Такая перемена не порадовала графа. Он еще больше нахмурился, но все же ответил.

— Анри Кондер. Это что-то меняет?

Антракс улыбнулся.

— Нет, но вам полагается представляться первым.

Он взглянул графу в глаза, улавливая его недоумение и тут же продолжил:

— Все дело в том, что я Антракса Эйен-Рен.

Лицо у графа изменилось окончательно. Соображал он явно быстро и понимал, что именно ему сейчас сказали, но явно в это не верил.

— Вы… шутите, — прошептал он сдавлено, цепляясь пальцами в подлокотник так сильно, что костяшки побелели.

— Отнюдь, надеюсь, вы понимаете, почему об этом никто не должен знать?

Граф сглотнул, моргнул и тут же попытался задать вопрос:

— А ваша спутница…?

Вопроса не вышло, просто потому что сам граф сбился.

— Моя жена, что это значит, можете понять сами.

Белый, как полотно граф только кивнул, явно пытаясь понять, может ли быть лож такой.

Машинально вставая и явно не зная, что с этим делать, он мгновенно перестал казаться уверенным и холодным. Растерянно приоткрыв рот он откровенно не знал, что сказать, и Антракс сжалившись заговорил сам.

— Успокойтесь. Мое присутствие здесь не имеет никакого отношения к политике. Я просто путешествую с женой инкогнито. Вы же умный человек, считайте это комплементом, не каждый может заставить меня говорить правду.

Все что смог сделать граф — закрыть свой собственный рот. Только взгляд его оставался по-прежнему испуганным.

— Вы отдадите мне деньги, которые я, между прочим, заработал, и мы просто продолжим свой путь, — спокойно проговорил Антракс.

— Но, Ваше…!

— Тихо! — перебил его Антракс. — Никаких Величеств, и выкать тоже перестаньте. Я пришел сюда, как наемник и уйду так же.

Граф сразу как-то заметно поник, опустил голову, потом кивнул.

— Я понимаю. Как тогда мне обращаться?

— Просто Ан, — холодно ответил Антракс.

— Я могу предложить вам помощь? Вам как минимум не помешает врач. Я знаю, что вы и сами можете, но заниматься своими ранами, наверно, не очень удобно. Мой врач легко может разобраться с раной на вашей руке.

Неуверенный тон графа постепенно набирал силу. К концу фразы он снова гордо поднял голову и вел себя уже как хозяин, легко принимая внимательный взгляд синих глаз.

— К тому же я буду рад, если вы останетесь у меня на ночь, хотя бы потому, что вам нужен отдых. Завтра же, я легко могу дать вам пору отличных лошадей…

— Я не езжу верхом, — перебил его Антракс, — но от отдыха не откажусь. Ваша змея меня порядком утомила.

Граф опустил голову, словно смущенный мальчишка, закрыл на миг глаза и тут же спокойно посмотрел на Антракса.

— Тогда я распоряжусь, чтобы вам приготовили покои и прислали к вам врача, — коротко сообщил он и шагнул к стене, явно намереваясь дернуть шнурок, висевший у портрета одного из древних графов, чтобы вызвать слугу, но вопрос эштарца его остановил.

— Чего вы хотите?

Анри вздрогнул и обернулся.

— Если вы хотите оказать на меня доброе впечатление, то это бесполезно, я сужу людей не по отношению к собственной персоне.

Граф улыбнулся и кивнул.

— Об этом все в долине знают, но раз уж вы были честны, я отвечу вам. Я надеюсь на разговор, на обычную беседу с человеком, почти моего круга, который, быть может, поймет меня и в этом, поверьте, нет никакой политики.

Антракс улыбнулся. Это было уже интересно.

— Что ж, в таком случаи вы можете пригласить меня к ужину, — ответил он не с видом короля дарующего милость, а с видом человека, предлагающего вступить в тайный заговор.

— Я почту за честь, — с улыбкой ответил граф, дернув, наконец, тот самый шнурок.

Слуга появился почти мгновенно.

Анри Кондер держался с завидным хладнокровием, но мгновенно дал понять, что наемник и его спутница должны считаться в доме почетными гостями.

— Кстати, я бы все же хотел узнать историю змеи, — сказал Антракс уже без улыбки.

— А я историю вашего путешествия. Впрочем, о путешествиях мне самому есть что рассказать, — спокойно отозвался граф, но в его глазах пробежала и боль, и гнев, и откровенная страсть с оттенком предвкушения.

Такая реакция раззадорила Антракса еще больше. Не так часто люди казались ему любопытными, но боль с спине и ноге, тупая, но откровенно надоедливая требовала сначала отдыха, а потом всего остального, потому он оставил графа, чтобы оказаться в одной из его гостевых комнат, где его уже ждал врач и перепуганная Лилайна.

— Все хорошо милая, мы остаемся на ужин, а завтра уезжаем. Граф решил быль благодарным и гостеприимным, — спокойно сообщил он, понимая, что большего при посторонних говорить нельзя, а чтобы избавить ее от ненужных сомнений добавил: — Он просто хотел убедиться, что мы с тобой просто странные, а не опасные люди.

После этого он ненадолго забыл о ней, показывая врачу рану.

— Просто зашить, остальное я сделаю сам, — сообщил он.

Пожилой мужчина странно покосился на рубцы на руке, что пересекал порез, но предпочел промолчать и молча выполнить свою работу.

— Что ты ему сказал? — спросила Лилайна, как только они остались наедине.

— Правду, — коротко ответил Антракс, стягивая рубашку, и со вздохом облегчения улегся на пол у кровати.

Ему было откровенно интересно, что происходит в голове Анри Кондера.

Это был странный ужин. Антракс вымытый, причесанный с идеально замазанным лицом, сидел за столом и улыбался.

Во главе стола было пусто. Хозяин дома располагался напротив. Слугам он велел покинуть малый обеденный зал и не мешать ему беседовать с гостями.

— Насколько я знаю, вы не пьете, — начал граф, — поэтому вина не предлагаю, но, быть может, вы согласитесь разделить со мной бутылку собры.

Он многозначительно кивнул на глиняную закрытую бутыль на столе.

— От собры ученик Фу-Диена отказаться не может.

— Значит, она не напрасно ждала особого гостя.

Граф ловко вскрыл бутыль и посмотрел на удивленную Лилайну.

— Простите леди, вы наверно не понимаете о чем мы. Собра — это такой напиток из сока дерева собр, по аналогии с кронтом в Авелоне, только вот северяне его греют, а обитатели восточной империи позволяют ему чуть забродить, потом кипятят и закрывают в глиняных сосудах, — пояснил граф.

— Он считается ритуальным напитком, — вмешался Антракс. — Согласно традициям, выпивший собр не может врать тем, с кем он этот напиток разделил, в ответ никто из пивших не имеет права неуважительно относиться к собеседнику. Именно собр помог объединить враждующие графства в империю Сун два тысячелетия назад.

— Он как-то влияет на сознание? — спросила Лилайна, наблюдая, как в ее бокал налили золотистую прозрачную жидкость.

— Нет, — уверенно сказал Антракс. — По влиянию он похож на легкое вино. Действительно чисто ритуальный напиток.

— А вы уже пили? — удивился граф.

— Ученик просто обязан разделить собр с наставником до начала обучения, — спокойно пояснил Антракс.

— Я не знал, что традиции проникли даже на наш континент.

Антракс только улыбнулся и первым поднял бокал.

— За истину, — сказал он с особым тоном.

— А если по первоисточнику?

— Зен зу, — спокойно сказал Антракс.

— Зен зу, — задумчиво повторил граф и поднял бокал.

Лилайна только посмотрела на мужчин, сначала на графа, потом на мужа, откровенно не понимая такого энтузиазма у обоих, потому молча попробовала напиток. Он оказался сладковатым, чуть вяжущим и совсем не напоминал вино, но оставлял легкий приятный холодок на языке.

— И так, с вас первый вопрос, — сообщил граф, отставляя пустой бокал и принимаясь за еду.

— Почему вы не отравили змея сразу, когда стало понятно, что он растет? — сходу спросил Антракс. — Неужели исследовательский интерес?

— Я травил, — со вздохом сообщил граф. — Травил всем, что только можно было достать. Нет, поначалу мне было его жалко, все же он случайно забрался в мои вещи, был моим спутников в море, но когда он из маленькой змейки, вмещающейся на ладони, вырос с мою руку, я понял, что это слишком опасная штука, но его ни один яд не брал, а за два года выросло то, что вы видели сегодня.

Антракс хмыкнул, в его сознании теперь сложилась вся картина.

— А вы, уж простите леди, как решились на такое безумие? — спросил граф.

Антракс посмотрел на Лилайну, подумал и сказал как есть: