и отлично, а в какую больницу вы его везете?
— В восемьдесят шестую клиническую.
— Ясно. Так, Ваня, слушай внимательно и не говори потом, что не слышал. Если ваш пациент придет в сознание, о нашем разговоре ему ни-ни. А врачам передай — глаз с пациента не спускать! Я минут за пятнадцать-двадцать до вас доберусь. И пусть кто-нибудь на номере постоянно будет. Понял меня?
— Понял.
— Тогда хорошего тебе дня, — Чижиков дал отбой.
За время разговора он успел добраться до машины. Сев за руль, он завел двигатель и набрал Иванова.
— Слушаю вас, Евгений Николаевич, — Валера ответил молниеносно, словно только и делал, что ожидал звонка старшего товарища.
— Валера, а чего ты всегда такой жизнерадостный? — неожиданно для самого себя спросил Чижиков.
— А что? Случилось что-то? — вопросом на вопрос ответил Иванов.
— Случилось. Я нашел нашего душегуба.
— Да ну! И где?
— Он сейчас без сознания едет в машине скорой в восемьдесят шестую клиническую. Я еду туда же. А ты остаешься за старшего и направляешься во Внуково. Усек?
— Усек, а вам помощь не нужна?
— Нет, спасибо, я наряд себе вызову. Да! И раздобудь фотографию сына Егорова, — распорядился Чижиков и дал отбой.
Яркое солнце слепило глаза. Он сидел в парке на скамейке напротив небольшого пруда и наслаждался запахом цветущей сакуры. Вдалеке появилась темная фигура. Человек быстро приближался, словно парил над землей. Вскоре он смог разглядеть лицо − это был Виктор Цой. Он подошел к нему, сел рядом и закурил.
— Привет, — сказал Цой. — Курить будешь?
— Привет, — ответил он. — Буду.
Он взял сигарету и прикурил от услужливо зажженной зажигалки.
— Ты чего такой грустный.
Он не знал, почему грустит, и пожал плечами.
— Заболел? — предположил Цой.
— Да нет.
— Случилось что? — не унимался певец.
— Случилось, — кивнул он.
— Что?
— Я не помню. Я забыл нечто очень важное. И теперь мне придется за все расплачиваться.
— Так бывает, брат, — Цой затянулся, шумно выдохнул дым и затушил окурок о его ляжку.
Он удивленно посмотрел на певца.
— Тебе не больно? — спросил тот.
— Больно, — ответил он. — Но это не моя боль. Чужая.
— Вот это и странно, — сказал Цой и со всего маха ударил его по щеке.
Мэлор открыл глаза и увидел высокого широкоплечего человека в белом халате. Склонившись над ним, он слегка похлопывал его по щекам. Откуда-то чуть слышно доносилась песня Виктора Цоя «Когда твоя девушка больна».
— Здравствуйте, — сказал доктор.
— Здравствуйте, — ответил Мэлор и почувствовал страшную сухость во рту.
— Как вы себя чувствуете?
— Слабость во всем теле и ужасно хочется пить.
— Сейчас, подождите.
Доктор наклонился к тумбочке, стоявшей у изголовья кровати, и взял стакан.
— Пейте.
Мэлор осторожно приподнялся, боясь ощутить очередной приступ головокружения. Взяв стакан, он в несколько больших глотков опустошил его.
— Доктор, что со мной?
Врач закусил нижнюю губу, поправил указательным пальцем очки и сказал:
— Думаю, физически вы здоровы. Похоже, причиной вашего обморока является крайнее нервное истощение. Скажите, как теперь вы себя чувствуете?
— Лучше, намного лучше, — ответил Мэлор и не соврал, он действительно чувствовал, как возвращаются силы.
— Вот и замечательно, — доктор повернулся и обратился к кому-то находившемуся позади. — Полагаю, минут десять вы можете с ним поговорить. Скоро будут анализы, и я решу вопрос относительно его дальнейшего пребывания в клинике. Надеюсь, я вам больше не нужен?
Мэлор подался вперед и только сейчас увидел человека, сидящего на табурете у окна. Невысокого роста крепкий мужчина в коротком кожаном пиджаке и засаленных джинсах. Мэлору бросились в глаза идеально ухоженные седые усы-пирамида.
— Нет, я думаю, нет, — ответил мужчина. Он встал и перенес табурет прямо к кровати. — Итак, позвольте представиться, я старший следователь по особо важным делам Чижиков Евгений Николаевич.
— Мэлор Алексеевич Егоров, — севшим голосом произнес Мэлор.
Он никак не ожидал встречи с полицией так скоро.
— Сын Егорова Алексея Анатольевича, как я понимаю? — на всякий случай уточнил следователь.
— Да. Сын.
— Отлично. Начнем с главного. Ты зачем в отца стрелял?
— Затем, что этот гад убил маму, — нить гнева мгновенно накалилась в груди Мэлора.