Глава 4

Я все сильнее погружалась в размышления, теряя остатки своего благоразумия. Я знала, что если не сбегу в ближайшее время, то другого шанса у меня просто не будет. Из другой камеры выбраться было невозможно, там не имелось никакого оружия. Здесь же я обнаружила, что буквально окружена им. Разумеется, не в классическом понятии, как пистолеты и ножи, но тут было много того, что я смогла бы использовать.

Внезапно все, что попадалось мне на глаза, приобретало ужасающие очертания. Занавеска в душе? Ей можно задушить. Ручка? Воткнуть ему в горло вместо ножа. Лампа? Вырубить его. Я нашла как минимум пятнадцать различных способов, как его обезвредить, и еще больше творческих вариантов того, как добить.

Я не могла оставить его в живых. Он слишком много обо мне знал. Мог навредить моей семье или друзьям, или использовать их, чтобы заманить меня обратно. Нет, он собственноручно подписал себе смертный приговор, когда решил меня похитить. И сделал все намного проще, вложив мне в руки оружие, чтобы я его прикончила. Он был не так умен, как думал. Если бы он был таковым, никогда бы не перевел меня в хорошую камеру так скоро, пока внутри меня все еще была маленькая частичка, которая делала меня мной.

Я всегда была брезгливым человеком. Меня пугала даже малейшая капля крови. Именно это было тем, что удерживало меня от агрессии. Кроме страха облажаться и получить ранение или оказаться замученной до смерти за свое преступление, я была чересчур брезгливой.

Раньше, когда я обдумывала план его убийства, то понимала, что должна буду узнать комбинацию цифр и вырезать его глазное яблоко, чтобы миновать охранную систему. Но меня останавливал страх умереть голодной смертью в одной камере с трупом.

Здесь же, в потолке камер не было. Вероятно, он решил, что я больше не представляла опасности. Должно быть, мужчина подумал, что то, что я прекратила танцевать, означало, что он полностью сломил меня, и так отчаянно нуждалась в его прикосновениях, что готова была сидеть в своей красивой клетке как послушный пес.

Он ошибался. Я выжидала, прикидывала варианты и планировала. Я не хотела, чтобы мужчина что-то заподозрил, так что на несколько дней затаилась, выполняя все его прихоти. Я ела фантастическую еду, которую он приносил мне; раздвигала для него ноги и позволяла ему делать все, чего он хотел. Я читала, принимала ванну с пеной, красила ногти и примеряла наряды.

Я притворялась, что все хорошо. Была послушной, покорной, доброжелательной. Мой взгляд пылал, когда он входил в комнату, и я с энтузиазмом выполняла все, что он велел мне делать. К счастью, его вкусы не были слишком экзотическими. Я переживала лишь в первый раз, но все неизменно шло по плану. Мне не составляло труда дожидаться того момента, когда я смогу сделать свой ход.

Дошло до того, что моя игра стала слишком похожей на правду. Я слишком жадно наклонялась за его поцелуями и слишком глубоко вздыхала, когда он доводил меня до края своими пальцами или ртом. Я влюбилась в свое собственное соблазнение. Но... время пришло, сейчас или никогда, пока я все еще хотела оказаться на свободе, и она все еще хоть что-то для меня значила.

Я все еще помнила, что прикосновения и красивые вещи, которые он дарил мне, не были единственными, что таил в себе этот мир. За пределами этой комнаты меня ждала настоящая жизнь. Так что, на четвертый день моего прибывания в своей новой комнате; в первый день, когда за окном небо заволокло тучами и все потемнело, я замерла около двери, в ожидании, когда же смогу убить его.

Я планировала убить его и сбежать, даже если за замками были другие замки. В моем кармане покоились ручка и носок, пока в руках я мертвой хваткой сжимала самую тяжелую настольную лампу в комнате.

Обычно она стояла на столе рядом с окном, так что заметить ее отсутствие, чтобы успеть остановить меня, было практически невозможно. Я замерла в напряжении и ожидании. Мне казалось, что его главная ошибка заключалась в том, что он слишком сильно любил размеренность. Завтрак в девять утра... если верить часам. Так что для меня не стало проблемой притаиться около двери в 8:55.

Я знала, что у меня есть только одна попытка. Мой план состоял из того, чтобы оглушить его сразу, как только откроется дверь. И если он завалится внутрь комнаты, то использовать носок, чтобы не позволить двери захлопнуться, после чего воткнуть ему в горло ручку и броситься бежать.

По ту сторону двери сработал кодовый замок. Иногда в жизни людей происходят значимые события, которые заставляют их ощутить, будто время остановилось или невероятно сильно замедлилось. Но для меня все происходило очень быстро. Настолько быстро, что я едва не упустила момент. Дверь распахнулась, и я бросилась вперед.

Времени прицеливаться у меня не было. Той доли секунды, которую я бы на это потратила, ему бы хватило, чтобы остановить меня. И я не стала растрачивать на это энергию, а просто замахнулась. Он перехватил мою руку и сжал ее с такой силой, что я поняла, если он ее чуть-чуть вывернет, сможет сломать.

Вот и все. Мой великий план побега. И все закончилось еще до того, как успело начаться. Я отчаянно искала хоть что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Мне не хотелось сдаваться так быстро.

Должен был быть способ перехитрить его. Он не мог просчитать все мои действия наперед. Преступники всегда где-то совершали ошибки. Не так ли? Была вероятность, что ни один из моих планов не сработает. И моим единственным источником помощи станет какой-нибудь парень, который заметит странное поведение этого мужчины и проследит за ним.

В итоге, я отпустила лампу, и она разбилась об пол. Я встретилась с ним взглядом, но вместо гнева, который я ожидала увидеть, в его глазах плескалось разочарование.

Что-то внутри меня умерло.

Если я не выберусь отсюда прямо сейчас, то полностью покорюсь прекрасному монстру передо мной. Я запустила руку в карман штанов и вытащила ручку. Он все еще стоял в дверном проеме. Если я смогу пройти мимо него до того, как он войдет в комнату, то у меня все еще будет возможность сбежать.

План с ручкой оказался еще более провальным, чем с торшером. Я просто не была достаточно быстрой и достаточно сильной. В какой-то момент, мне стало очень жаль, что я не супергерой или одна их тех красоток из телевизора, которым каким-то образом удавалось одолеть кого-то в три раза сильнее их самих. Киноиндустрия втюхивала потребителям милейшую ложь, которая на самом деле ничем не могла им помочь.

Он вошел внутрь комнаты, и захлопнул дверь. Я знала, что у меня больше нет шансов. Он у меня был, и я его упустила. Мужчина отпустил мою руку, и я инстинктивно попятилась. Разочарование в его взгляде сменилось на какую-то непонятную мне решимость.

Она не была похожа на гнев. Мой похититель не был настолько человечным или раздражительным, чтобы испытывать его. У него всегда и все было под контролем.

― Мне жаль. Пожалуйся, прости меня. Прошу, не причиняй мне боль, ― я отступала назад до тех пор, пока пятками своих теннисных туфель не уперлась в стену.

Он спокойно протянул мне руку, и я приняла ее. А какой у меня был выбор? Мужчина подвел меня к двери, а затем достал из кармана повязку. Я не пыталась с ним бороться; я смирилась.

Что бы он для меня не уготовил, будет только хуже, если я продолжу сопротивляться. После того, как повязка оказалась на моем лице, я услышала цифровые сигналы кодового замка, а затем то, как он открылся. Мужчина осторожно взял меня за руку и вывел из комнаты. Моя рука все еще горела в том месте, где он сжал ее, когда я попыталась вырубить его при помощи лампы.

Я плакала, пока мы шли по коридору. Я знала, что он сдерживал себя, чтобы не навредить мне. Это сбивало с толку до такой степени, что я не могла с этим справиться. Благодарность, которую я испытывала к своему похитителю ощущалась глупой и неуместной, но я понимала, что он именно этого и добивался.

Мы прошли не очень большое расстояние, так что я понимала, что мы не вернулись в ту кошмарную камеру. На самом деле, я была уверена, что мы где-то поблизости. Мужчина захлопнул дверь и снял с меня повязку. Это была обычная комната, окрашенная в серый цвет, похожая на мою камеру, только тут повсюду были мониторы. Половина из них показывала комнату, в которой он держал меня изначально. Другая половина показывала мою новую обитель. Я так и не поняла, где конкретно находились скрытые камеры, но они там были.