5) Счастье

Чем больше счастье, тем меньше следует ему доверяться.

Тит Ливий.

Дина никогда не думала о том, есть ли в жизни счастье. Оно казалось ей слишком эфемерным и недостижимым, что даже в мечтах не представляла себя такой. Счастливой.

Новые чувства ворвались в её затхлый мирок мощной свежей струёй, стряхивая пыль в самых дальних уголках души, наполняя девушку какими-то странными, но приятными чувствами. Оказалось, что она, может. и хочет чувствовать себя такой: нужной, любимой, счастливой.

Была ли причиной этому любовь?

И есть ли она вообще?

Теперь Дина страдала от бессонницы. Привычные рабочие будни не увлекали. как прежде, не выматывали. Нет, они всего лишь стали рутиной, от которой становилось неимоверно скучно. Каждую минуту она думала, чувствовала, как шевелятся в её голове мельчайшие шестерёнки, приводя в движение скрытые желания и мотивы. С каждый днём она открывалась для себя совершенно новой и чужой, будто незнакомка распахнула окно в жизнь и теперь смотрит на всё чистым, ясным взором.

Скука становилась всё сильнее, ночи казались холодными и одинокими. Любимые запахи теперь ощущались по-другому. Дина чётко знала, что они не настоящие. Когда пробуешь истинный вкус жизни, от любого суррогата становится тошно.

Ночи стали длиннее. Лёжа в постели, девушка просто закрывала глаза и пыталась уснуть. Но это плохо ей удавалось. Марк Вадимович Смолянский. Три слова, от которых во рту пересыхало, а в груди что-то радостно екало. Она повторяла это имя раз за разом, уверяя себя, что это не мираж, что он не исчезнет от самого слабого дуновения ветра. Сложно было поверить себе и своим желаниям. Ей всё чудилось, будто… Прошлое не хотело отпускать. Дина всё ещё боялась идти в будущее. Она чувствовала, что тащит чемодан без ручки. Почему бы его не бросить?

Ответ на этот вопрос у неё не было. Как и не было объяснения, почему её не отпускает прошлое.

Марк Вадимович Смолянский.

Очередная ночь казалась бесконечным забегом в никуда. То накрываясь одеялом, то отбрасывая его в сторону, Дина не могла определиться, жарко ей или всё же холодно. Диван вдруг стал неудобным, комковатым с продавленной спинкой. Будто бы скатываясь в невидимую впадину, Дина недовольно ворочалась в тёплой постели.

Марк Вадимович Смолянский.

Ей нравилось произносить это имя. Оно напоминало ей мёд. Когда берёшь ложку, забираешь совсем чуть-чуть уже начинающего засахариваться лакомства и отправляешь в рот. Жёсткие кристаллики плавятся, стекая по языку сладковатым сиропом с оттенками чего-то цветочного и лакомого. Вот и от этих слов во рту появлялся необычный вкус, он был даже скорее карамельным, чем медовым.

Странно, что она называет его именно так. Полностью.

Официальное и грубое отношение. У неё язык не поворачивался назвать его просто Марком. Она чувствовала огромную пропасть между ними. И это проявлялось во всём.

Дина сердито выдохнула и с силой вжала голову в подушку, прогоняя настойчивые, назойливые мысли, проклиная всё на свете за невозможность заснуть.

Нетерпение, раздражение — откуда они взялись в ней?

Всё дело в нём.

Можно опустить фамилию и называть его Марком Вадимовичем. Он же старше её почти на тринадцать лет. С одной стороны, они находились в одной возрастной параллели, но с другой… Тринадцать. Это много. Он из другого поколения, из другого теста, из другого прошлого. Хотя Дина и пугалась этого факта, но, пожалуй, это различие и манило её. Не могла она найти чего-то родственного, своего, милого в отношениях со сверстниками. Слишком уж наивна и беззащитна. А Марк Вадимович в некотором отношении опекал её. Возможно, Дина искала в этих отношениях что-то из детства. То, что ей не дали, чего лишили. Маленькая девочка в поисках родителей, в поисках отца. Забота, надёжность, уверенность, любовь. Вот что ей нужно было. Удивительно то, что это выгодно отличало её от других девушек. Вряд ли она догадывалась, что своей недолюбленностью она льстила Марку Вадимовичу. Даже в страшном сне не подумала бы о таком.

Дина протяжно выдохнула. Она вспомнила об очередном толчке, увеличивающем разрыв между ней и мужчиной.

Деньги.

Девушка относилась к ним как к неизбежному злу. Они просто есть. Они нужны для жизни и не более того. Они не самоценность, не цель, не мечта. Это просто бумажки, которым придают слишком много значения. Для Дины они были ничто. И в то же время она понимала всю утопичность своих рассуждений. Она могла их ненавидеть и презирать, но и жить без них — невмоготу. Поэтому девушке с трудом получилось найти тот хрупкий баланс, позволяющий жить в спокойствии со своей совестью. Марк Вадимович же абсолютно не стеснялся того, что деньги у него водились. Он показывал это совершенно без злого умысла или желания оскорбить. Но Дине было жутко неудобно понимать, что на неё тратятся. Она осознавала, что это глупо, но ничего не могла поделать. И от этого внутри росла ненависть к себе.

Марк Вадимович изо всех сил старался окружить её заботой и вниманием, а Дина рвалась на волю, не позволяя себе принимать такое отношение.

Она считала себя недостойной его.

Вот в чём корень всего зла.

Он слишком хорош для неё. Чем она могла заворожить его? Чего в ней такого?

Прошлое дыхнуло на неё своим трупным запахом, убеждая в обратном.

Ренат очень ревновал Дину. Да так, что дошло до того, что он не выпускал жену на улицу. Тогда это казалось Дине очередным заскоком её ненормального мужа.

А, может, всё не так?

И она действительно красива и привлекательна? Что если она нравится многим, просто не позволяет самой себе соглашаться с этим.

Дина села в постели и обхватила себя руками. Ей вдруг до жути захотелось, чтобы Марк оказался рядом. Марк… Как же всё-таки плохо одной. Неужели она пресытилась вынужденным покоем и теперь всем естеством требует быть частью общества, частью большого и прекрасного мира.

Странно, они пока застряли в каких-то промежуточных отношениях. Дина даже толком не позволяла себя целовать. А сейчас, при одном только воспоминании о Марке, ей стало так трудно дышать, что девушка невольно свесила ноги с дивана и вцепилась руками в край простыни, судорожно втягивая воздух носом.

Дина медленно успокаивалась, обводя комнату задумчивым взглядом. Теснота давила на сознание. Ощущение и запах любви требовали свободы и душевной широты. А здесь она, как в клетке.

Зажмурившись, Дина тряхнула головой и почти со сладким сожалением подумала о том, что раньше ей было очень хорошо. А теперь, как бы ужасно это ни прозвучало, она не сможет наслаждаться тем, что было.

Она хочет быть счастливой?

Действительно, хочет?

Девушка опустила ноги на пол. Холодный и противный. Но сейчас он отрезвляет её. Дина посмотрела на экран старенького мобильного телефона: три часа ночи.

А ей всё не заснуть.

Из-за Марка.

Из-за той пропасти.

Из-за странного желания отбросить все страхи и оказаться совершенно счастливой.

Из-за…

Да много из-за чего.

Она не могла поверить в то, что может быть по-настоящему счастливой. Ренат убил в ней всё живое, почти превратив в свою куклу. Поэтому Дина сводила к минимуму прикосновения Марка. Прошлое всплывало грязным масляным пятном в прозрачном настоящем, пачкая чистые порывы будущего.

Дина ещё поразмыслила надо всем и неожиданно для себя пришла к выводу, что… В целом было бы неплохо решиться на что-то большое. Разве она этого не заслужила? Чем так плох Марк? Она сумела вырваться из болезненных объятий Рената, теперь ей хватит смелости и мужества предотвратить это снова. Теперь она не будет успокаивать себя всяческими глупостями и искать оправдание тому, что невозможно оправдать. Жизнь дала ей шанс и Дина воспользовалась им на полную катушку.

Девушка не выдержала и встала, нерешительно подошла к окну и потянула одну створку на себя. Невероятно свежий и оттого более очаровательный и манящий запах весны ударил пьянящим ощущением в голову.

Жить хорошо.

Жить здорово!

Дина вдыхала и выдыхала, смотря на блестящие в лунных лучах металлические крыши домов. Она наслаждалась загадочным, мистическим видом ночного города.

Ей было невдомёк, что снизу, в самой тени, где мрак становился похож на кофейную гущу, был Зверь. И он не сводил с неё глаз. Этой ночью луна почти соединила их. Девушка наслаждалась жизнью, а Зверь наслаждался Диной.