11

Как бы то ни было, а волнения Сени оказались напрасны. Во время операции он не почувствовал не то что боли, но вообще ничего. Наркоз, который в Сеню впрыснул через шприц в одном из своих манипуляторов Златорукий, вырубил напрочь. Уступая в этом качестве разве что самой смерти.

Да и что там боль! Даже шрама после операции не осталось, как бы Сеня, слезая со стола, себя со всех сторон ни обсматривал.

«Видать, не обошлось без нанотехнологий», — мысленно еще предположил он при этом.

— А теперь — испытаем ваше новое оружие! — с торжественностью, достойной конферансье, объявил Смотритель.

А затем, похоже, снова угадал Сенины мысли. Хотя чего там было угадывать — в данном случае? Злорадную ухмылку, помимо воли выползшую на лицо прооперированного не то гостя, не то пленника Бовенгронда, трудно было интерпретировать как-то иначе. Учитывая ситуацию… и недавний их разговор.

Да, что греха таить, испытать свое новое оружие Сеня был бы не прочь именно на нем — этом внешне доброжелательном, но довольно циничном старикане.

Смотритель вздохнул.

— Ваши чувства, я, конечно, понимаю, — были его слова, — наверное, если б и меня где-то удерживали против моей воли, я желал бы этим людям чего угодно, только не добра. А если б мне еще и оружие какое-нибудь грозное доверили, я немедля применил бы его против своих тюремщиков. По крайней мере, сделал бы так в вашем возрасте. Сделал — а потом бы жалел…

— Да ну, — хмыкнул Сеня, не скрывая, что не согласен с последним его тезисом.

— …потому что едва ли бы это что-то решило, — продолжал старик, его реплики будто не услышав, — сами посудите. Живой я могу помочь вам вернуться домой… если вы выполните мои условия, разумеется. Или не домой, а куда сами пожелаете. Но будучи испепеленным молнией, помочь я вам уже не смогу без всяких условий. Это вы понимаете?

Пришлось Сене, пусть и с некоторой неохотой, но кивнуть — да, мол, понимаю.

— Это первое, — Смотритель явно вознамерился расставить все точки над соответствующими буквами и подвести черты везде, где их недоставало, — второе. Если так не терпится пострелять… если кого-то испепелить позарез захотелось, то не думаю, что Масдулаги менее достойны получить от вас молнию, чем я. А если я погибну, то не добраться вам будет не только домой, но даже до этих монстров. Так что выбор у вас: поквитаться со мной или с Масдулаги. Не думаю, что вы сильно долго будете над ним раздумывать.

И снова Сеня был вынужден кивнуть. Да еще внутренне признавая, что выбор «я или Масдулаги», перед которым его поставил Смотритель, был по-своему гениален. А ведь старик по большому счету лишь напомнил об очевидном.

— И третье, — Смотритель, усмехнулся не то хитро, не то с вызовом, — а вы вообще знаете, как воспользоваться возможностями имплантата? Сумеете без меня?

Растерянный, весьма озадаченный этими неожиданными вопросами, о которых он прежде даже не задумывался, Сеня зачем-то поднял на уровень лица обе свои руки. Посмотрел на них… растопырил пальцы и пошевелил ими. А затем повернул обе руки ладонями от себя и скрючил пальцы на манер когтей хищной птицы.

Никакого эффекта. Ну ни малейшего! Если не считать, конечно, усмешки Смотрителя, сделавшейся еще шире и уступавшей теперь разве что улыбке Чеширского Кота.

— Сдаетесь? — осведомился Смотритель, будто был не стариком, а мальчишкой и разговаривал со своим сверстником, партнером по играм, — ладно, раз вы даже это не умеете без моей подсказки, помогу.

«Обрадую…» — вновь Сене вспомнился рефрен из монолога про дом отдыха.

А собеседник его продолжал.

— Имплантат подсоединен к вашей нервной системе, — молвил он тоном лектора, — через нее управляется… через нее, а не через движения пальцев. Так что заставить это устройство заработать можно единственным способом: послать ему мысленный сигнал. Вспомнить о наличии в своем организме некой штуки, позволяющей метать молнии, обратиться к ней. Попробуйте.

Сеня попробовал. Обратился. Вернее, сперва представил себе эту штуку размером с монету — но почему-то в центре венчика из молний, ветвящихся в темноте.

«Давай! Помогай! — попросил Сеня этот образ, — через руки…»

И снова выставил перед собой пятерни со скрюченными пальцами. А Смотритель, шельма такая, предусмотрительно отошел в сторону. Явно не хотел огрести — даже нечаянно.

Первые несколько ударов сердца ничего не происходило. Даром, что Сеня успел сконцентрироваться настолько, чтобы суметь сосчитать эти удары. Затем кожу ладоней и пальцев начало покалывать, как от разрядов статического электричества. Покалывание стало ощущаться все сильнее… пока, наконец, Сеня с почти детским восторгом не увидел крохотные искорки, вспыхивающие на ладони и между пальцами.

«И на том…» — успел подумать он, но успел додумать до слова «спасибо», когда воплощенное чудо природы на его ладонях исчезло. Пропало разом, будто и не бывало.

— Предупредить забыл, — донесся откуда-то, словно из-за тридевяти земель, голос Смотрителя, — нельзя терять концентрацию. Необходимо сосредоточиться на имплантате — и на предстоящей атаке. Выкинув все прочие мысли из головы… уж очень их много обычно бывает.

— Еще раз попробую, — вздохнул Сеня, обернувшись на голос. Смотритель пожал плечами: пробуй, мол, сколько влезет.

Снова Сеня представил девайс реликтовой цивилизации в окружении молний. Снова воззвал к нему, причем на этот раз нечаянно придумал имплантату прозвище. «Нафаня» — как плод воспоминаний о старом мультике про домовенка Кузю.

Снова закололо от разрядов статического электричества, снова заплясали искорки между пальцами. Сеня больше не отвлекался на посторонние мысли, сосредоточившись исключительно на этих искорках. Следил, как они растут, превращаясь в маленькие тоненькие змейки. Эти змейки тоже росли не по дням, даже не по часам, а по секундам…

…Пока, наконец, Сеня, подстегнутый не мыслью, могущей все испортить, но исключительно чувством самосохранения, не развернул ладони от себя.

И ровно в то самое мгновение молнии, рождавшиеся в его руках, вышли, как говорят военные, на оперативный простор. Ломаные лучи электрических разрядов, ярких как сварка, устремились от пальцев и ладоней Сени к стене башни. Чтобы миг спустя рассыпаться искрами да оставить на камне стены черное пятно копоти — Сеня едва успел направить свои руки так, чтобы молнии не попали ни в шкаф, ни в металлического хирурга Златорукого, ни, разумеется, в Смотрителя.

— Неплохо. Совсем не плохо, — отозвался старик, комментируя эту попытку.

А тем временем Сеня успел заметить, что материал, из которого были сложены стены башни… как, наверное, и всего Бовенгронда, только походил на обычный камень. Чем он был на самом деле, Сеня не знал и даже не забивал себе голову этим вопросом. Но факт оставался фактом: просто камни не могли самопроизвольно развернуться в стене, поворачиваясь копотью внутрь и чистой стороной к помещению. Да еще в строгой очередности циркового или балетного номера. Один, второй, третий…

— Но лучше, конечно, пройти в более подходящее для этого помещение, — продолжал Смотритель, — медицинский кабинет не очень годится для тренировки боевых навыков.

— Не вопрос, — Сеня пожал плечами, — а вопрос в другом: откуда берется энергия на такие фокусы?

— Ну… тут я глубоко не разбирался, уж простите, — развел руками старик, — но так понял, что в имплантате содержится еще и микрореактор. «Микро» он только по размерам, а не по мощности. А принцип работы… примерно такой же, как в звездах.

Следующий вопрос Сеня задал, когда оба покинули башню и снова пошли темными коридорами Бовенгронда.

— Я вот одного не понимаю, — говорил он, — какое вам дело до Масдулаги и местного человечества? Если вы сидите здесь в безопасности. А если надоест, можете в любой другой мир переместиться. Можете ведь? Раз смогли переместить меня, значит, и себя сумеете. По той же схеме… через туман. Зачем вам вообще Бовенгронд — не пойму.

— А вы не чувствуете противоречия в собственных словах? — вопрошал Смотритель с ворчливыми нотками, — ну ладно, попробую ответить по порядку. Во-первых, как я уже сказал, мне скучно. Приходится занимать себя чем-нибудь, развлекать. А даже развлечения должны быть достойны человека, его умений и возможностей. В вашем мире вроде говорят: «По Ваське и шляпа».