Глава тринадцатая

В конце концов Гвен нашла Оуэна стоящим у парапета на Русалочьей набережной. Здесь, рядом с водой, было свежо, и ей пришлось поплотнее запахнуть свою джинсовую куртку, чтобы не замёрзнуть от сильного юго-восточного ветра, дувшего в сторону Кардиффа. На Оуэне по-прежнему была футболка; он задумчиво смотрел на залив.

— Эй, — сказала Гвен, остановившись у парапета рядом с ним.

— Не утруждай себя, — пробормотал Оуэн, не отводя взгляда от горизонта.

— Не утруждать себя чем?

— Не утруждай себя тем, чтобы уговаривать меня вернуться в Хаб. Мне нужен перерыв.

— Мы все устали, — спокойно заметила Гвен. — Тем не менее, Джек говорит, что ты ему нужен.

Её слова вызвали у Оуэна резкий смешок.

— Он послал тебя за мной, правда? Подумал, что ты сможешь использовать свои женские хитрости, чтобы заманить меня обратно? Чтобы я мог вернуться и сказать: «Прости, Джек, я облажался. Снова. Пожалуйста, позволь мне всё исправить, решив проблему ровно за пять минут».

— Твою мать, — сказала Гвен. — Всё не так, и ты это знаешь. Джек сам хотел прийти за тобой.

— Это было бы ещё хуже.

— Я сказала, что пойду сама, потому что знала, каково тебе сейчас.

Он впервые взглянул на неё.

— Держу пари, не знаешь.

— Нет, знаю. Ты чувствуешь себя глупо и стыдишься своей реакции на то, что увидел. Мало того, что ты слишком остро отреагировал и всё испортил, ты уничтожил наш единственный шанс понять, что происходит.

— Это был не человек.

— Возможно, но оно было человекоподобным.

— Это не значит, что его не нужно было застрелить. Думается, я знаю нескольких гуманоидов и людей, которых следовало бы пристрелить.

— Сказал доктор Оуэн Харпер.

На лице Оуэна промелькнула слабая ухмылка.

— Ты действительно хочешь знать, почему я выстрелил?

Она пожала плечами.

— Я думала, ты просто испугался, потому что это существо было похоже на крошечного человечка. На младенца.

— Нет. Я не из тех, кто пугается. Я выстрелил, потому что знал, что никто из вас этого не сделает, — Оуэн повернулся спиной к заливу, сложил руки на груди и прислонился к парапету. — Джек всегда сдерживается — он всегда старается соблюдать презумпцию невиновности, а ты не выстрелила бы, потому что… ладно, потому что оно выглядело как младенец.

Гвен вздрогнула.

— Что ты имеешь в виду?

— Оно было маленьким, новорождённым и выглядело немного беспомощным, — как ни в чём не бывало пояснил Оуэн. — Классический метод выживания младенцев. Твой материнский инстинкт не позволил бы тебе выстрелить.

— И что, это так плохо?

Теперь Оуэн обернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза.

— Это был не ребёнок, Гвен. Оно даже не было похоже на ребёнка.

— Хорошо. Тогда что это было?

— Я пока не знаю.

— Тогда почему ты убил его?

— Потому что я мог сказать, я мог чувствовать это — то, как оно выглядело, как оно звучало — это всё было неправильно. Неестественно.

Гвен сделала глубокий вдох и откинула с лица волосы, растрёпанные дующим с залива ветром.

— Ладно, теперь оно мертво. Так что ты можешь возвращаться и осмотреть это. Может быть, ты придумаешь более убедительную причину, чем «неестественно». В конце концов, разве это не то, с чем мы имеем дело каждый день?

— Да. Но это было… другим. Я не могу это объяснить. Это просто интуиция.

— Тогда теперь твоя интуиция должна сказать тебе, что нам надо узнать, что это было, и попытаться объяснить. — Она прикоснулась к его руке. — Что сделано, то сделано, Оуэн. Ты застрелил его. Оно мертво. Давай будем двигаться дальше.

— Может быть, — проворчал Оуэн и втянул голову в плечи. — К тому же, тут холодно.

Тошико, надев хирургические перчатки, раскладывала на подносе останки загадочного существа. Пуля разорвала его на куски, но, собрав нечто похожее на ошмётки затвердевшей слизи, которые она нашла на полу в прозекторской, Тош удалось сложить часть мозаики. На её лице красовалась защитная маска, закрывавшая нос и рот и спасавшая от зловония. Йанто уже жаловался, что всё помещение провоняло чем-то, напоминающим запах компостной кучи.

— Что ты собираешься делать? — спросил Джек Тошико, наблюдая за её работой. Когда отвратительный гнилостный запах достиг его носа, его лицо застыло в гримасе отвращения. — Сшить все куски вместе и пропустить через них пару тысяч вольт?

Тошико холодно взглянула на него и продолжила свои исследования.

В вытянутом состоянии существо было примерно восемнадцати дюймов в длину. Это был гуманоид с жёсткой, волокнистой зелёной кожей. Голова была полностью раздроблена выстрелом Оуэна, так что невозможно было восстановить её первоначальный вид, однако удалось найти остатки похожей на водоросли субстанции. Тошико положила их на предметное стекло и рассмотрела под микроскопом вместе с полосками плоти.

— Это довольно необычно, — сказала она, взглянув на Джека поверх очков. — Я сделала химический анализ плоти. Фактически это отвердевшая слизь, состоящая из различных неорганических солей, шелушащихся клеток и лейкоцитов. Другими словами, похоже, оно состоит по большей части из слизи.

— Не очень приятно.

— Хотя здесь ещё присутствуют следы вещества растительного происхождения, — задумчиво сообщила Тошико. — Фактически часть плоти.

— Ты имеешь в виду, что это могла быть растительная форма жизни? — Джек не казался удивлённым, в его голосе звучало подлинное сомнение. Иногда глубина его знаний о жизни пришельцев до сих пор удивляла Тошико.

— Нет, — ответила она. — Я не уверена. Это не является ни растением, ни животным, ни абсолютным мукоидом[13]; просто всего понемногу. Хотя это могло бы объяснить запах — действие бактерий в гниющем растении.

Джек нахмурился, глядя на останки, и Тошико заметила это.

— Это выглядит немного знакомо, — спокойно сказал он в ответ на её недоумённый взгляд.

— Запах?

— Нет. Вид. Напоминает мне кое-что… — казалось, Джек перебирает в памяти сотни тысяч различных событий, выискивая крошечные крупицы нужной информации. Он приблизился к подносу и потянулся к останкам, убедившись, однако, что не прикасается к ним. Его губы чуть приоткрылись, и он обронил:

— Гомункул.

— Что в дословном переводе с латыни означает «маленький человечек» или «карлик», — кивнула Тошико. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— В этом что-то есть, — продолжал размышлять Джек, словно не услышав её. — Это слово — гомункул — не знаю, почему, но оно просто подходит. Я знаю.

— Что-то из твоих воспоминаний?

— Я бы хотел, чтобы это было так.

— Расслабься. Оно само вспомнится, — улыбнулась ему Тошико. — Тебе нужно отдохнуть.

Джек запустил пальцы в волосы.

— Что мне нужно, так это ещё кофе. Йанто!

— В Торчвуде работа никогда не заканчивается, — сказал Йанто, стягивая резиновые перчатки. — Если хотите получать кофе по первому требованию, следует сначала перестать пачкать помещение.

— Приготовь мне кофе, пока я тебя не отшлёпал, — ухмыльнулся Джек и снова повернулся к Тошико. — Тош, что это существо делало внутри трупа? Как оно туда попало?

— Думаю, наша первоначальная идея была близка к истине, — ответила она. — Оно росло там. Не думаю, что оно достигло полной зрелости, однако оно явно готово было вылупиться, и я думаю о том, не могло ли это быть причиной того, чтобы труп пребывал в условно-мёртвом состоянии в болоте в течение последних сорока лет.

— И именно поэтому он вдруг ожил?

— Ну, здесь по-прежнему регистрируется значительный уровень разгрузки временнóго кванта, но это более вероятное объяснение, чем последствия открытия Разлома.

— Ладно, я поверю в это. Хотя мы по-прежнему не знаем, что это.

— Гомункул?

Джек пожал плечами.

— Я всё ещё работаю над этим.

Послышался стук шагов, и, подняв глаза, они увидели, что к ним приближается Оуэн. Он старался скрыть своё смущение за маской высокомерия, но эта попытка почти — хотя и не совсем — была обречена на провал.

— Я знаю, знаю, — сказал он, поднимая руки. — Не бегите ко мне обниматься, меня это смущает.

— Обнимать тебя? — уточнил Джек. — Эй, даже у меня есть принципы.

— Спасибо, капитан, — Оуэн поднял брови, придавая лицу выражение полнейшей невинности, что ему почти — хотя и не совсем — удалось. — В любом случае, я вернулся, у меня нормальное настроение. Что дальше?