***

Окончательное осознание того, на какой путь он встал, приходит в тот момент, когда Малфой оказывается слишком близко к смерти. Он с ужасом смотрит на неё, касается мягких пёрышек кончиками пальцев, ощущает исходящий от них холод. Всего минуту назад он положил в шкаф живую птичку, взятую из клетки. Она трепетал в его руках, согревала ладони, внутри неё билось сердце. Такое же, как и у людей, такое же, как и у него самого. А теперь не бьётся. Отворив дверцу, он обнаруживает мёртвое маленькое тельце. Птичка лежит, не двигаясь. Она мертва.

Вот она смерть, когда уже ничего не сделать, когда ты ничего уже не чувствуешь, ничем не являешься. Когда тело безвольно распласталось, а душа улетает в неизвестность.

Это ждёт его, если он прогневает Волдеморта. Это несут за собой пожиратели с ним во главе. И более того, Малфой сам среди них. И вскоре ему придётся убивать.

Драко понимает, с чем связался. Но поздно. Ничего не изменить.

***

Это он запустил в Хогвартс тьму. Он, и никто другой. Когда пожиратели появляются из шкафа, Драко испытывает какую-то гордость, ведь сейчас он повлиял на ход истории. В кои-то веки в центре событий не всякие недостойные выскочки, как Поттер, а он сам. Это, с одной стороны, немного пугает, но, с другой, даёт повод почувствовать себя сильнее. А если он сделает дальше то, что должен, его имя будет звучать во всём магическом мире. И, несомненно, такие заслуги Волдеморт не сможет не оценить.

Губы Беллатрисы Лестрейндж складываются в злорадную ухмылку. Драко всегда немного побаивался тётку, хоть и старался этого не показывать. В данный момент, увидев её, он чувствует, как мурашки пробегают по спине, но сразу берёт себя в руки.

Нужно сконцентрироваться и выполнить задуманное. У него есть цель, от которой нельзя отвлекаться.

Крепко сжимая палочку в руке, он кивает знакомым и, развернувшись, направляется в сторону астрономической башни. Ему известно, что Дамблдор там. Откуда? Он сам не знает. Просто нетрудно почувствовать, где находится твоя будущая жертва.

Он спешит, всё больше увеличивая темп, взбирается по ступенькам, перешагивая через две.

Выходя на башню, он твёрдой рукой поднимает палочку, твердя про себя слова, убеждающие отбросить прочь эмоции и сосредоточиться на главном. Однако ледяная защита падает, как только Малфой встречается со взглядом Дамблдора.

Тот будто бы ждал его, знал, что он придёт. В его глазах сожаление, сочувствие, но никак не страх. Альбус просто стоит, даже не совершая попытки достать свою палочку для защиты.

– Ты не убийца, Драко, – тихо говорит он, но в напряжённой тишине голос звучит резко, громко, отчего Малфой даже вздрагивает.

Свистящий ветер обдувает их, они находятся на вершине самой высокой башни замка. За её пределами видны бескрайние земли, на которые всегда так любил смотреть слизеринец. Но сейчас всё это уже не важно, осталась только жертва, стоящая перед ним, и два слова, которые нужно произнести, как можно быстрее, пока не растеряна сила духа.

Однако Малфой совершает главную ошибку. Он отвечает, и с каждым словом уверенность становится всё меньше.

Они ведут странный диалог, когда один человек вот-вот убьёт другого, но, при этом, у него такое чувство, будто это его убивают, а тот, другой, напротив, предельно спокоен. Возможно, он знал, что этим кончится.

– Я должен убить вас. Или он убьёт меня! Понимаете? – уже в отчаянии кричит Драко.

В глазах Дамблдора он будто видит немой вопрос: “А сам-то ты что понимаешь?”

И понимает Малфой далеко не это. Точнее, он вдруг чувствует, что аргумент неверный. Ему всё равно. Он больше не боится смерти. Один раз побывав на её границе, другой раз увидев её, постепенно закаляешься. Если ему и страшно – то не за жизнь.

Почему же тогда ему так необходимо совершить убийство?

Быть может, ему уже и не кажется столь важной собственная жизнь, но жизнь его родных по-прежнему дорога. За маской безразличия и эгоизма Слизеринский принц всегда скрывал беспокойство за близких ему людей, хоть таких было и немного.

Дело не только в этом. Есть ещё один важный вопрос – его собственный выбор жизненного пути. Убьёт Дамблдора – завоюет расположение Тёмного Лорда и, когда тот придёт к власти, обретёт невероятное могущество. А если нет – что его ждёт? Всё слишком туманно и неопределённо.

Но, вопреки всем этим весомым аргументам, он просто не может произнести заклятие.

Рука с палочкой дрожит, в груди тянет, в голове миллионы переживаний сменяют друг друга.

Директор Хогвартса будто угадывает его переживания.

– Давным-давно я уже знал мальчика, который сделал неправильный выбор.

Станет ли Драко великим, как Том Реддл? Или же это иллюзия? Вдруг он просто станет бездушным чудовищем, несущим смерть. А кто такой, в конце концов, Тёмный Лорд? Что если их идеология вообще неправильна?!

Раньше подобные мысли не посещали его, но сейчас последний шанс что-то изменить. Ему не хочется делать выбор, хочется просто исчезнуть и забыться.

Перед глазами неожиданно возникает образ матери, которая, как всегда с гордым и аристократичным видом, стоит перед ним и буднично треплет по голове, а он, маленький мальчик, снизу смотрит на неё и улавливает в её глазах теплоту и скрытую улыбку, которая так несвойственна её строгому образу. Его кто-то любит.

На смену приходит образ Блейза, хлопающего его по плечу. “Ты же знаешь, что мы всегда с тобой”, – как бы невзначай произносит он. И это всё несмотря на то, что Драко часто пренебрегает друзьями, демонстрирует своё безразличие. Он кому-то нужен.

Потом появляется Пэнси, склоняющаяся над ним, шепчущая, что всё будет хорошо, спасающая его и молча принимающая всё, что он ей говорит. В тот момент по ней видно, что она не думает ни о чём, кроме него. Получается, он для кого-то что-то значит?

Наконец, вырисовывается маленькая худенькая девочка, которая смотрит на него, запрокинув голову. “Не бойся меня”, – с улыбкой говорит он. А в её взгляде отражается то, что она вовсе не боится. Неужели кто-то верит в то, что он не такой плохой?

Пожалуй, именно эти люди были единственными, кто действительно отнёсся к нему хорошо, разглядел под бронёй его привычного образа душу, смог найти в нём что-то и ценить это. Вопреки тому, что он мало хорошего сделал в жизни, они дали ему частичку света, на которую способны куда больше чем он.

Будут ли все они принимать убийцу? Смогут ли спасти? А сможет ли он?

Перед ним стоит Дамблдор, человек, который не стремился ни к власти, ни к личным выгодам. Он пытался спасти людей. В том числе грязнокровок. А они? Нужно ли их уничтожать? Драко никогда сам не задумывался на этот счёт, просто и отец, и Волдеморт говорили, что нужно. А что думает он сам?

Сейчас нет времени на размышления. Было бы оно у него, он бы мог решить, но выбор нужно делать сейчас.

Появляются другие пожиратели, ледяное дыхание Беллатрисы касается сзади его шеи.

“Давай, Драко, убей его!” – шепчет она.

Рука дрожит. Послушать тётку? И у него станет такое же холодное дыхание…

Глупо, не правда ли? Но почему она такая? Может, потому что сердце у неё тоже ледяное?

Малфою холодно. Он так не к месту думает о том, что не хочет больше холода.

И рука сама собой опускается. У него нет сил сделать это. Драко ничуть не боится, просто вдруг понимает, что не хочет. Это не его выбор и не его решение. Он не уподобиться Тому Реддлу, а останется Драко Малфоем, к чему бы это ни привело, чем бы ни кончилось.

В следующую секунду из палочки подоспевшего Снейпа вырывается смертоносная Авада и Дамблдор летит вниз с башни. Последнее, что Малфой видел – взгляд старого волшебника, адресованный ему, который говорит, что сделанный выбор правильный.

Ладонь Беллатрисы, такая же холодная, как и её дыхание, хватает Драко за руку и тянет прочь, ведь им нужно быстрее уходить.

Он идёт за ней, потому что остаться было бы безрассудно, а он не глупый гриффиндорец, способный совершить величайшую глупость ради своих идиотских принципов.

К нему не приходит сожаления из-за смерти Альбуса Дамблдор, потому что Тёмный Лорд в любом случае нашёл бы способ уничтожить его. Единственное, что Малфой чувствует – облегчение из-за того, что это сделал не он. Не стал убийцей, значит, ещё не всё потеряно и у него есть право выбора. И Драко уже знает, какой выбор будет правильным. Осталось только дождаться того момента, когда придёт пора сделать его. А дальше будь, что будет.