Мне же не хотелось ничего слушать. Когда он сказал, что будем только мы вдвоём, мне и в голову не приходили мысли о его женщинах. Необходимость встречаться с женщинами, которые прожили с ним долгие годы, наполняла душу протестом и страхом. Вдруг, вновь встретившись с ними, он поймёт, что поспешил с обещанием хранить верность и захочет вернуться к старой модели семьи?

— Ну ты чего? — взгляд встревоженный, напряжённый.

— Не заставляй меня жить в одном доме с твоими любовницами, — процедила сквозь зубы.

— Да ты ревнуешь! — констатировал с изумлением, а во взгляде мелькнуло удовлетворение.

Подмяв меня под себя, впился в губы жадным поцелуем. Настойчивые руки и шаловливый хвост заскользили по телу, но я была слишком подавлена и взволнована, чтобы поддаваться на чувственную провокацию.

— Нет, Ястон! — воспротивилась я, упирая руки в грудь эра. — Секс — не способ решать проблемы!

— Ну, хорошо, — после заминки, муж всё же отстранился. — Скажи, чего ты хочешь? Чтобы я никогда не встречался с женщинами, которые прожили со мной много лет и зависят от меня целиком и полностью?

— Да, — сорвалось с губ.

— Лика, ты же умная девушка и, если успокоишься и подумаешь, поймёшь невозможность своих требований. Твоя ревность меня умиляет, но разве я давал тебе для неё повод? Ты должна научиться мне доверять, иначе у нас ничего не получится, — хвост звучно рубанул воздух, выдавая нервозность мужчины, — Пожалуйста, услышь сейчас меня! Когда мы прилетим на Эриот, я сделаю всё возможное, чтобы как можно скорее решить этот вопрос. Мне нужно будет или определить их в Дом Свободных Самок или найти им нового самца. Ты пойми, я не могу просто выбросить их на улицу. Эрисы — не землянки, и самостоятельно не смогут ничего сделать. Самка, которую выгнали из дома, обречена на презрение окружающих и скорую смерть, и даже если бы было иначе, они просто не приспособлены к самостоятельной жизни. Я же, в случае если хочу разорвать отношения, по закону обязан устроить их будущую жизнь или найти им того, кто будет за них отвечать.

Возможно, я наивная дура, которую жизнь ничему не учит, но я поверила ему. Смотрела в любимые глаза и понимала, не хочу больше это обсуждать. Верю ему. Надо, так надо. Перетерплю. Потом мы говорили о многом другом. Ястон рассказал мне о причинах своего поведения в нашу последнюю встречу. Я поведала ему о том, почему согласилась на замужество. Муж поведал мне о том, как была выиграна война и рассказал вкратце историю своей жизни. Я в ответ рассказала о своей. Нам было легко вместе. Мы болтали обо всём на свете, пока я не заметила, что у Ястона закрываются глаза. Мы легли спать, и уже через минуту эр сладко посапывал, мне же не спалось, и я занималась рассматриванием спящего мужа, задыхаясь от любви, мечтая о будущем.

***

Наш медовый месяц прошёл на Скрее, планете-курорте. Мы три недели провели в раю на берегу океана, среди буйной зелени, нежась под ласковым солнцем. Наша вилла была отрезана от всего остального мира, позволяя нам, не отвлекаясь на внешние факторы, полностью посвятить себя друг другу. Я даже не подозревала, что можно быть настолько счастливой. Сон, сказка, где только я и Ястон. В этом мужчине, который купал меня в своей заботе и любви, я не узнавала того холодного, сдержанного инопланетянина, которого встретила, спасаясь от шейдов. И если тогда я была готова на всё, лишь бы сбежать от него, то сейчас мысль потерять его была подобна смерти.

Но всё хорошее имеет свойство поразительно быстро заканчиваться. По истечении срока медового месяца мы отправились на Эриот, и сейчас я, преодолевая внутреннее сопротивление, переставляла ноги в направлении дома моего мужа.

— Ист Ястон! — раздался восторженный хор.

Три цветастых вихря рванули в направлении моего мужа и буквально облепили его. Я же, окаменев, стояла в стороне. Ядовитая ревность опалила сердце.

— Так, тише. Ну всё, отпустите меня, — постарался вырваться из капкана цепких рук Ястон. — Идите в дом, и ждите меня. Мне нужно с вами поговорить.

— Ты как? — с беспокойством спросил меня, когда женщины скрылись с глаз.

— Нормально, — ответила, пытаясь справится с негативными эмоциями.

Я отказалась присутствовать при разговоре Ястона с обитательницами дома, а сейчас отчаянно жалела об этом. Мне казалось, я схожу с ума. В голову настойчиво лезли образы моего мужа и трёх инопланетных красавиц не в самых приличных ракурсах. Сидя под дверью, я прислушивалась, стараясь расслышать происходящее внизу. Несколько минут было тихо, а потом тишина наполнилась обиженными возгласами и стенаниями. Это продолжалось минут десять, а потом я услышала звук шагов и отпрянула от двери.

— Вот и всё. Ну, почти. Фамиса хочет поселиться в Доме Свободных Самок, а Стея и Ролани не против перейти к новому самцу, — поведал мне муж.

Спалось мне плохо. Меня накрыло пониманием, этот дом не станет моим. Мне здесь неуютно. Всё здесь пропитано воспоминаниями о не самом приятном прошлом и духом женщин, проживших тут много лет. Стены давили на меня. Дом словно пытался избавиться от меня, как от паразита. Наутро я встала совершенно разбитая. Внизу обнаружила Ястона и женскую общину. Они сидели по разные стороны стола, что немного успокоило меня.

— Соня, — муж коснулся моих губ лёгким поцелуем. — Я уже хотел идти будить тебя.

Мы приступили к завтраку. Так неуютно я не ощущала себя давно. Я буквально кожей чувствовала три враждебных взгляда. А стоило поднять голову, как я видела неприкрытую ненависть в свою сторону. На Ястона же они смотрели, как побитые собаки на хозяина: с обидой, упрёком и надеждой. Молили его глазами изменить решение. Муж этого словно и не замечал, продолжая спокойно поглощать пищу.

На то, чтобы устроить жизнь всем троим женщинам у Ястона ушло почти три недели. Когда последняя из них, Стея, покинула стены дома, я вздохнула с облегчением. Тяжело жить под одной крышей с кем-то, кто тебя люто ненавидит, ещё сложнее, если этот кто-то — женщина, с которой когда-то спал твой муж.

— Лика, — обратился ко мне Ястон в один из вечеров, — я знаю, что по закону Федерации мы супруги, но я бы хотел на тебе жениться и по нашим законам, чтобы каждый знал, что ты занята мной. Возможно, я излишне самонадеян, потому что договорился о проведении церемонии в Храме Семьи на послезавтра. Ты выйдешь за меня ещё раз?

Конечно же, я согласилась. Почему нет? Он выдержал нашу, не самую скромную свадьбу, и мне не сложно порадовать любимого мужчину. К тому же, возможность поползновений со стороны других эров, для которых кольцо на пальце ничего не значит, напрягала.

Церемония проводилась вечером. На нас надели одинаковые белые, свободные балахоны на голое тело. А потом мы спустились в округлый бассейн, с достаточно тёплой и кристально чистой водой, доходящей мне до плеч. Ткань намокла, став почти прозрачной, обозначая все особенности наших тел. Меня сковало жутким смущением. Пусть тут и не было гостей, но был жрец. Однако, пожилой эр будто и не замечал ничего. Словно из ниоткуда зазвучала чарующая мелодия, и жрец затянул протяжную песню на певучем, незнакомом языке, а помещение начал затягивать дым неизвестных мне благовоний. Голова начала кружиться, музыка и песня вводили разум в какой-то странный транс, тело охватило постыдное возбуждение. В этом сражении я проиграла самой себе. И вот, я уже оплетаю руками шею Ястона, а ногами его торс, ощущая сильные толчки его плоти внутри. Ощущения были невообразимыми, очень острыми. Запястье обожгла боль и, вскрикнув, я увидела как муж припав к нему губами пьёт мою кровь, не переставая при этом двигать бёдрами. Шок немного отрезвил меня. Он. Пьёт. Мою. Кровь. А ведь эры хищники по своей природе. Стало немного страшно, но туман в голове не желал рассеиваться окончательно, подавляя сопротивление и волю.

— Пей, — услышала я голос Ястона и передо мной появилось покрытое кровью запястье мужа.

Находясь в трансе, я безмолвно подчинилась и припала губами к ране, глотая вязкую, сладковатую кровь. Оргазм накрыл меня стремительно, и, отняв свою руку, Ястон впился в мои губы страстным поцелуем, поглощая крик восторга. Ещё несколько мощных фрикций, и муж с рыком изливается в меня. Музыка стихает, жрец замолкает, а ко мне постепенно возвращается трезвость мысли, повергая в пучину ужаса и стыда.