7

Танцы с великанами

Визит к Ари был удивительно болезненным.

Красный утомленно вздохнул. Она была так похожа на Салу. Боль от этого напоминания о любимой смешалась с виной. Ему стоило лучше заботиться об Ари без Салы, а теперь Ари не интересовала и своего отца, и верность Азазилу не могла оправдать расстояние между ним и девочкой.

Думая об этом, Красный оказался во дворце отца впервые за недели. Он шагал по холодным коридорам, едва замечал склоненные головы шайтанов, которых проходил. Он пришел во дворец ради Ари. Асмодеус приходил во сны Ари. Плохо. Внимание первого лейтенанта султана всегда было плохим.

Красному нужно было понять причину визитов и отговорить Асмодеуса от игры с ней. Это не было бы проблемой, но Азазил вмешался.

Шайтан, приведший его к отцу, постучал в двойные двери гостевого зала Азазила. Двери резко открылись, и шайтан пропал из виду. Красный заглянул в искусно украшенную комнату, его отец Азазил сидел в черном кожаном кресле.

Асмодеус стоял рядом с ним у пустого камина.

— Сын, — ухмыльнулся Азазил. — Что привело тебя ко мне в этот погожий летний день?

Осень близилась к концу в царстве людей, лето началось на горе Каф. Красному и джиннам было все равно, они почти не ощущали изменения температуры.

— Прошло много недель, отец. Я думал проведать тебя, — он прошел в комнату и кивнул Асмодеусу, а потом сел напротив Азазила.

Его отец вскинул бровь.

— Уже перестал скорбеть по маленькой ифритке? Сала, да?

Не слушая султана, Красный посмотрел на бесстрастного Асмодеуса.

— Есть новости о братьях?

Асмодеус оскалился.

— Решимость Белого короля в поисках тела Лилиф неутомима. Но результата нет. Твои братья, Теневой и Сверкающий, открыто присоединились к делу.

— Не удивительно. Их верность была известна веками, — пробормотал Красный и посмотрел на Азазила. — Они не приблизились к ее обнаружению?

Он скривился.

— Конечно, нет. Ему помогают идиоты, — Азазил вздохнул. — Должен признать, мне было скучно. Я думаю бросить подсказку, чтобы стало веселее.

— Отец, ты же шутишь? — Красный был потрясен. Он не мог понять, когда его отец был серьезен.

Он рассмеялся от выражения лица сына.

— Конечно. Мне скучно, но я не дурак. Я поищу, чем еще себя развлечь.

Через миг тишины Красный сказал:

— Кстати, — он посмотрел на Асмодеуса, — почему ты посещаешь сны Ари Джонсон?

Красному не нравилось, как заблестели глаза лейтенанта от ее имени. Совсем не нравилось.

— Я просто узнаю ее.

— Зачем?

— Потому что хочу, — его губы дрогнули, лицо было недовольным. — Она довольно милая. Красивое лицо, потрясающее тело. Думаю, она была бы хорошим дополнением к моему гарему.

Красный не впервые захотел защитить ее, как отец, и его кровь стала горячей от мысли, что Асмодеус будет рядом с дочерью Салы.

— Она не для тебя, Асмодеус. Она принадлежит другому. Оставь ее.

— Тихо, сын, — посмеивался Азазил. — Не мешай Асмодеусу веселиться. Эта девочка теперь для нас ничего не значит. Пусть делает, что хочет.

Стиснув зубы, Красный повернулся к отцу и напрягся от его взгляда. Тон Азазила был игривым, но не глаза. Он приказывал оставить Асмодеуса с его игрой с Ари. Мысленно проклиная обоих, Красный смог только кивнуть.

Ари устроилась в руках Джея и боялась, что не сможет уснуть. Это была ночь перед боем с Гулой и Пазузу, и хотя Джей старался отвлечь ее, когда он уснул, обвив ее руками, Ари все еще не сомкнула глаз.

Она лежала часами, смотрела во тьму, все внутри нервно трепетало. А потом, словно ее веки уже не могли терпеть, они закрылись, и Ари погрузилась в сон…

— Наконец — то. Ты долго.

Ари развернулась на знакомый голос и напряглась.

Асмодеус.

Она снова была в его убежище и в белом платье, которое ему нравилось.

— Снова?

Он не ухмыльнулся от ее едкости, как делал раньше, а прищурился и медленно подошел, и от этого она отпрянула. Было в нем нечто грозное.

— Красный король сегодня приходил ко мне и Азазилу.

Ари кивнула. Красный обещал узнать, что Асмодеусу от нее нужно. Она надеялась, что лейтенант больше не придет к ней. Но визит Красного явно привел не к этому результату.

— Да, я сказала ему, что меня тревожат твои визиты.

Он пожал плечами, остановился в дюймах перед ней, и Ари пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я просто пытаюсь узнать тебя.

Она сглотнула.

— А если я не хочу узнавать тебя?

Он поднял руку, и Ари вздрогнула. Он помрачнел от ее реакции, но это не помешало ему задеть костяшками ее щеку. Ари поежилась.

— Ты, как Красный, думаешь, что мои намерения бесчестны?

— Я не знаю. Я не знаю, чего ты от меня хочешь.

— Знаешь, — он склонил голову, губы оказались возле уха Ари. Ладонь прижалась к ее щеке, и она дрожала, пока рука скользила, а потом сжала ее шею сзади. — Я хочу тебя, — его губы задели ее челюсть, и Ари попыталась отстраниться, но он не пустил. Вдруг он скользнул носом по ее носу и заглянул в ее глаза. Он прищурился и сжал ее шею. — Но кто — то уже получил тебя, — он прижал ее к себе и отклонил ее голову. Ари уперлась руками в его грудь, пытаясь освободиться.

— Хватит, — рявкнула она, ощущая себя котенком в руках хозяина.

— Ты спала с джиннаем, — разочарование было очевидным в его глазах, в напряженном лице. И он отпустил ее. Ари пошатнулась и попыталась удержаться на ногах.

— Это не твое дело, — фыркнула она, гнев придал ей сил. Она впервые ощутила покалывание своей энергии в пейзаже сна Асмодеуса. Белая ткань на ее теле пропала, Ари заменила платье джинсами и футболкой.

Она вскинула торжественно голову, ее переменчивые глаза упрямо смотрели на лейтенанта.

Ожидая гнев, Ари опешила, когда он мягко улыбнулся. Это было на него не похоже, и на миг он напомнил, каким был.

— Ты стала сильнее, Ари, — прошептал он, задумчиво задев большим пальцем свою губу. — Может, еще не все потеряно.

Ари растерянно покачала головой.

— О чем ты?

Он пожал плечами.

— Не буду врать… я думал тебя соблазнить. Теперь это не важно. Тебе суждено большее, чем царство смертных, Ари. Ты предназначена не для джинная. Терпение всегда было мне на пользу. Твоя скука пришлет тебя ко мне со временем.

Потрясенная озвученными намерениями Асмодеуса и близостью этих намерений, Ари покачала головой, дрожа.

— Я люблю Джея. Я не брошу Джея.

Лейтенант опасно улыбнулся.

— Посмотрим.

Ари резко села, грудь вздымалась, голова кружилась.

— Ари, — шепнул Джей. Она ощутила движение матраса, Джей сел рядом, убрал нежно волосы с ее лица. Он повернул ее голову, и она посмотрела в его сонные глаза. — Малышка, что не так?

Помня обещание ничего не утаивать, Ари виновато прижалась лбом к его лбу.

— Плохие сны про завтра. И все.

Он обвил ее сильными руками и притянул на кровать, ее голова оказалась на его груди.

— Все будет хорошо. Обещаю, мы справимся.

Она кивнула, сглотнув, молясь, что Асмодеусу надоест играть. Конечно. Она ведь просто девушка. А он — древний джинн.

«Я не такая интересная!».

Ари хотела уснуть, но боялась снов сильнее прежнего, боялась, куда они унесут ее. К кому они занесут ее.

Они были напряжены, тишина окутала их. Джей смотрел на лучшего друга, глядящего на чашку кофе, стиснув зубы, на Ари, глядящую на сады с тревогой в глазах. Он не хотел, чтобы она делала это. Он знал, что за Чарли и врагами в Ранкокас ей придется идти одной, Джей и Трей будут скрываться в Мантии. Он будет там, но… он хотел, чтобы Чарли знал, что он там. Он хотел, чтобы Пазузу и та зараза Гула знала, что Ари не одна. Он не хотел, чтобы Ари шла туда. Он лучше справился бы один, чем рисковал бы ею.

Обнаружив, что с ней чуть не сделал Дэвид, Джей усиленно оберегал Ари. Мысль, что с ней случится что — то у него под носом, лишала воздуха.

Мысль, что он мог проснуться без нее в своих руках… убивала его.

Джею нужно было коснуться ее, и он прижал ладони поверх ее. Она слабо улыбнулась, и он сжал ее ладонь.

— Пора.

Ари вздохнула и встала.

— Хорошо. Вы будете за мной и знаете, что делать?

— Все продумано, — убедил ее Трей.

Джей кивнул. Трей рассказал Стеклянному, что они хотели сделать с Пазузу. Стеклянный объяснил, как сосредоточить силу, чтобы их общей магии хватило против Пазузу. Как только они подавят его, сковывающее заклинание запрет Пазузу в Секретуме. Джей делал так раньше, но это было сложно против обычного джинна, а Пазузу был старым. Никто не верил, что будет просто.