С этими словами он подошел к одной из металлических дверей. Та отодвинулась, стоило старику лишь дотронуться до нее рукой. За дверью обнаружилась разновидность шкафа… точнее, шкафчика — небольшая ниша, разделенная, правда, не на полки, а на квадратные ячейки.

— Ну и где? — нетерпеливо и недовольно вопрошал Смотритель, не то сам с собой разговаривая (чем грешат многие одинокие старики), не то с механизмом, управляющим шкафом.

Второй вариант оказался поближе к истине. Словно отзываясь на слова Смотрителя, одна из ячеек выдвинулась наружу. Старик сунул в нее руку и достал круглый предмет, похожий не то на крупную монету, не то на крышку от бутылки.

— Вот! — воскликнул Смотритель, поворачиваясь к своему молодому спутнику и демонстрируя ему предмет, — этот имплантат сделает вас, хоть не грозным громовержцем, так хотя бы метателем молний. Едва ли с таким умением какой-нибудь шаман решится вас разоблачать и выставлять простым смертным. Во всяком случае, соплеменники ему не поверят. Да и против Масдулаги будет неплохое подспорье. Согласитесь!

Сеня закатил глаза, более чем доходчиво демонстрируя свое отношение к этой затее.

С имплантатом в руке Смотритель направился обратно к привезшей его на склад платформе, жестом велев Сене следовать за ним. Потом был подъем… причем выше, судя по Сениному субъективному восприятию времени. Выше того этажа, с которого он и Смотритель давеча спустились на склад.

Остаток пути два человека и светящийся шар преодолели, пройдя пешком пару десятков шагов по еще одному коридору, а затем поднявшись по винтовой лестнице.

Привела их лестница, судя по всему, в одну из башен Замка-Над-Миром. В конце концов, что за замок без единой башни? В небольшом круглом помещении было светло благодаря двум аркообразным окнам. Причем здесь солнце, как ни странно, не мелькало туда-сюда аки Фигаро, и стремительная смена времени суток не досаждала.

Обстановка башни оказалась если не знакомой Сене, то уж однозначно узнаваемой. Кушетка в углу — непременный атрибут медицинского кабинета. В центре широкий металлический стол, укрытый белой простыней… операционный? К стене притулился шкаф — определенно, полный медикаментов. А возле стола возвышался истукан опять-таки из металла, и отдаленно похожий на человека.

— Прошу к столу, — с легкой усмешкой на лице произнес Смотритель, — точнее, на стол.

И приглашающе похлопал ладонью по поверхности из металла.

— Резать будете? — полушутя, полусерьезно осведомился Сеня, с опаской поглядывая то на стол, то на истукана.

— Не я. Он, — Смотритель тоже указал рукой на эту человекоподобную металлическую статую, — представляю вам Златорукого… так я его прозвал для краткости. Как понимаете, есть за что. Даром, что сделан он не из золота… то есть, лишь в небольшой степени из золота.

— Хотите, чтобы я лег под нож какой-то железяки? — опасливо покосился на истукана Сеня.

Златорукий тем временем уже зашевелился, подвигал руками… точнее, манипуляторами. На конце одного из манипуляторов сверкнуло лезвие скальпеля.

— Пусть вас успокоит тот факт, что я тоже пользуюсь возможностями Златорукого, — примирительно молвил Смотритель, — и частенько пользуюсь. В моем возрасте это необходимо. Но как видите, я жив и здоров. А в вашем случае… чтобы имплантат заработал, необходимо внедрить его в организм.

— А как-нибудь по-другому нельзя? — довод старика Сеню не очень-то успокоил, — ну, хотя бы как тогда… в белой комнате, где меня от яда очищали?

К стыду своему хирургических операций он побаивался с детства. И известие о том, что даже могущественная цивилизация, создавшая Бовенгронд, все равно вынуждена была пользоваться столь примитивной технологией воздействия на организм, и обескуражило Сеню, и несколько разочаровало.

— Увы, и простите, — Смотритель развел руками, — то воздействие было простым — яд и микроорганизмы разрушить. Хватило облучения. Как у вас говорят… рубить — не стряпать?

— Ломать — не строить, — машинально поправил Сеня и с нескрываемой неохотой полез на операционный стол.

— Не беспокойтесь, — напутствовал его Смотритель, — больно не будет. Анестезию Златорукий тоже обеспечит. И это не займет много времени.

Не то чтобы Сеня сомневался в скорости работы Злоторукого. Равно как и в качестве анестезии, без которой проводить хирургическую операцию мог бы ну кто угодно, только не это творение древней и могущественной цивилизации.

Но как-то уж очень некстати слова последнего обитателя Бовенгронда (особенно чертово «не беспокойтесь») напомнили старый-престарый монолог ныне покойного мэтра юмора — о еще советском доме отдыха. Где рассказ велся от лица его директора, который каждое предложение, посвященное очередному недостатку (или сомнительному достоинству) возглавляемого им учреждения начинал со слова «обрадую».