— Здравствуйте! Я — майор Каранец, оперуполномоченный отдела…

Дина сжала бортик пластикового, прозрачного бокса, в котором лежал её сын, и резко подняла своё бледное лицо. Испуганно глядя на мужчину, она только успела подумать о том, что это должно было произойти. Теперь же нужно что-то придумать. Как и что рассказать.

— Вас зовут Дина?

— Да. Багирова Дина…

— Нет, это мы всё запишем потом, когда вы придёте к нам в отделение. Конечно, уже после выписки. Сейчас же мы просто поговорим. Для прояснения кое-каких моментов… — мужчина взял стул и поставил его почти вплотную к кровати. Достал из подмышки чёрную пластиковую папку и, шумно сев, щёлкнул ручкой. — Вы же не против нашего разговора?

— Нет…

Ещё после смерти Рената, Дина поняла, что нет смысла увиливать или прятаться. В таких… случаях, лучше сразу всё рассказать. Иначе затаскают по допросам и различным инстанциям.

— Вы помните, что произошло?

— Конечно.

— Расскажите, что случилось.

— С самого начала?

Мужчина заинтересованно посмотрел на Дину, изучающее сощурив глаза. Его цепкий взгляд скользнул по смертельно-бледному лицу девушки и, чуть смягчившись, перешёл на младенца.

— Какого начала?

— Ну, вы же хотите узнать про пожар и про то… как погиб Марк, также ведь?

— Да. А было что-то ещё?

Дина посмотрела на мирно спящего сына, на то, как он почти бездвижно лежал в боксе, на гротескно большую соску и на его чистые, рыжие волосы.

— Пожар устроила я. Но у меня были на то веские причины, — девушка встала с кровати и, минуя полицейского, подошла к окну. Яркое солнце слепило глаза. — Я просто обязана была сделать это…

«На данный момент сотрудниками МВД были установлены личности пятнадцати жертв Марка Смолянского. Ведутся розыскные мероприятия. По всей вероятности, количество пострадавших может возрасти. Пока полиция отказывается как-либо комментировать случившееся. Напомню, в чудовищном пожаре выжила последняя возможная жертва маньяка — Дина Багирова. Сейчас она находится в больнице. Врачи оценивают её состояние как удовлетворительное. Сегодня её с новорождённым сыном выписывают из больницы. До конца розыскных мероприятий и суда пострадавшая будет находиться под охраной в кризисном центре для женщин, переживших сексуальное насилие…»

Последняя фраза вывела Дину из состояния душевного равновесия. Марк ведь не делал с ней ничего такого. Ни с кем из них не делал. Странно это всё. Как можно любить и убить? И почему он тогда спас её? Она ведь не первая из его жертв, кто ждал ребёнка. Как минимум две девушки были тоже беременны. И он их с лёгкостью убил. В том числе и сестру Игоря. Она была последней.

Скоро должна прийти женщина из кризисного центра и увезти Дину туда. Может, там хоть ненадолго её оставят в покое. Стоило рассказать всё, как толпы журналистов слетелись к больнице и изводили медперсонал. Наблюдая из окна за очередными людьми, готовящих жаркий репортаж у входа больницы, Дина сжимала зубы и начинала сомневаться в правильности своего решения.

Она же могла сказать всё что угодно. Что это была случайность. Ведь тело Игоря и его машину так и не нашли. Да и вообще… Если бы Дина не рассказала, они бы не начали искать и не нашли останки некоторых жертв.

Ей придётся пройти через все круги ада. Но разве можно было поступить иначе? Как же другие девушки и женщины? Она не могла их оставить в забвении.

Тихий стук в дверь заставил Дину отвлечься и выключить телевизор.

— Да?

Сквозняк занёс в палату тонкий аромат сирени. На пороге стояла пожилая женщина с автолюлькой в руках.

— Вы из центра?

— Да, меня зовут Маргарита Васильевна. Я заместитель директора этого центра. Собирайтесь. Мы выйдем через чёрный вход, чтобы нам не докучали эти назойливые журналюги.

Женщина уверенно прошлась по палате, заглянув в каждый угол. Поставила люльку на кровать и, пригладив совершенно седые волосы, ободряюще улыбнулась.

— Ребёночка нужно будет положить сюда.

Дина чуть ли не с болью в сердце позволила женщине сделать всё, как нужно. Та аккуратно застегнула ремни, поправила задравшийся комбинезон и накрыла Витю пледом, протянутым Диной.

— Хорошенький мальчик. Очень похож на отца.

— Что? — Дина с грохотом уронила сумку на пол и зло посмотрела на Маргариту Васильевну.

— Ну он совершенно не похож на вас. Наверное, весь в отца.

— Нет! — гневно кидая оставшиеся вещи в небольшую спортивную сумку, девушка пыталась успокоиться. — Он очень похож на меня. От отца в нём нет ничего.

— Вы так его не любите?

Дина недоумённо посмотрела на женщину. Единственное о чём она умолчала, так это о том, что Марк — отец Вити. Соврала, что он от случайной связи. Пока никто не собирался это проверять.

— Нет. Просто это мой сын.

Женщина продолжала улыбаться, но взгляд у неё стал какой-то отстранённый.

— Хорошо. Я не хотела вас обидеть. Давайте мне сумку, я понесу её и ребёнка.

— Нет!

— Успокойтесь! Вам после операции нельзя поднимать ничего тяжёлого. Я не такая старая, чтобы не в состоянии донести эти вещи и малыша до машины.

Дина только и смогла, что коротко кивнуть.

Они вышли из палаты и молча спустились по боковой лестнице. По пути им никто не попался. Машина была припаркована почти у самого входа.

Дрожа от холода, Дина накинула куртку и внимательно смотрела, как женщина устанавливала люльку с Витей в тёмно-зелёный автомобиль.

— Садитесь впереди. Мы обсудим с вами кое-какие детали. Я расскажу вам о нашем центре. Просто не хочется терять время потом, когда приедем. А отвлекаться от дороги нельзя.

Маргарита Васильевна сжала руки в замок, участливо смотря на Дину. От этого взгляда девушку передёрнуло. Все смотрели на неё так, будто она жертва какого-то садиста, психопата. Может, Марк и был таким. Но Дина знала его и помнила совершенно другим. Именно это и мешало его ненавидеть. Девушка всё пыталась найти ему оправдание. Но разве это было возможно?

Пристегнувшись ремнём безопасности, Дина обернулась назад и посмотрела на сына. Тот сладко спал, причмокивая соской.

— Ну что, с Богом? — женщина повернула ключ в замке зажигания.

Улицы мелькали домами и витринами магазинов и кафе. Дина же просто прислонилась лбом к стеклу и не замечала ничего. Её даже не слепил яркий свет ноябрьского солнца. Что было очень удивительно.

Как ей жить дальше? Как понять, что больше не нужно никого бояться?

— В нашем центре тебе помогут. Там работают хорошие специалисты. Психологи. Ты сможешь всё им рассказать.

Всё. Как можно рассказать всё? Дину уже прозвали «жертвой Стокгольмского синдрома». Но как им объяснить, что она любила совершенно другого человека? Не того Марка, которого так мерзко, гадко и подробно освещают в новостях. А, может, это Дина ненормальная? Что полюбила такого человека.

— Вам тяжело пережить его смерть, да? — женщина вцепилась в руль и посмотрела на Витю в зеркало дальнего вида.

— Да.

— Жалеете, что убили его?

Дина презрительно посмотрела на Маргариту Васильевну и перевела взгляд на бардачок.

— Можно было поступить как-то по-другому? Он ведь… чудовище, — последнее слово девушка произнесла с дикой болью, глотая комок в горле.

Домов стало меньше. Теперь они проезжали мимо промзоны. Ангары и склады пестрели рекламой о различных грузоперевозках. Оглядевшись, Дина заметила, что они заехали совсем не туда. Ничего не понимая, она в задумчивости посмотрела на лобовое стекло и на капот, блестевший на солнце.

Царапина на капоте с её стороны, ближе к фарам, привлекла внимание. Машина явно плотно потёрлась с чем-то твёрдым. Краска слезла. Но… Дина знала, как выглядят такие царапины. Ренат не раз бил свой автомобиль.

Чёрная краска отчётливо виднелась в этой небольшой, дьявольской царапине.

Холодный пот прошиб Дину. Судорожно сглатывая вязкую слюну, девушка боялась хоть как-то выдать свою догадку.

Машину перекрасили. Раньше она была чёрной.

Чёрный автомобиль…

Чёрный!

— И всё-таки Витя очень похож на Марка. А когда подрастёт, станет его копией.

Дина, было, дёрнулась, но Маргарита Васильевна резко надавила на тормоз. Ремень безопасности больно впился в тело, девушка инстинктивно упёрлась руками в бардачок.

Женщина разъяренно зашипела, вцепившись Дине в волосы.