Глава одиннадцатая

Вести достигали Парижа не сразу, а когда наконец дошли, то поначалу не возымели никакого действия. Король сидел на троне. Бурбоны правили Францией. За пределами границ могущественные армии могущественных королевств не позволят вновь перевернуть мир с ног на голову. Во дворце первыми услышали новость, что Бонапарт покинул Эльбу; многие считали, что он отправился в Африку или искать убежища в Египте. И только четвертого марта семафорный телеграф подтвердил, что Наполеон во Франции и движется с побережья, по пути выступая с заявлениями.

Пятого марта у лейтенанта Хавергала истекал срок парижского отпуска, ему предстояло вернуться в свой полк в Лувен. Он пригласил миссис Кемп, Изабеллу-Роуз и Генри посетить Ботанический сад. Демельза убедила Росса ничего не говорить юноше, и поскольку это его последний день в Париже, она их отпустила.

Сад находился далеко, по другую сторону Сены, поэтому Хавергал нанял экипаж. Там оказался не только ботанический сад, но и большой зоопарк, который особенно понравился Генри и Белле, ведь она ни разу в жизни не видела живых слонов, не говоря уже о других необычных существах, выставленных на обозрение. Волки, пантеры, гиены, дикобразы, олень, газель, лоси и аж шесть львов, при одном из них жила собака в качестве питомца. Куда бы ни направился огромный зверь, маленький терьер-полукровка преданно бегал за ним, а иногда лев высовывал большой язык и облизывал голову песика, после чего терьер опрокидывался на спину и весело лаял.

Поскольку Генри лазил куда вздумается, миссис Кемп целиком сосредоточила внимание на нем, и у Кристофера появилась куча времени, чтобы поболтать с маленькой певуньей.

— Видишь вон того медведя, — указал он, — с белым пятнышком на морде. Его называют месье Бертран.

— Откуда ты знаешь? А почему?

— Говорят, несколько лет назад за ним ухаживал месье Бертран, и однажды кто-то кинул несколько франков в клетку. Бертран решил войти и подобрать их, но медведь ждал и поймал своего кормильца, сжав в медвежьих объятиях до смерти. После чего медведя стали звать его именем.

— Уф! — поморщилась Белла. — Какая жуткая история! Ты знаешь одни ужасные истории. Неужели французов это развлекает? Что за странный народ!

— Уж точно ничем не хуже нас, потому что англичане упиваются медвежьей травлей.

— Но разве они не странные, Кристофер, разве нет? Ты только посмотри на них. Вон, взгляни на тех двоих в узких коричневых панталонах, на тонких ножках и с раздутыми животами. Разве они не похожи на лягушек? Глядишь, вот-вот подпрыгнут, как лягушки!

— Кое-кто зовет их лягушатниками, — согласился Кристофер. — Лягушатниками называют именно французов. Я думал, это из-за того, что они их едят, но ты права — они напоминают лягушек!

Они пошли дальше. Белла что-то напевала себе под нос.

— Что за мелодия? Скажи слова.

Услышьте, как страна стенает

Под гнётом страшной солдатни,

В ваш дом врываются они,

И дочь, и матерь убивая!

— А я ведь не знал слов.

— Меня научил наш слуга Этьен.

— Это чуть ли не изменническая песенка, моя милая.

— Именно поэтому я напеваю ее с закрытым ртом.

Оба рассмеялись.

— Болтовня о лягушках, — продолжил Кристофер, — напомнила мне старого директора школы в Чартерхаусе. По фамилии Лягмор. Само собой, его называли Лягушкой. Или Плеткой, потому что он порол учеников за малейшую провинность. Его страшно ненавидели за то, что он преследовал человека по имени Грин, умного, мягкого и понимающего. Но однажды мы отомстили Старой Лягушке. Давай-ка поглядим на вон тех чудных пташек.

— Нет, расскажи, что случилось, Кристофер. Умираю от желания узнать.

— И как сильно тебе хочется узнать? Вот настолько? — Кристофер показал крохотную щелочку между большим и указательным пальцем.

— Вот настолько, — ответила Белла и расставила руки пошире.

Он восхищенно смотрел на нее.

— Да, и узнаешь. Это в твоем характере, милая. У меня не такой нрав, малышка. По-моему, ты восхитительна.

— Тсс — шепнула Белла, — рядом миссис Кемп.

Но она взяла его под руку, когда они подошли к попугаям.

— Итак, — начал Кристофер, — мы с одним парнем по имени Фландерс посчитали, что нам следует раздавить Лягушку. Когда директор из своего кабинета шел в классные комнаты на верхнем этаже, ему предстояло открыть запертую дверь, к которой только у него были ключи. Но в тот день, когда он направился к двери, он не смог отпереть замок ключом и понял, что там застрял осколок пули. Тогда гадкому человечишке пришлось отступить, спуститься по личной лестнице и вновь подняться, чтобы таким долгим путем добраться до верхнего этажа, а он когда добрался, то был похож на огнедышащего дракона. И вся школа наблюдала, как он проходит по залу и поднимается по лестнице к кафедре, где он обнаружил, что дверь заклинило и он не может войти.

— Как же смешно! — захохотала Белла.

— Однако же, чтобы не отставать от графика, он чуть отступил и, опершись рукой о дверцу, перепрыгнул ее и вошел в свое святилище. Он ослепил взглядом аудиторию и заявил: «Наглых щенков, устроивших все это представление, накажут самым суровым образом розгами, я займусь этим лично». После чего сел и понял, что сможет встать только в том случае, если порвет шелковые панталоны, которые приклеились к стулу.

— Изабелла-Роуз! — неодобрительно проворчала миссис Кемп. — Нельзя так громко смеяться. Леди так себя не ведут.

Белла захлебывалась от хохота.

— Простите, миссис Кемп, но лейтенант Хавергал рассказывает страшно смешные истории!

Позже, когда они улучили момент и остались вдвоем, перед тем как покинуть сад, Кристофер сказал:

— Завтра я отправляюсь в Лувен. Печально расставаться. Но поверь, я снова тебя найду, даже если для этого придется поехать в Девоншир.

— Корнуолл! — поправила Белла, но без негодования, как обычно в случаях, когда кто-то допускал подобную ошибку.

— Корнуолл так Корнуолл, хоть край земли. Ведь это край земли? Что там в шахтах добывают? Бриллианты?

— Медь и олово.

— А по-моему, и бриллианты.

Седьмого марта, которое выдалось в Париже туманным и холодным, газета «Вестник» опубликовала новости о прибытии Наполеона во Францию, и общественность Парижа впервые об этом узнала, хотя слухи ходили уже давно. Но мало что изменилось. Жизнь текла по прежнему руслу. Народ посещал театры и кафе и сновал по оживленным улицам, как обычно. В местечках наподобие кафе «Монтансье» недалеко от Пале-Рояля возникла новая подозрительная деятельность, но мнение этого недовольного меньшинства не принималось во внимание. Чудовище скоро арестуют и отправят обратно на его островок.

Тем вечером Полдарки и де ла Блаши ужинали вместе у Харди, а затем отправились в оперу на улицу Ришелье, чтобы посмотреть оперу Рамо «Кастор и Поллукс». После чего пошли в кафе-мороженое на Итальянском бульваре, где обычно толпились хорошо одетые люди, болтали, пили и смеялись.

Анри побывал у короля и сообщил, что, несмотря на отсутствие опасений, он и министры не полагаются на волю случая. На утреннем совете маршал Сульт, военный министр, один из самых значимых генералов Бонапарта, предложил ввести армию из тридцати тысяч человек в южные провинции, чтобы остановить наступление узурпатора. Граф д'Артуа, брат короля, примет командование, а в подчинении у него будут три французских маршала — Жак Макдональд, Лоран де Гувион Сен-Сир и Мишель Ней. Последний лично встретился с его величеством и пообещал привезти Бонапарта в железной клетке. Также отправили сообщение герцогу д'Ангулему в Бордо, приказывая ему незамедлительно отправляться в Ним.

И все равно у де ла Блашей были сомнения. Как только Бонапарт соберет армию, может начаться гражданская война. Большинство офицеров верны Людовику, но на обычных солдат рассчитывать нельзя. Многие позабыли о скверных временах правления Бонапарта, а помнили только хорошие. Анри выражал уверенность, но беспокоился. Жоди тоже тревожилась.

— А ты, Росс? — спросила она чуть улыбаясь, но с распахнутыми погрустневшими глазами. — Как ты доложишь об этом премьер-министру?

— Я не слишком полагаюсь даже на офицеров. Гастон Руже, я уверен, никогда не предаст короля, но есть другие, с которыми я беседовал и как-то не слишком полагаюсь на их верность.