Итак, сейчас у меня имелся двухнедельный запас «Ксанакса». Не «Валиум» конечно, но кто станет жаловаться? Сжав в руке пузырек с таблетками спрятанный в сумочке, я приблизилась к воротам зоопарка.

Я зашла в одно из маленьких кафе и пообедала, заказав себе жирную жареную пищу: курицу, картофельный салат, печеные бобы. Это была кухня южных районов США. Привычная для меня еда. А затем, направилась к клеткам с животными.

Я не посещала зоопарк будучи взрослой. Наблюдение за животными в клетках, всегда воспринималось мной, как получение какого-то реально извращенного удовольствия от созерцания тех, кто прибывает в неволе. Но сейчас, я могла прочувствовать на собственной шкуре их бедственное положение, и не ощутила того ужаса от условий их содержания, как это было раньше.

Никто из них не выглядел несчастным. Я не могла поверить в то, что они не понимали, что происходит, но в то же время с ними все было в порядке. Они были в безопасности. В безопасности. О них заботились, им не нужно было сталкиваться с большим плохим миром и участвовать в жестоком танце на выживание, как это делали другие.

Кто-то просто лежал, но были и те, кто играл и дурачился перед собравшимися толпами, в попытке заполучить как можно больше внимания. Чаще всего этим занимались медведи и обезьяны.

Толпа школьников, которых привезли сюда на экскурсию, рванула к клетке с обезьянами, за которыми я наблюдала. Я дернулась и отпрыгнула в сторону, не в силах справиться с шумом и всплеском активности. У каждого из детей на запястье был привязан яркий воздушный шарик. Женщина примерно моего возраста, выкрикнула им, чтобы они успокоились.

― Синие шары должны пойти с мисс Пэтти в кафе «Дикая планета» на обед. Красные и желтые остаются на своих местах.

Некоторое время спустя на смену к измученной мисс Пэтти подбежало еще больше детей, только на этот раз с зелеными шариками. Я проскользнула в искусственную пещеру поблизости, которая оказалась комнатой безопасности и была оснащена кондиционером. Мой пульс участился, когда беспокойство стало сильнее. Они были всего лишь детьми, но мне казалось, что я вот-вот умру.

Сосредоточившись на одном из мониторов, чтобы отвлечься, я нащупала кнопку и увеличила громкость звука. На экране была толпа разгневанных зоозащитников я яркими плакатами и разгневанными лицами, которые выступали против жестокого обращения с животными и их содержания в клетках зоопарка.

Из-за кадра послышался голос корреспондента:

― В нашем современном мире все еще есть люди, которых волнует практика содержания животных в клетках. И хотя, их беспокойство весьма обоснованно, к сожалению, когда животные так долго содержатся в неволе, еще большей жестокостью является попытка вернуть их в условия дикой природы. У таких животных больше нет навыков выживания. Это касается, как животных рожденных в неволе, так и тех, кто не всегда жил в подобных условиях.

Я взглянула на вольер с обезьянами, и один из шимпанзе будто показал мне зубы. Это было похоже на улыбку, но я не была уверена, пыталась ли я придать ему человеческие черты, и действительно ли это являлось выражением счастья. Спустя некоторое время он издал несколько громких звуков и отправился играть со своими сородичами.

Я дождалась, пока группа детей перейдет к следующей клетке, и, когда путь оказался свободен, перешла туда, где менее людно. Я остановилась на мосту рядом с дюжиной автоматов с кормом для уток, которую можно было приобрести за четвертак. Я схватилась за перила и уставилась на темную воду, делая медленные, размеренные вдохи.

Неужели так будет всегда? Тревога и волнение во время прогулок по улице? Добавится ли агорафобия к этому постоянно растущему списку? Я принялась рыться в сумочке в поисках бутылька с таблетками. Меня затрясло, когда я сжала одну из них в ладони. Я уже собиралась закинуть ее в рот, когда остановилась и взглянула на нее.

А потом, без всякой на то причины, я скинула маленький овал лжи в озеро. За ним нырнула утка, но тут же всплыла на поверхность. Я медленно потрясла рукой, пока не вывалилась остальная ложь, потонув в воде, как крошечные камешки. Толпа уток устремилась вглубь, желая получить свое угощение, но то слишком быстро ушло ко дну. Они завопили от расстройства, что их обманули. Мне было знакомо это чувство.

Я выудила из кармана четвертак и повернулась к автомату с кормом для уток. Они заслуживали того, чего хотели, и я тоже. Для меня больше не имело значения, чего ожидали от меня другие. Как и мой Хозяин, я отгородилась от общества.

Я уже не была его частью, и старые правила тут не работали. Могли бы, но только в том случае, если бы я этого хотела, а я понимала, что это не так. Какой смысл жить, цепляясь за то, чего давно уже нет? Я больше не была той женщиной, которая грезила о свободе.

Я пожалела, что месяц назад выкопала собственный гроб. Эмили Варгас должна была оставаться похороненной. Я скинула в воду корм для уток и направилась к «Мерседесу».