Я нисколько не возражала. И когда засов на двери стал на место, а в замке проскрежетал ключ, смогла выдохнуть. Кажется, получилось.

Теперь бы камеру открыть.

— Василь, с ума сошла? — зашипел на меня мой рыжик. — Иди к двери сейчас же. Сразу как он войдет, сможешь выскользнуть. Может, получится сбежать…

— Да-да конечно. Вот только… замок… откр-р-рою… — бормотала я, стиснув зубы от боли. Палец с выпущенным коготком ныл, чешуйчатую кожу обжигало холодом, но у меня была цель. И я не могла сложить лапки и сдаться. Не теперь, когда столько сделала для нашего побега.

Поэтому усердно ковыряла замочную скважину в ожидании заветного щелчка, уповала на то, что стражник вернется с хорошими для меня новостями если не о свержении короля, то о пожаре, и краем уха слушала недовольное ворчание Йена.

— Василиса, уходи. Лети домой, к родителям.

— Нет, я тебя здесь не бр-ро-ошу, — пыхтела я от усердия, но гадкий замок не поддавался.

— Дура бестолковая! Да не нужна ты мне! — воскликнул дракон, но его слова дошли до меня не сразу. — Улетай из Эрштана.

— Что? Ты меня прогоняешь? — кровь отхлынула от лица. А обидные слова больно ранили. Грошик никогда так не говорил… Я даже про замок забыла.

— Да, прогоняю. Моя работа закончена. Договора больше нет. Тебе исполнилось восемнадцать, значит, я свободен, — бросил он и отвернулся.

— Но разве мы не…

— Нет никаких "мы". Теперь ты и я отдельно. Уходи. Пока у тебя есть возможность… — Чуть ли не рыча, проговорил он, так и не обернувшись.

Не видел, как я, задыхаясь, стояла в этом каменном склепе, как из глаз катились слезы. Не знал, как сжималось от боли сердечко, а огонек вдруг затих, не подавая признаков жизни. Оглушенная, несколько томительных минут просто не знала, что делать дальше. Как же так… Он же говорил, что не отпустит. А теперь гонит? Почему? Договора больше нет? Мне исполнилось… Точно! У меня же день рождения… сегодня.

Горькая усмешка искривила губы. Ну вот, Василь, хотела особенный подарок? Ты его получила.

Как вошел стражник, я не услышала. Поняла, когда он остановился рядом со мной. Внутренности сковало льдом, словно в полусне, я обернулась к дракону, смотревшему на меня круглыми глазами и силившемуся что-то сказать, протянула руку и произнесла одними губами:

— Ключи.

Связка бесшумно легла в ладонь. Безошибочно выбрав нужный ключ и уже не обращая внимания на болезненное покалывание в пальцах, я отперла решетчатую дверь, тихонько вернула связку все еще не пришедшему в себя мужчине, развернулась и ушла. Черной тенью прошла мимо мельтешащих драконов; шум голосов, крики долетали как сквозь одеяло. Кажется, смогла различить в серой дымке, заполнившей замок, Кьянара, но не остановилась спросить, удачно ли все прошло. По-моему, план провалился…

Во дворе скинула плащ, оставшись в одном легком платье, которое вскоре обратилось искорками, слизанное синим пламенем, сгребла когтями темное одеяние. В звездное небо взметнулся полный невыразимой боли и отчаяния рык, а серебристая драконца взмахнула крыльями и полетела прочь, унося с собой израненное сердце.

Время бежало быстро, не успела и глазом моргнуть, как оказалась по другую сторону моря, но как бы ни хотелось приземлиться, растянуться на голой земле и так и лежать, подвывая от тоски, я стремилась домой. В мой дом, где было так уютно, спокойно и… счастливо.

Ох, святые драконы, знала бы, чем обернется моя идея полететь в деревню, что после этого столько событий свалится на голову, никогда бы не вздумала туда стремиться. Жила бы себе мирно с Грошиком, не тужила. До сегодняшнего дня. Наверное, и тогда бы он сказал, что его повинность закончилась, и препроводил меня к отцу, который отчего-то не хочет, чтобы я была драконом, а после улетел в неизвестном направлении.

Ночь сменилась днем, моя заступница и богиня скрылась из вида, и не к кому было обратиться за ответом. Огненный бог молча взирал на меня с небосвода, а после и вовсе спрятался за тучами. Вскоре небо разразилось плачем, вынуждая меня приземлиться и искать укрытия среди деревьев. А я улеглась, положила голову на лапы, заставляя себя не думать, не вспоминать его жестокие слова, но тщетно. Злой голос будто сейчас звучал в ушах, проникал холодным порывом ветра в кровь, замораживал изнутри. Не нужна… Значит, про пару я тоже придумала? Но как же так… Ведь я чувствовала, знала, что он мой единственный… Почему?

Никогда еще мне не было так больно и одиноко. А еще холодно. Очень-очень холодно.

Под собственные мысли и заунывный шум дождя, стучавшего по толстой чешуе, и не заметила, как потяжелевшие веки смежил сон.