Эпилог

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Ястон

Я прятался от жены на кухне, знал, что мне неминуемо попадёт. За дело. Но отказать сыну оказалось выше моих сил.

— Я же просила не давать Мику шоколад! — а вот и она, моя любимая земляночка. — У него же аллергия!

Нет, я не был из той категории отцов, которые ничего не знают о своих детях. Напротив, я обожал наших двойняшек, чем эти хитрецы часто пользовались. Лика часто негодовала на это, заявляя, что они из меня верёвки вьют. А сама-то…

— Он съел совсем немного, — начал я оправдываться.

— У него сыпь! — категорично заявила любимая.

— Пройдёт, — не желая продолжать мини-конфликт, притянул жену в свои объятия.

Как я и предполагал, в начале нашей совместной жизни нам с Ликой было непросто. Даже при самом серьёзном настрое, имея уйму желания, невозможно в одночасье сменить все свои взгляды на жизнь. Нет-нет, я не изменял ей! Но порой мне было тяжело понять её нежелание посещать общественные места и стойкий отказ глубже вникать в наши обычаи. Жена десятой дорогой обходила всё, что касалось стандартных семей эров и наших гастрономических потребностей. И если последнее мне ещё удавалось понять, то первое было тяжело. Она упорно отказывалась посещать со мной моих друзей и сослуживцев, они видели в этом акт неуважения. И в нашем доме она была не рада видеть посторонних. Исключение сделала только для Эстора, почувствовала, как для меня это важно. Порой мне казалось, я нахожусь между двух огней. Но всегда неизменно выбирал Лику. Без своих друзей и знакомых я проживу, без неё — нет.

Никогда мне не забыть того счастья, которое я испытал, узнав, что Лика ждёт ребёнка. Неделю ходил пьяный от эйфории. Мне было непросто начать разговор о потенциальных детях, учитывая, как начались наши отношения, я боялся реакции жены. В своё время она весьма категорично сказала мне, что живым инкубатором быть не желает. Я же всё равно надеялся на её милость. Хотя, если бы она сказала мне «нет» я бы, наверное, смирился. Жил лелея надежду, что однажды её решение изменится. Но она преподнесла мне самый лучший подарок из всех возможных, сообщив, что мы скоро станем родителями.

Беременность Лики мне казалась прекрасным временем, жена моё мнение не разделяла. Если по началу её ничего не беспокоило, то под самый конец её начали мучить боли в спине, отекали ноги и было стабильно плохое настроение. Как мог, я старался облегчить ей все тяготы её положения, делал массаж, всячески развлекал, и просто любил до потери пульса.

Узи показало, что у нас будет двойня, и я долго не мог прийти в себя. У нашей расы двойня явление исключительно редкое. Мне не терпелось узнать, кто у нас будет, но Лика неожиданно встала в позицию и наотрез отказалась узнавать пол детей. После нескольких дней споров и уговоров, я сдался. Порой меня поражали надуманные страхи жены. Например, незадолго до родов, она буквально зациклилась, что от её фигуры ничего не останется, она растолстеет, и я перестану её любить. Я же смотрел на Лику, которая напоминала шарик, и от нежности всё в душе переворачивалось. Глупая! Сомневаюсь, что есть что-то в этом мире, способное меня отвратить от неё. Поэтому, каждый раз, когда она начинала говорить нечто подобное, просто крепко обнимал и целовал её.

Когда пришло время родов, я не мог найти себе места. Знал, что при нашем уровне развития медицины бояться нечего, но всё равно сходил с ума от беспокойства. Я находился на грани помешательства, когда мне сообщили, что Лика родила. А потом у меня случился шок. Я просто стоял столбом и смотрел на своих детей, находясь в полном ступоре. Дело в том, что наши дети родились не только разного пола, но и разной расы. Это был нонсенс. Так бывало, но случалось невообразимо редко.

Когда первый шок отпустил, я ощутил как меня словно цунами накрывают эмоции: радость, счастье, любовь. Сейчас я, наконец, понял Рипеда, который с таким трепетом отзывался о своём сыне-человеке. Мой сын тоже был человеком, а дочка — эрисой. И я понял, мне плевать какой они расы. Это моя плоть и кровь, дети от женщины, которую я боготворю. И я уже люблю их безумно и готов ради них на всё. Как оказалось, Лика испытывала некоторое беспокойство на эту тему, но быстро отпустила все тревоги, стоило ей только раз увидеть нас всех вместе.

Я был совершенно счастлив. С упоением возился с детьми, посвящая им и Лике каждую свободную минуту своего времени и мою голову не посещали никакие мрачные мысли или тревоги. Жена оказалась куда дальновиднее меня.

— Нам надо переехать. Мы должны покинуть Империю, — заявила она мне, когда детям было чуть больше года.

— Что? — опешил я. — Зачем?

— Каким ты видишь будущее своих детей? — спросила Лика.

— Нормальным, — мне никак не удавалось понять, чего она хочет.

— Ястон, нам нельзя оставаться в Империи. В Федерации разные расы столетиями живут бок о бок, поэтому они весьма толерантны к друг другу, и к эрам в том числе. Ваша же раса тысячелетиями жила в добровольной изоляции и пройдут десятки, если не сотни лет, прежде, чем вы научитесь принимать существ иных рас как равных. Сейчас же в Империи хорошо могут жить только эры. Вы не готовы отпустить ваши традиции и законы, относитесь к иномирцам с высока, некоторые вовсе видят в них пищу. Твой сын — человек. Подумай, что его тут ждёт. Я прекрасно знаю о поселениях, куда отправляют детей от смешанных связей, которые родились неугодной расы. Им даже запрещено создавать семьи и рожать детей. На них от рождения вешают ярлык ошибок природы и убирают с глаз подальше. До них даже родителям мало дела. Ты такого будущего хочешь для Мика? А Мирель? Не секрет как воспитывают женщин вашей расы. В них с пелёнок убивают личность и закладывают одну-единственную установку: во всём подчиняться мужчине. Как мать и женщина, я категорически против подобного воспитания. Не хочу, чтобы моя девочка выросла бесхарактерным существом, которое в последствии будет жить в гареме и даже не понимать весь трагизм подобного. У наших детей должен быть выбор как и с кем жить, тут это невозможно.

Тогда я было открыл рот, но понял, что возразить мне ей в принципе и нечего. Лика права, по всем пунктам. Эриот мой дом и покидать его совсем не хотелось, но когда на кону стояло будущее и счастье моих детей, личные желания отходили на второй план.

Наш выбор остановился на Лендоре, планете Федерации, где в мире и согласии проживали самые разные расы. Вообще-то, под это определение подходили все планеты Федерации, но ту же саму Землю отвергла сама Лика. Жена была убеждена, если мы поселимся на Земле, её родители не дадут нам спокойно вздохнуть. Будут каждую свободную минуту проводить в нашем доме и поучать жизни. Жизнь под нравоучения старшего поколения её не привлекала. Лендор же покорил нас умеренным, теплым климатом и красотой пейзажей.

У меня были опасения по поводу того, что могут возникнуть проблемы со службой. После войны и женитьбы на Лике, я всё чаще стал задумываться о смене рода деятельности. А известие о беременности жены окончательно поставило точку во внутреннем споре. Я любил занимаемую должность, но не хотел больше рисковать. Я был не готов не видеть родных по нескольку месяцев, к тому же я отвечал за них и неизвестно, какая их ждёт судьба, случись что со мной. Лика конечно не эриса, но всё же одной с двумя детьми на руках… Тогда то я и подал прошение о смене служебного положения. В итоге я стал работать в посольстве Федерации на Эриоте и, как не сложно догадаться, основной расой, которой я занимался, были земляне. Когда я пришёл со своей проблемой касательно переезда и работы напрямую к Ихтарону, он легко отпустил меня на Лендор и оставил в прежней должности в посольстве на той планете.

Мы переехали и достаточно быстро освоились на новом месте. Вначале мне было дико видеть на улицах городов настолько разномастную толпу. Но я привык. Это всё мелочи. Главное, рядом со мной была моя семья. Лика заметно оживилась покинув Империю, заставив меня задуматься, чего ей стоило проживание там. Дети вовсе не заметили изменений. Они вообще были поразительно похожи и не похожи друг на друга. Чертами лица они были точными копиями, у обоих был мой цвет глаз. Сын был брюнетом, а дочка унаследовала русые волосы жены. Несмотря на то, что они были разных рас, поражали удивительным единством. Всё время наши двойняшки проводили вместе, устраивали истерики, стоило их хоть ненадолго разлучить. Между ними была какая-то своя невидимая связь.