Ждем и надеемся, полагаю.
— Сколько уже?
Глаза врача скользнули вверх и вправо. Было сложно понять: он пытается получить доступ к чему-то или это просто привычка от долгого пребывания в Глазури.
— У нас пока десять. Но я думаю, что по стране больше. Национальная служба здравоохранения перегружена. Когда мы с Люком закончим смену, мы бы хотели помочь им. Если, конечно, вы не возражаете, сэр, то есть, Макс?
— Конечно. Только сначала убедитесь, что все сотрудники компании в порядке.
— Да, Макс. Спасибо, — врач вопросительно посмотрел на меня.
— Я за ней присмотрю, Дэйв, — сказал Макс, положив руку на плечо мужчине в темно-синем. — Делай свою работу.
Я всегда думала, что он знает все имена просто потому, что может посмотреть их в базе данных. Но сейчас я поняла, что, хоть Глазурь и отключена, он все равно в курсе. Он что, знает имена всех, кто на него работает?
Макс закрыл за Дэйвом дверь, спустя мгновение зажужжал двигатель скорой и красно-голубые огни заблестели сквозь матовое стекло входной двери.
Сердечные приступы. Люди погибли. И все потому, что я предоставила Логану доступ. Я хотела, чтобы мое сердце остановилось прямо сейчас.
— Макс? — ассистентка Макса появилась внизу лестницы, ее коллега мужского пола стоял на шаг позади нее. — Ваша встреча с мэром через 30 минут.
— Скажите ему, что я опоздаю, — сказал Макс.
— Но… — начал Джонатан.
— Никаких но, — отрезал Макс.
От этих грубых слов они вздрогнули. Репутация Макса как начальника, который обращается с подчиненными, как со своей семьей, трещала по швам.
— Чаю? — спросила я сдавленным голосом, просто потому, что так обычно делают. Предлагают чай. И вообще мне нужно что-то делать, потому что если я буду сидеть здесь и продолжать думать о том, что это все моя вина, я никогда не смогу снова подняться.
Я побрела в кухню, не глядя, последовал ли за мной Макс. Я нажала кнопку включения на чайнике и слушала, как он начинает тикать и шипеть по мере того, как закипает вода.
— Что теперь? — я обернулась к нему от открытого холодильника. Джонатан и женщина были в коридоре, занятые попыткой заставить работать мобильные телефоны. Теперь, когда Глазурь выключена, им приходится возвращаться к старым методам.
— Будем ждать.
— Макс, — сказала женщина, прикрывая рукой динамик телефона вместо микрофона.
Макс потер переносицу двумя пальцами.
— Да, Натали?
— Наши люди нашли источник вируса и отследили тех, кто запустил его.
Макс опустился на стул, и на его лице появилась беспокойная улыбка.
— Хорошо.
Моя рука, державшая бутылку молока, дрогнула, и бутылка упала на пол.
Я схватила с серванта кухонное полотенце и начала вытирать пол. Я была рада, что у меня есть предлог спрятать лицо.
Они нашли Логана. А это значит, что они, вероятно, нашли и Этана. Потому что я отправила его туда. Отправила его прямо туда, где его поймают. Я должна была что-то сделать.
— Вы нашли их? — спросила я, стряхивая белую жидкость и куски стекла с полотенца в раковину, стараясь держаться к нему и Натали спиной.
— Наши люди сейчас там.
— Хорошо, — снова сказал Макс. — Раз мы знаем, с чем имеем дело, мы можем снова включить Глазурь и…
Меня начинала раздражать его привычка оставлять предложения незаконченными. Раньше я думала, что это происходит потому, что его разум переполнен мыслями, из-за чего он не может долго думать об одном и том же, но сейчас мне казалось, что это делается только для того, чтобы взбесить меня. Я знала, что это сводило Зизи с ума.
— Ты отправишь туда полицию, чтобы они их арестовали?
— Полицию? Чтобы они устроили хаос, как это было с мятежом? Нет, полиции там не место. Мы разберется с этим сами.
— Как?
— Заставив их заплатить.
Я вздрогнула от его ледяного голоса, словно он снова ударил меня. Он был таким обыденным, таким беспощадным, я больше не знала, кто он такой. Я не была уверена, что вообще когда-либо это знала. Я не знала, что он сделает со мной, если узнает, что это моя вина, или с Этаном, если найдет его. Если бы только я могла отправить ему сообщение, но я не имела представления, как это сделать. Никогда не имела.
Последние осколки стекла зазвенели по металлической раковине.
Я ничего не могла сделать. Я повернулась к чайнику и налила горячую воду в две кружки, только потом заметив, что я даже не положила туда чайные пакетики.
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.
— Я открою, — закричала я, когда Джонатан пошел открывать дверь.
Наши с ним пути пересеклись, когда я шла к двери, и он бросил на меня злобный взгляд, как будто это моя вина, что он здесь. Знал бы он, насколько он прав.
Через матовое стекло входной двери я разглядела на пороге одинокую фигуру. Я провела рукой над сенсором, и дверь распахнулась, представляя моему взгляду женщину с растрепанными седыми волосами, одетую в длинный кардиган. Я узнала ее, только когда на нее упал свет из дверного проема.
— Миссис Руфел.
При упоминании ее имени, рот мамы Киары начал изгибаться в улыбке, потом она словила себя на этом и улыбка застыла на ее лице, из-за чего ее рот получился кривобоким, как у жертвы инсульта.
— Киара, — выдавила она из себя. — Я не знаю, что с ней случилось. Она не встает.
— Нет! — воскликнула я, мне в живот словно всадили нож.
— Я подумала, может Зизи сможет помочь?
Я покачала головой.
— Нет. Только не это. Она тоже? — сказала миссис Руфел.
— Ее увезли на скорой, — сказала я, беря ее под локоть и ведя внутрь. Ее рука под кардиганом была костлявой.
— Ах, Петри. Что мы будем делать?
— Привет, Грейс.
Увидев позади меня Макса, миссис Руфел застыла, страх на ее лице сменился яростью, из-за чего ее кожа покрылась напряженными линиями.
Я закусила губу и посмотрела сначала на одного, потом на другого. Я знала, что она плохо восприняла увольнение из компании.
— Ты, — зашипела она. — Это твоя вина. Я тебя предупреждала…
Макс легко, в три шага преодолел разделяющее их пространство.
— Грейс, я знаю, как тебе тяжело, — сказал он, оттесняя ее обратно к открытой двери. — Но сейчас неподходящее время.
— Если ты навредил моей дочери, клянусь богом, я, я…
Макс засмеялся, он в самом деле засмеялся, отойдя назад и оставив ее стоять на пороге.
— Грейс, иди домой, будь со своей дочерью, я пошлю к вам врачей из УайтХелс, они о ней позаботятся, она получит лучший уход, — он щелкнул пальцами, подавая знак Натали, но она уже висела на телефоне, решая вопрос. — Тот, кто был сотрудником компании, остается им навсегда, разве не так я всегда говорил? И нет никакой необходимости наказывать твою дочь за твое, ну… — он поджал губы, а затем улыбнулся.
Миссис Руфел уставилась на него, одновременно ошарашенная, разъяренная и напуганная.
— Иди домой, Грейс, — он провел рукой перед сенсором, и дверь закрылась, оставив миссис Руфел и все, что она хотела сказать, по ту сторону.
Он повернулся ко мне и улыбнулся той улыбкой во все тридцать два зуба, которая смотрит со страниц каждой газеты и онлайн-журналов.
— Не беспокойся так, Петри. Все закончится, как только…
— Эмм, Макс, — сказала Натали. И улыбка слетела с лица Макса, как объедки в мусорку.
— Что еще?
— Место, где наши люди засекли сигнал, оказалось заброшенным офисным зданием. Там никого нет. Но… — быстро произнесла она, прежде чем Макс успел ответить, — они нашли второй сигнал и направляются туда. Они уверены, что на этот раз возьмут их.
Макс улыбнулся, и его улыбка привела меня в ужас. Она была такой странной и злой, что я не узнала его. Он топнул по половице, потом посмотрел вниз, словно удивившись, что это он сделал.
— Думаю, я пойду, посплю немного, — сказала я, отворачиваясь. Я не могла смотреть на него.
— Да, нам, наверное, нужно идти. Я оставлю Джонатана присмотреть за тобой.
— Нет, — ответила я, оборачиваясь. Было видно, что Джонатан точно так же в восторге от этой идеи, как и я. — Нет, не нужно. Я просто хочу побыть одна, ну, знаешь, чтобы, эмм…
Макс мягко, почти с гордостью улыбнулся и снял свое пальто с крючка на двери.
— Все будет хорошо, Петри, — сказал он, не поворачиваясь ко мне лицом. Не глядя мне в глаза. И я знала, что он лжет и ничего больше не будет хорошо.