Глава 23 — Откровенности в столовой
Тиран встал и подал руку мне. Я тоже поднялась и он чинно повел меня в столовую, как будто мы не ходили туда каждый день по пять раз. А кое кто особенно голодный еще и по ночам. Пару раз, спускаясь в Лабораторию, я слышала подозрительный хруст и торопливые шаги в гостевое крыло.
Мы вошли в столовую, где был красиво накрыт стол… для двоих. Усевшись с двух сторон длиннющего стола, пытливо посмотрели друг на друга сквозь ряд тарелок с разными яствами.
— Для кого это? — вытаращила глаза я, понимая что предложенное невозможно съесть и за несколько дней.
— Для нас, — донеслось с той стороны стола наряду с каким-то чавкающим звуком. Расстройством аппетита мой новоиспеченный муж не страдал.
— А где… Боро… Файн? И Эст? — встревожилась я.
— У них много задач по подготовке праздника, — развел Ратмир руками, сжимая багряную салфетку в левой руке.
Так и подмывало задать вопрос по поводу праздника, но меня беспокоило и другое.
— Давайте я перевяжу Вам руку. Не знаю, что на меня нашло…
На той стороне стола повисло изучающее молчание.
— Если это будет избавлять тебя от негативных эмоций, можешь делать так снова и снова, — усмехнулся избранник. А потом неожиданно поднял брови. — Давай на ты? По-моему, давно пора.
— Хорошо, — я опустила глаза. — Я все-таки схожу за бинтом.
Бросилась в лабораторию к шкафу, пестрящему цветными склянками. Пробежалась взглядом, выцепила вату, бинт и перекись. Быстро вернулась обратно, встала рядом с Ратмиром, игнорируя насмешливый взгляд. Старалась на него не смотреть, меня и так мутило от вида липкой застывающей крови, разводами раскрасившей ладонь и атласный платок, который он сжимал. Выдохнула. Хотелось предложить все сделать самому… но внутри чуть слышно скребло чувство вины, поэтому я промолчала. Лишь упрямо намочила вату перекисью и, стараясь не приближаться слишком близко, на расстоянии вытянутой руки торопливо стерла красные пятна. Развернула бинт и перемотала кисть, завязала кончики. Получилось не очень эстетично, но дело сделано. Сегодня с самого утра, начиная с моего непростого пробуждения, не эстетично многое.
— Все, — подытожила я.
— Уже? Если ты так будешь делать всегда, то я готов себя специально ранить… — повторил он внезапно охрипшим голосом, отчего у меня по спине завозились мурашки. Зацепил рукой под колени и притянул к себе.
— Нет, — помотала я головой, упираясь ему в плечи. — Вы обещали… Ты обещал… раскрыть секреты, — вспомнила я утренний разговор.
Внимательный взгляд снизу вверх, в котором пробежали странные огоньки, после чего тиран меня отпустил.
— Давай поедим? — предложил беззаботно, схватил вилку и потянулся к тарелке к завитками. Которые мне тут же захотелось опустить ему на голову. Чтобы вместе с соусом, в котором они плавали, они красиво стекали с его длинной шевелюры и падали с ушей.
— А… — запнулась я, оставшись на месте и чувствуя себя ребенком, которому не дали конфетку. — Я хочу знать, — сказала как можно тверже.
Уж лучше бы я отошла на свое место. Потому что буквально за секунду сама не знаю как очутилась на коленях своего… мужа.
— Ой! — протестующе замахала я руками, пытаясь вскочить.
— Я тоже не хочу, чтобы ты отходила на другой конец стола, — засмеялся он, прочно удерживая меня за живот. — И… мне нравится как ты ерзаешь…
Я ошарашенно застыла, понимая что мой зад упирается… впрочем, во что такое твердое упирается это самое место, приличные девушки вслух не должны произносить. И даже думать. В голове вертелись вопросы по поводу предстоящего праздника, но сознание недвусмысленно затуманилось и мне это не нравилось. Или нравилось… Я уже сама запуталась, как потерявшийся в тумане ягненок, забредший в волчью нору.
Я глубоко вдохнула, сбрасывая наваждение, и замерла с окаменевшей ровной спиной.
— Я хочу знать… — повторила я как можно спокойней, ковыряя пальцем гладкий ребристый край фарфоровой тарелки. — Про праздник… про ритуал и про то, что здесь, леший побери, творится!!!
— Праздник будет в деревне. Деревне волтов. — Пояснил Ратмир, перехватив мою ковыряющую руку и вилку одновременно. Управляя таким тандемом наколол овощи из салата и наша двойная рука сунула их мне в рот. Но я успела переспросить.
— Волтов? — попыталась осмыслить слово, жуя салат и не ощущая вкуса из-за сильных эмоций. На что оно похоже… Неужели… все же волки, пронзила меня мысль? И сразу я её озвучила. — Это те… те существа, что были тогда, когда мы… Волки. Странные волки.
— Да, Алёна. Это волки. Те, кем они стали. Со временем. — Наши руки, ведомые Ратмиром, снова потянулись к тарелке, зацепили сыр и устремились по направлению к моему рту. Я его автоматически открыла, прокручивая в голове следующий вопрос. Но сыр внезапно улетел у меня из-под носа и благополучно приземлился в тот рот, что был сзади. Я возмущенно дернулась и скосила глаза назад, ловя тихий смешок. Да что же это? Он еще и играет со мной? Издевается, можно сказать, во всех смыслах?
— Мне надо каждое слово тянуть клещами? — разозлилась я. — Кто такие волты? Лесные духи, да объясни же ты наконец!!!
— Хорошо, — вздохнул Ратмир неожиданно серьезно. И сунул мне в рот начиненный помидор, довольно вкусный и большой. Наверное, для того, чтобы мой рот занялся чем-то, помимо вопросов. — В лесу живет поселение волтов. Деревня, как мы её называем. Это волки, которые эволюционировали. Ты ведь знаешь, Алёна, каждое живое существо развивается, меняется со временем и от поколения к поколению. Так вот человек тоже был когда-то в животной форме…
— Обезьяна, — подсказал мой освободившийся рот и вилка вновь в него что-то положила.
— Да, скорее всего, обезьяна. А если создать условия, то и другие высшие животные могут проходить свой путь развития… Конвалюция — так мы это называем. Оживление. — Ратмир задумался.
— Оживление? — не выдержал и пробубнил мой набитый рот.
— Да. Оживление. Пробуждение. От животной формы к чему-то высшему, — перевязанная рука Ратмира поглаживала мой живот и ноги до колен. — Только в естественной природе эти процессы длятся тысячи лет, сотни тысяч…
— А здесь?.. — выдохнула я, понимая, что мы подбираемся к сути, и от волнения заерзала на месте.
— Не двигайся так, — раздался сзади сдавленный смешок. — А то я не смогу рассказывать…
— Рассказывай, — скомандовала я, замерев и обратившись в слух. Если честно, мне приходилось тоже нелегко. Тончайшая ткань и отсутствие нижнего белья сделали свое черное дело. Я чувствовала все слишком хорошо. Чрезмерно четко. Как будто одежды не было вовсе. Но я не дала пагубным мыслям захватить себя. Мне надо было добраться до истины.
— Здесь особое место, Алёна. Особый лес. Здесь все протекает быстрее. Ускоренная эволюция, это и есть конвалюция. Нет, не так… — он на секунду задумался, отпустив вилку и запустив руку мне в волосы. — Теория эволюции — это учение, согласно которому живой организм приобретает новые черты, приспосабливаясь к окружающему миру, встраиваюсь в него, словно в матрицу, меняя форму, подгоняясь как ключ к замочной скважине окружающей жизни…
— А конва… люция? — голос предательски дрогнул от волнения. Я перестала есть и рука потянулась к стакану с водой.
— Мы считаем, что это просто возвращение к сути. Оживление. Оживление до разумного состояния. Это не приспособление к среде обитания. Это возвращение к тому, что и должно быть… — его черные глаза неотрывно смотрели на меня. Я повернулась боком и заглянула в его сосредоточенное лицо. Глаза словно два отверстия в иной мир… слишком внимательные. Слишком тягучие. А голос — слишком хриплый. — К тому, что есть во всем сущем. Приближение к разуму. Открытие одухотворенности. У каждого оно свое.
— То есть… волты разумны? — затаив дыхание спросила я. Новая разумная раса! Помимо людей! Вот будет переполох в научном сообществе, когда все об этом узнают. Как бы все это рассказать, выбравшись из лесной ловушки… И сохранив при этом разум (про честь я благоразумно помалкивала).
— Да. — Был его ответ и мое сердце дрогнуло, провалившись туда, где переваривался помидор. — Разумны. Но разум на каждой стадии имеет свои границы. Волты образуют первобытное сообщество. У них своя культура, свои орудия труда. Рисунки. Речь. Но…