О чём тут думать? Я лечу, однозначно. Плевать на все риски. Тут я скоро свихнусь. Невыносимо сидеть на месте, когда где-то там страдает женщина, ставшая за короткий срок центром моего мира. Об этом я и сообщил Императору. Порадовало, что более половины присутствующих, выразили своё согласие лететь сразу, без раздумий. Миссии быть.

Сутки, которые Ихтарон дал на подготовку и раздумья оставшимся воинам, казались бесконечными. Сам себе я напоминал комок нервов. Ожидание убивало.

И вот, наконец мы стартовали. Как и обещал Ихтарон, это осталось не замечено Федералами. А потом потянулись долгие дни полёта. При подходе к космическим простором артумов, мы включили систему невидимости на максимум. Это позволило незаметно подойти к их Космической Базе и захватить её. Меряя шагами коридор, я ждал пока наши технические гении добудут и расшифруют, интересующую нас информацию о поступлении и распределении пленников.

— Планета Олис, отсюда примерно сутки пути. Именно туда были отправлены служащие Лунной Станции, — произнёс Кирас выйдя из рубки управления.

— Это точно? — мне было страшно представлять себе, чего может стоить ошибка.

— Точно, — кивнул эр. — Мы скопировали их базу данных и можем отправляться на Олис.

Дав распоряжение готовится к отлёту, я мысленно просил Звёзды о помощи. Чем ближе мы были к цели, тем страшнее мне становилось. Мысль, что мы могли опоздать, отравляла сознание болью. Отнимала желание жить. И потому я отчаянно гнал её от себя.

— Сеттиар, что делать с базой? — раздался сбоку голос одного из штурмовиков.

— Уничтожить.

***

Олис оказался каменной глыбой, без признаков растительности с отвратительной атмосферой, бедной на кислород. Мы достаточно оперативно нашли место, где содержали пленных, но быстро поняли — попасть туда будет не так-то просто. Весь периметр этой тюрьмы окружало мощное силовое поле. Долгое время мы никак не могли найти источник, а когда нашли впали в уныние. Генератор находился в каменных недрах планеты и чтобы разрушить его, придётся нанести существенный урон планете. Это чревато опасностью для пленников, но выбора у нас не было. С тяжелым сердцем я дал сигнал «огонь». Когда от силового поля не осталось и воспоминаний, штурмовая группа, которую повёл я лично, десантировалась на планету.

Мы встречали вялое сопротивление. Тут не было шейдов и было очень мало артумов, с которыми мы разбирались при помощи парализатора. Всего мы насчитали шестнадцать тварей. Они явно нас не ждали. Вообще не представляли, что кто-то может решиться проникнуть на их территорию и напасть. Это сыграло нам на руку. Уничтожив генератор, мы обесточили всю тюрьму. Наша раса достаточно хорошо видит в темноте, но всё же мы предпочли подсвечивать себе путь фонариками во избежание лишних проблем. А когда подошли к двери, за которой начиналось пространство, где содержали пленных, осознали, что отсутствие энергии породило ещё одну проблему. Придётся потратить время, чтобы пробиться через преграду. А как раз со временем у нас было туго. Если потерю базы ещё можно объяснить какой-нибудь фатальной случайностью, то нападение на тюрьму не замеченным точно не останется.

Когда ворота пали, в нос ударила невыносимая вонь, от которой мгновенно заслезились глаза, а к горлу подкатила тошнота. Сейчас обострённое обоняние играло против меня. Заметив как морщатся мои товарищи, я осознал, что страдаю не один. Перешагнув порог и оглядевшись, я почувствовал как волосы начинают шевелиться от ужаса. Много раз я представлял себе ужасы заточения у артумов, но реальность превзошла всё самые жуткие предположения. Вокруг была чудовищная антисанитария. Кучи мусора, отходы жизнедеятельности, гниющие трупы, местами обглоданные, были повсюду. Пленники притихли, и я заметил как в глазах многих плещется безумие. Дав приказ стрелять из парализатора при малейшем признаке агрессии, я двинулся на поиски Лики. Кровь бросилась мне в голову, затягивая глаза алой пеленой, когда обнаружил её у дальней стены в объятиях какого-то лимина. Силой воли подавил эмоции, сейчас для них не время.

— Лика, — прошептал приседая напротив парочки, — посмотри на меня.

Девушка приподняла голову, стараясь рассмотреть меня. А у меня всё внутри сжималось от ярости и боли. Она, как в все здешние обитатели была грязной и измождённой. Потухший взгляд, в котором проступило узнавание, а затем шок. После он сменился неверием.

— Ястон? — тихо-тихо. — Это правда ты?

— Правда, — дрогнувшим голосом ответил я.

Смотреть на неё такую было мукой. Я ощутил новый прилив жгучей ненависти к артумам и Федералам. Отцепившись от лимина, землянка протянула руку и коснулась моего лица кончиками пальцев, словно до сих пор не верила, что я реален. Не утерпев, сгрёб её в объятия, прижимая к груди. Меня не отталкивали ни грязь, ни запах. Всё это отступало перед непреодолимой потребностью прикоснуться к ней. Осознать, что вот она: здесь, со мной, живая. Лика прижалась ко мне всем телом и в голос разрыдалась.

— Тихо, маленькая моя. Всё закончилось. Теперь всё будет хорошо, — поднял её на руки, поражаясь насколько лёгкой она стала, и направился на выход.

— Не оставляй тут Эша, — сквозь рыдания судорожный шёпот, — Я бы не выжила без него. Пожалуйста, не оставляй его.

Ревность, чувство доселе малознакомое, кислотой начала разъедать душу. Сильнее прижал к себе землянку, чувствуя, как она дрожит, и задал вопрос, ответ на который был мне жизненно необходим.

— Кто он тебе? — слова давались с трудом.

— Друг, — тихо ответила Лика, — Просто друг, который не дал мне тут пропасть. Мы раньше летали в составе одного экипажа.

Выдохнул, чувствуя невообразимое облегчение. В глазах девушки светилась неподдельная искренность. Я чувствовал, она говорит правду.

Отдав приказ эвакуировать пленных, отправился на корабль, бережно прижимая к себе свою драгоценную ношу. Без промедления отправился в медицинский отсек. Я испытывал большие опасения за здоровье девушки. Поручив её заботам врачей, усилием воли заставил себя идти работать. Такой наплыв народа означал сумасшедшую нагрузку. Каждого надо было осмотреть и куда-то определить. Вскоре стало ясно: некоторые пленники совершенно безнадёжно безумны. Но мы не судьи и не нам решать их судьбу. Пусть в Федерации сами решают, что делать с ними.

Ко всему этому нам ещё нужно было соблюдать предельную осторожность, чтобы не попасться патрулям артумов и покинуть их космическое пространство без лишних проблем. Восемь дней мы добирались до Земли. За всё это время у меня не было ни единой лишней минутки. Когда один-единственный раз мне удалось вырваться буквально на пять минут, Лика крепко спала. Бортовой врач успокоил меня, заверив, что жизни землянки ничего не угрожает. У неё приличное нервное и физическое истощение, но это вполне поправимо.

По прибытию на Землю я был на пределе. Совершенно вымотан, меня буквально шатало от усталости. Я мечтал хотя бы о лишнем часе сна. Но было бы глупо рассчитывать на такую роскошь, как отдых. Наше возвращение с базами данных артумов, самими артумами, захваченными в тюрьме и жителями Федерации, которых все давно похоронили, наделало шума. Постоянные расспросы, бешеный ажиотаж. А мне больше всего хотелось выспаться и поговорить с Ликой. Меня невообразимо раздражала вся эта шумиха, отнимающая время. Когда Ихтарон дал наконец добро на отдых, я уже почти ничего не соображал. На автопилоте добрёл до своей жилой зоны и вырубился прямо в одежде.

***

Глубокий вздох, чтобы унять волнение. Я топтался на пороге комнаты Лики, никак не решаясь постучать. Банально не знал, что ей сказать. Просто хотел видеть её. Болезненная необходимость. Я и так слишком долго отказывал себе в этом.

— Ястон? — удивлённо, когда я всё же решился.

— Пустишь? — затаив дыхание, с замиранием сердца.

Кивнув, Лика отступила вглубь комнаты, пропуская меня внутрь. Зайдя осмотрелся, комнатка маленькая, но уютная.

— Спасибо, — тихо произнесла девушка, — что пришёл за мной.

— Я не мог иначе, — обнял, прижимая к себе, жмурясь от удовольствия оттого что она рядом, в моих руках.

Отстранился, всматриваясь в глаза. Землянка казалась такой уязвимой, что защемило в груди. Видимо плен не прошёл для неё без последствий. Хотелось стереть это затравленное выражение из глаз, забрать себе её боль.