Ты знаешь, почему сказала это.

Конечно, знала. Это был вызов, очевидный и простой. Она хотела, чтобы он доказал ей это. Хотела, чтобы он дал ей понять, что она не сможет получить подобное от другого мужчины. Что только он заставит ее чувствовать себя так, словно она зажженный факел и только он может погасить это пламя.

Хотела, чтобы он доказал, что, возможно, и этого достаточно. Что его прикосновений и обещания защитить ее - это все, что ей нужно.

Но ты знаешь, что этого не будет достаточно.

Она закрыла глаза и проигнорировала эту мысль, звук ее хриплого дыхания был очень громким в комнате.

Он ничего не сказал, но его рука напряглась, пальцы легли на ее грудь, а большой палец начал легонько поглаживать сосок.

Это было восхитительное ощущение, от которого у нее перехватило дыхание, и она отчаянно попыталась вырваться и в то же время остаться на месте.

Его пальцы снова двинулись, слегка сжимая ее затвердевший сосок, вырывая из нее вздох, электрический разряд выстрелил прямой горячей линией прямо между ее бедер.

- Ты действительно так думаешь? - слова прозвучали небрежно, и все же в них был глубокий скрежет, от которого она почти задрожала. - Ты действительно думаешь, что сможешь добиться этого с другим мужчиной? - еще щипок, нежный и почему-то еще более болезненный. - Может быть, мне позвать кого-нибудь? Позвонить одному из моих приятелей и уговорить его присоединиться к нам? - теплое дыхание на ее обнаженной коже, грубое покалывание его щетины на ее чувствительной коже. – Ты этого хочешь, красотка? Ощутить чужие руки на себе? - горячий рот внезапно накрыл ее сосок, сильно посасывая, и она застонала, выгибаясь всем телом, беспомощная, чтобы остановить взрыв дикого удовольствия, который прошел через нее. И так же внезапно исчез.

- Чтобы чужие губы ласкали тебя? - его дыхание снова скользнуло по ее влажной коже. – Сосали бы твои соски? Заставляли тебя стонать?

Теперь она задыхалась, и его губы снова были у основания ее шеи, лаская ее, вызывая чистое удовольствие. Его рука соскользнула с ее груди, двигаясь ниже, по животу, заставляя все ее мышцы напрячься в ответ.

- Хочешь, чтобы кто-нибудь другой дотронулся до тебя, - его пальцы опустились еще ниже, запутавшись во влажных завитках между ее бедер, - прямо здесь? - его большой палец легонько надавил на ее клитор.

Еще один всплеск горячего удовольствия ударил в нее, и она откинулась на спинку дивана, ее сопротивление ослабло, потребность раздвинуть ноги, позволить ему делать с ней все, что он захочет, было так остро, что она почти не могла этого вынести.

Его большой палец медленно двигался по кругу вокруг болезненно чувствительного бугорка плоти, его рот снова неторопливо двигался по ее груди, шершавый язык лизал сосок, вызывая у нее стоны.

- Я могу это сделать, - тихо пробормотал он. - Я могу позвонить им прямо сейчас. Уверен, ты не будешь возражать. Не тогда, когда ты можешь получить это от кого угодно, верно?

Ее трясло, а под закрытыми веками сверкали звезды. Удовольствие становилось все сильнее и сильнее, его пальцы лениво двигались по ее скользкой плоти, как будто у него было все время в мире.

- Да или нет, красотка, - один палец легонько погладил ее киску, затем прошелся вокруг ее входа, почти скользнув внутрь. - Ты хочешь другого мужчину прямо сейчас?

Конечно, нет. Она хотела только его. И теперь она не могла удержаться, чтобы не приподнять бедра в поисках более грубого прикосновения, большего трения. Но он отказался дать ей это.

-Угу, - проворчал он, и хрипотца в его голосе стала глубже, - Молчишь. Ты ничего не получишь, пока не ответишь мне, - его палец скользил по влажным складкам ее лона, находя клитор, касаясь его, заставляя ее снова стонать. - Ты не кончишь, пока не признаешь, что только я могу прикасаться к тебе, быть внутри тебя. Я и никто другой.

Силу его прикосновений нельзя было отрицать. Это разбивало ее на мелкие, дрожащие кусочки, закрепляя знание в глубине ее души, что есть только один человек, который может собрать ее снова. Только один человек мог сделать ее целой.

- Вэн, - прошептала она, не в силах остановиться. – Пожалуйста.

- Нет, - он уткнулся носом ей в грудь, его сводящая с ума рука нежно поглаживала ее между ног. - Это не те слова, которые я хочу услышать.

Она крепко зажмурилась, борясь с неумолимым наслаждением, стараясь не поддаваться соблазну его прикосновений, жару, который пронизывал ее, растягивая все ее нервные окончания, как провода высокого напряжения.

Должно быть, он склонился над ней, потому что она чувствовала его, его тело, горячее и твердое, всего в нескольких дюймах от нее. Слишком далеко, слишком далеко... Она хотела ощутить его кожу на своей, его руки на себе. Его член глубоко в ней.

Но этого недостаточно, и ты это знаешь.

Но она проигнорировала этот тихий шепот в ее голове, сосредоточившись на невероятном удовольствии, когда он медленно ввел в нее палец, заставив ее бедра дернуться, а спину выгнуться.

- Скажи, что я тебе нужен, Хлоя, - его горячее дыхание снова коснулось ее соска, его большой палец надавил на клитор. - Скажи мне это, и я дам тебе кончить.

Она вся тряслась и дрожала, слова лились из нее беспомощно, безнадежно.

- Мне нужен... ты, - простонала она. – Мне нужен ты, В-Вэн.

Он зарычал, и вибрация в его горле отозвалась эхом на ее коже.

- Да, - пробормотал он, удовлетворенный ее ответом, выражая полный триумф.

- Конечно, тебе нужен я, - он скользнул в нее еще одним пальцем, и на этот раз она не стала сдерживаться, раздвинув ноги, чтобы дать ему больше доступа, приподнимая бедра, чтобы позволить ему скользнуть глубже. - Я и только я, красотка, - его пальцы выходили, а затем скользнули обратно, извиваясь, чтобы попасть в то место внутри нее, которое заставит звезды в ее глазах взорваться ливнем света. - Потому что ты моя.

Она перестала молчать, перестала сопротивляться. Да, конечно, она принадлежала ему. Так было всегда.

- Кто ты, Хлоя? - его пальцы снова коснулись того самого места, его большой палец на ее клиторе добавил еще больше удовольствия ко всей этой смеси. - Чья ты?

- Твоя, - это был единственный ответ, который у нее был. - Я твоя.

- Да, - прорычал он, собственнический тон, который раньше был лишь намеком в его голосе, теперь звучал громко и ясно. - Да, черт побери.

Затем он накрыл ртом ее сосок, глубоко втягивая его, и сильно надавил на клитор. И это заставило звезды взорваться перед ее глазами.

Заставляя ее кричать.

Вэн чувствовал, как ее киска крепко сжимается вокруг его пальцев, а ее тело содрогается от оргазма. Она всхлипнула, выгибаясь ему навстречу, словно ища большего.

Дикое удовлетворение сжалось в его груди, как кулак, и он в последний раз лизнул ее сосок, подняв голову и взглянул на нее. Она откинулась на спинку дивана, закрыв глаза, слегка приоткрыв рот. Халат полностью соскользнул с одного ее плеча, края его были широко распахнуты, обнажая изящные изгибы и бледную кожу. Хотя она больше не выглядела такой бледной, удовольствие заставило все ее тело покраснеть.

Она была самым красивым существом, которое он когда-либо видел, и она принадлежала ему.

И теперь они оба это знали.

Он разжал пальцы, и она вздрогнула, распахнув глаза. Они были цвета ночного неба на ранчо, где ни один городской свет не мог скрыть звезды. Плотный черный бархат, темный и глубокий.

Не сводя с нее своего темного взгляда, он поднес пальцы ко рту и облизал их, пробуя ее восхитительный солоновато-мускусный вкус, наблюдая, как ее зрачки расширились еще больше.

Ему следовало остановиться, когда она сказала, что не выйдет за него замуж. Когда она сказала ему, что хочет любви, он должен был встать и отпустить ее. Но он этого не сделал.

Вместо этого все в нем напряглось в мгновенном отрицании. Она не нуждалась в мучительном клубке лжи, который назывался любовью. Вместо этого она могла бы получить все удовольствие, с которым могла справиться. Удовольствие не причиняет боли - по крайней мере, если ты сам этого не хочешь - и не требует от тебя ничего, кроме участия.

Но потом она сказала, что дело не в сексе, что она может получить это от кого угодно, и... Если это не было вызовом, он не знал, чем еще это могло быть, но он не смог оставить это так просто.