Глава четвертая, в которой Лисичка гуляет сама по себе, но недолго

Я наконец-то выбралась из дома! Неделя лёжки тянулась резиной: медленно и не особо охотно. Глубоко припрятанная бунтарская искорка характера отвоевала мне право уединяться с белым другом, а не судном, пусть для этого и нужно было несколько раз в сутки вставать. Тоня протестовать не стала, заявив, что я уже совершеннолетняя и могу сама принимать решения, которые ведут к замедлению выздоровления, и кто она такая, чтобы причинять ребенку такую тяжелую психологическую травму.

Пилюлей, подсластившей мне горизонтальное соитие с учебниками — Олежек регулярно скидывал мне задания в сети и даже фотки конспектов — стали сообщения и звонки Ара. Змей оказался тем еще балаболом и мог висеть в активном статусе весь день, поддерживая диалог всего лишь с небольшой задержкой. Болтать с ним оказалось интересно. День на пятый на волне заводного ехидства, сменившей волну уныния и хвостожаления, переименовала его в телефонной книге в Птицу Говоруна. А что? Это, между прочим, комплимент. Пару раз и Игорь отметился, спрашивая, как я себя чувствую, но с ним переписываться часами не хотелось.

Радости моей не было предела, когда неделя завершилась. О боли под хвостом уже ничего не напоминало, и хотелось бежать, идти, да хоть ползти куда-нибудь, чтобы просто двигаться. Белочка, справлявшаяся о мое здоровье, узнав, что 'постельный лежим' окончен, заявила, что ждет меня не раньше, чем еще через семь дней. Потому что согбенная старушка ей не в помощь, а согбенная подружка еще и отвлекать будет. Распихав остохорошевшие конспекты и учебники, я решила, что хватит с меня пустых четырех стен — Тоня ушла на сутки, так что в квартире были только я и эхо.

Решив, что раз уж бунтарство снова проснулось, нужно этим делом воспользоваться и совершить неистовый рывок в кинотеатр на какую-нибудь двухчасовую ленту, чтобы для разнообразия отсидеть себе подхвостье, а не отлежать.

Морозы уступили место робкому плюсу, который не особенно грел, но снег и лед растопил и радовал призывно плещущимися лужами. Картина оказалась ни плохой, ни хорошей: никакой. Когда я вышла из кинотеатра, на улице уже была ночь. Природа стоически игнорировала всяческие человеческие штуковины типа часов, поэтому в семь часов уже вполне осваивалась та, что 'темна и полна ужасов'. Темноту, правда, разгонял свет фонарей.

До дома было около получаса пешего хода. Я так соскучилась по вечернему городу и движению, что решила пройтись. Старательно и аккуратно обходя лужи. Рассматривать витрины и улыбаться — чем не лучшее занятие для воскресного вечера? Здорово-то как!

Не помню, в какой по счету я заметила за собой силуэт невысокого парня в капюшоне. И все бы ничего, но через две витрины он снова отразился позади моего. А потом через одну. И снова через две.

Становилось немного нервно. Хвост дернулся, разделяя мои эмоции. Я шла не торопясь, поэтому народ, в основном, меня обгонял. А этот субъект стабильно держался на примерно одном расстоянии. Кто там говорил про ужасы? Типун на язык этой дурище. В очередной зеркальной поверхности показался уже знакомый силуэт в черной куртке с капюшоном. Руки субъект держал в карманах и двигался рывками, будто сомнамбула. Неужели наркоман? Вот свезло, так свезло.

Телефон оказался в руках и, позволив себе поколебаться только две секунды, я кликнула по нужной строке.

— Привет, Лисичка, — раздался мне в ухо приятный голос с теплыми нотками.

— Привет, Ар, кажется, у меня неприятности, — выпалила я на пределе слышимости.

— Какого характера? — голос стал сухим и деловым.

— За мной увязался какой-то странный парень.

— Ты где? — еще суше поинтересовался змей.

Я озвучила свое местонахождение. До дома было каких-то десять минут.

— Зайди в ближайший магазин и жди. Сейчас приеду, — дал распоряжение парень.

Я угукнула и завершила вызов.

Ар появился в дверях моего убежища спустя двадцать минут, когда продавщица уже стала настороженно ко мне приглядываться. Я бы на ее месте тоже стала себя подозревать в злом умысле: странная девица наворачивает круги между стеллажами и, то и дело, косится на зеркальную дверь. Оглядев ассортимент, змей не удержался и расплылся в довольно-ироничной ухмылке. Магазин женского нижнего белья производил приятное впечатления разнообразием моделей: от тех, что на каждый день, до тех, что на очень особый случай для особого человека с особыми вкусами. Нет, ну нормально? Сам сказал в ближайший магазин заходить! А я что? Я девочка послушная, когда дело касается сохранности хвоста. Так что не надо тут глумиться над испуганной лисичкой!

Ара оказался восприимчивым к старательно-покерному лицу и ни словом не обмолвился по поводу места встречи. Хотя к чему слова, когда есть ехидная мор… физиономия?

— Идем, покажешь типа, что за тобой увязался, — произнес он и открыл передо мной дверь.

Тип никуда не делся, он то и дело мелькал перед витриной моего убежища. И сейчас не отвязался. Спустя всего десять шагов его силуэт снова стал моей тенью в зеркалах, разве что теперь он немного увеличил дистанцию.

Кивнув Ару в нужную сторону, убедилась, что он тоже заметил инородный 'хвост'. Змей нахмурился.

— Ладно. Нет смысла тут круги наворачивать. Идем, провожу тебя.

— А если он пойдет за нами? — тихо спросила я.

— Скорее всего, так и будет, раз он столько времени тебя поджидал у магазина, — согласился Ар.

— А если у него нож? — мой голос стал еще тише.

— Тогда будем убегать, а ты еще и кричать 'помогите', - ответил змей.

— Почему я?

— Потому что я мужчина и должен убегать от опасности, сурово сцепив зубы.

Я хотела было улыбнуться, но увидев серьезное напряженное выражение лица Ара, бросающего взгляды на зеркальные поверхности витрин, передумала.

Когда мы свернули на одну из боковых улочек, и торгово-развлекательный шум стих, стали слышны чужие шаги за спиной. Они шуршали нам вслед в сбивчивом ритме, то ускоряясь, то отставая. Я нервничала все больше. Проходя мимо одного из дворов, Ар, взяв меня за руку, свернул. Поймав вопросительный взгляд, змей ответил, понижая голос:

— Так надо. Мы же не хотим привести его к твоей двери?

Я отрицательно помотала головой. И почему мне самой не пришло это в голову? Наверное, потому, что внутри все кричало, что нужно скорее бежать домой, закрыться на все замки и переждать опасность, свернувшись под одеялом.

Ар уверенно, словно все так и должно было быть, повел меня к подъезду и пропустил вперед, после чего зашел сам и прикрыл дверь.

— Поднимись на третий этаж, — тихо приказал он таким тоном, что я не решилась спорить.

Сам же змей притаился в закутке рядом с почтовыми ящиками. Я на цыпочках поднялась на полтора пролета и присела, чтобы следить за происходящим. Третий этаж — это хорошо, но если Ар окажется в серьезной опасности, кто-то же должен будет ему помочь.

Не прошло и полминуты, когда дверь с тихим скрипом открылась, и в подъезд, явно торопясь, вбежал все тот же субъект: невысокий худой парень, прячущий лицо под капюшоном. До лестницы ему не хватило одного шага. Ар схватил преследователя за ворот и дернул на себя, чтобы потом, отняв чувство равновесия, техничным движением уложить парня на спину и блокировать руки.

— Ты кто такой? — прошипел змей, покрываясь чешуей на затылке.

— Что? Как? А где?.. — дезориентированный парень вертел головой. — Где девушка с хв… хвостом? Я шел за ней.

Голос у преследователя оказался высоким и ломким, как у подростка. Ар быстрым движением руки стянул капюшон с его головы. Парень заскулил и попытался помешать, но в итоге получил пресс в виде змеевой туши, упершейся коленом ему в грудь.

На несколько мгновений повисла тишина, а потом Ар позвал:

— Лисичка, спускайся.

Я вихрем слетела с лестницы. Подойдя к композиции 'Аркадий и поверженный неизвестный', заглянула защитнику за плечо и обомлела. На бетонном полу лежал и щурился от тусклого света лампочки мальчишка лет четырнадцати с расширенными зрачками и рысьими ушами.

Дуал. Но что за игры?

Увидев меня, мальчик замер, пожирая меня взглядом.

— У вас уши. Лисьи.

— Ар, что происходит? — спросила я у змея, ослабившего хватку и деловито расстегивающего куртку парнишки, чтобы потом еще и ворот свитера оттянуть.