Я опускаю вниз пояс боксеров, высвобождая его великолепный член. Сжав его, начинаю облизывать от основания до верха, вращая языком вокруг набухшей головки. Тео тяжело дышит сквозь зубы.

Когда я беру его в рот, мужчина начинает стонать. Он стискивает мои волосы в кулаки и приподнимает бедра, заставляя меня взять его глубже.

Но мне нужно больше его стонов. Я хочу довести его до грани, чтобы он выпустил такие же хриплые и нуждающиеся звуки, какие издаю я.

Сжимаю его бархатные шарики в трусах и продолжаю ласкать их одной рукой, поглаживая основание его стержня другой, не прекращая посасывать вершину. И тут же получаю желаемый стон – глубокий, гортанный, в паре с непроизвольными содроганиями. Я поднимаю глаза и вижу, как он смотрит на меня. Его волосы закрывают часть лица, но видно глаза, наполненные туманным удивлением.

И темной, опасной похотью. Интенсивность этого заставляет мое сердце биться чаще.

Он отстраняется и толкает меня на спину. Мужчина поднимает мои ноги и закидывает обе лодыжки себе на плечи. Затем скользит ладонями от моих голеней до бедер. Глядя на меня горящими глазами, он проводит большим пальцем по моему влажному лону, пока я не задыхаюсь и не начинаю покачивать бедрами навстречу к его ласке.

– Тео. Пожалуйста. Твой рот.

Недолго думая, он опускается на колени и дает то, что мне нужно.

Задыхаясь, я выгибаюсь над матрасом. Он кружит языком, скользя глубоко внутри меня сначала одним, затем двумя пальцами. Мои дрожащие руки находят его волосы. Тихо постанывая и начиная потеть, я сжимаю их по мере извивания своего тела от ударов его языка. В комнате прохладно, но мне невыносимо жарко. Кожа уже заметно увлажнилась. Сердце так сильно колотится, что того и гляди выпрыгнет.

– Подожди, хочу тебя внутри, – прошу, задыхаясь.

Я с трудом сдерживаю себя, мне едва удается контролировать свое тело. Он, должно быть, услышал отчаяние в моем голосе, потому что перестает меня ласкать, хватается за мои бедра и оттаскивает к краю матраса. Стряхнув с себя ботинки, срывает джинсы и боксеры, после чего располагается у моего входа. Затем погружается глубоко внутрь меня, так глубоко, что я откидываю голову назад, чтобы закричать.

Но ничего не выходит. Удовольствие украло мой голос. Я не могу издать ни звука, пока Тео начинает жестко и быстро трахать меня, оттягивая мои волосы и посасывая твердый сосок, периодически царапая его зубами.

Он вдалбливается в меня, как будто владеет мной – и телом, и душой.

Так и есть. И он принадлежит мне. Каждый взгляд и прикосновение – свидетельство его полной капитуляции. Каждый поцелуй – еще одно звено, добавленное к цепи.

Тео отрывается от моей груди и захватывает мой рот грубым, собственническим поцелуем. Из глубины его груди раздаются громкие хрипы, что кажется мне невероятно эротичным. Он близок к кульминации и разрывается на части.

Но сначала это делаю я.

С первым сильным сокращением внутри меня, мужчина начинает стонать. Я бьюсь в экстазе, потеряв контроль над своим телом. Голос возвращается ко мне, я громко и протяженно стону, пока мои мышцы ритмично сокращаются, крадя мое дыхание.

Он кончает вместе со мной, дергаясь и задыхаясь, пока я извиваюсь под ним. Его пальцы сжимаются в моих волосах. Небритая челюсть грубо, но безумно приятно царапает мою кожу, пока Тео совершает заключительные толчки.

После всего, мы оказываемся выжатыми словно лимоны, мокрыми и задыхающимися друг против друга, дрожащие и уставшие. Я начинаю рыдать.

Прижимаюсь к груди Тео и реву как ребенок.

Он гладит меня по спине и волосам, оставляя нежные поцелуи на щеках и шее. Крепко сжимает меня руками и забрасывает на мою талию свою тяжелую ногу. От этого чувствую себя как в коконе, в безопасном и уютном кусочке рая, который мы создали в залитых лунным светом тенях моей спальни.

Когда первые следы истерики остаются позади, я тихо икаю в его объятиях и шепчу:

– Ты все еще думаешь, что мы никогда не сможем быть друзьями?

Тео обхватывает мое лицо и наклоняет его так, чтобы мы посмотрели друг другу в глаза. Потом он целует меня, и от глубины его чувств у меня вновь образуются слезы. Я отрываюсь первой, потому что едва могу вынести эту боль, и прячу лицо в его груди.

Мы так и остаемся запертыми в объятиях друг друга, пока я не засыпаю под звуки его глубокого, ровного дыхания.

Утром он снова пропадает. Снова свежий пучок душистого горошка чудесным образом оказывается в стакане воды рядом с кроватью. Но на этот раз есть кое-что еще. Хокку на соседней подушке, написанное от руки.

«Разве не просто?

Кем бы мы ни были,

Есть только ты».

Я перечитываю его снова и снова, пока глаза не наполняются влагой. Затем аккуратно убираю стихотворение в свой свадебный альбом и беру телефон, чтобы позвонить Сюзанне.

Пришло время выяснить местообитание Тео.