Через день я вернулась домой. Отпуск закончился, и я вышла на работу. В этот день нам выдавали зарплату. Мне тоже причиталось немного.

— У тебя есть пятирублёвые монеты? — спросила я кассиршу.

— Полно!

— Разменяй мне сотню.

— Зачем тебе двадцать монет? — удивилась кассирша.

— Надо.

С этого дня я никогда не ходила на рынок без монет достоинством в пять рублей. Я была уверена, что воспоминание о бабушке-попрошайке спасло мне жизнь. И мне хотелось хоть понемногу благодарить её за это при каждой нашей встрече. Приходя на рынок, я иногда встречала её. Она же никогда не поднимала на меня глаз, но, поравнявшись со мной, выбрасывала вперёд свою костлявую руку. Я клала на неё заранее приготовленную монетку. Иногда я видела её со спины, стоящую у прилавка или донимающую своими концертами очередь. Тогда я двумя пальцами брала монетку и осторожно, чтобы никто не видел, опускала в оттопыренный и отвисший карман её старой, но чистой одежды. И что самое интересное, она, не поворачиваясь в мою сторону, резко говорила:

— Ага.

Когда бабули не оказывалось на рынке, я уходила с чувством вины, а точнее — с чувством не исполненного долга, сама не понимая, почему.

Как-то главный бухгалтер нашей фирмы попросила меня отвезти в налоговую инспекцию документы. Я согласилась, хотя возить именно эти документы не входило в мои обязанности. В благодарность за это, она сказала:

— Можешь сегодня больше не возвращаться на работу.

Документы я отвезла и к обеду уже была свободна. Приехав в Железнодорожный на электричке, я тут же отправилась на рынок. Покупателей было мало, и я спокойно шла от прилавка к прилавку, рассматривая товары, выложенные на них. Только я хотела перейти с одной стороны рынка на другую, как увидела посредине прохода старушку, идущую от входа в мою сторону. Я тут же сунула руку в карман, нащупала пятирублёвую монету и приготовилась вложить её в руку бабки. Не успела она дойти до меня метра три, как с противоположной стороны к ней подошёл пожилой мужчина и потребовал:

— Гражданочка, прошу остановиться!

Бабка остановилась и выпрямилась. Мужчина вытащил из кармана какое-то удостоверение и сунул ей под нос. Она посмотрела на него безразличным взглядом и продолжила стоять молча. Мужчина, показывая рукой в сторону, произнёс:

— Вон та женщина за прилавком пожаловалась, что вы вымогаете у неё деньги.

Услышав это, я встала, как вкопанная, и невольно стала наблюдать за происходящим. В это время с противоположной от меня стороны к этим двум направилась пожилая женщина, стараясь пройти между ними.

— Гражданочка, — возмущённым тоном обратился к ней мужчина с удостоверением, — вам что, места мало? Могли бы и обойти!

Я невольно переключила свой взгляд на эту женщину.

— Действительно, — подумала я, — рынок пустой, чего она пытается пролезть между ними?

Женщина, услышав оклик, остановилась между ними, замешкалась, делая шаг то назад, то вперёд, а потом спросила, показывая подбородком:

— Так куда мне пройти? Туда или сюда? Или обойти вас?

— Да идите уже куда-нибудь! — раздражённо выпалил мужчина.

Женщина стала обходить мужчину справа. Я осталась стоять, чтобы посмотреть, что будет с моей знакомой дальше. Но она, как сквозь землю провалилась. Мужчина нервно крякнул и ушёл. Я направилась к другим прилавкам. Купила всё, что мне было надо, и медленно побрела домой, обдумывая увиденное. Что-то не вязалось в моём восприятии происходящего. Во-первых, мужчина был слишком пожилым, чтобы работать в милиции или в какой-нибудь другой службе. Во-вторых, чего это вдруг та пожилая женщина решила пройти между моей знакомой старушкой и мужчиной, если вокруг было полно свободного места? В-третьих, куда подевалась бабуля?

— А может быть, эта женщина специально влезла между ними, чтобы отвлечь мужчину и дать бабке уйти? — подумала я. — Неужели старушка промышляет под прикрытием?

Всё-таки плохо быть незамужней, как я. На работе меня, по этой причине, никто не спрашивает, хочу я делать то, что не входит в мои обязанности или нет. А семейных женщин спрашивают. Вот, например, Людку Семёнову попытались как-то отправить в командировку, она такой скандал закатила.

— Вы не ставили меня в известность при приёме на работу о том, что я буду ездить в командировки, — заявила она. — А, иначе, я не пошла бы, сюда работать. Будете настаивать — я уволюсь.

И уволилась бы. Дома у неё есть надёжный тыл в виде её супруга. Он смог бы её содержать в период поиска новой работы. А вот холостячке, живущей за собственный счёт, пришлось бы туго. Да ещё неизвестно, сколько времени пришлось бы искать новую работу. Я уже имела такой горький опыт, когда стеснялась просить деньги у родителей, а своих еле хватало для поездок на собеседования. Вот и сейчас меня вызвал к себе коммерческий директор и поставил перед фактом:

— Жанна, наша фирма открывает новый филиал ещё в одном городе соседней области, и ты через неделю едешь туда в командировку.

Единственное, что мне оставалось сделать, так это только спросить:

— Как долго мне придётся там пробыть?

Не обращая внимания на мой вопрос, он положил передо мной листок бумаги.

— Это адрес офиса, — подчеркнул он ручкой первые две строки. — А ниже — адрес, по которому вы будете проживать. Фирма сняла двухкомнатную квартиру. В одной комнате будете проживать вы с офис-менеджером Верой. Она там уже находится. Вот её номер телефона. В другой комнате — два мужчины: исполнительный директор и менеджер по продажам. Это их номера телефонов и имена. Все они москвичи из других наших московских подразделений.

Я снова открыла рот, чтобы спросить, как долго я буду там находиться, но он продолжил:

— Главный бухгалтер разъяснит круг твоих обязанностей в том филиале. А теперь о вашем сроке работы в новом филиале.

— Ну, наконец- то! — подумала я.

— Это будет зависеть от того, как быстро вы найдёте и обучите работе местных специалистов. Я думаю, что на это уйдёт не менее месяца.

— Получается, что я еду на неопределённый срок? — спросила я.

— Через месяц мы с Еленой Николаевной определимся, нужно тебе там оставаться ещё или нет. А теперь иди, работай.