Я гадала, что было хуже: то, что он оставил его на пальце, или если бы он был одним из тех мужчин, которые перед встречей со своими любовницами снимали кольцо и оставляли его в бардачке или ящике стола.

Сердце защемило от грусти. Я вернула кольцо в коробку и закрыла её с громким хлопком. А затем убрала коробочку в самый тёмный угол чемодана, закрыла его и задвинула подальше под кровать, чтобы это не бросалось мне в глаза.

С глаз долой это одно, а вот из сердца вон – совсем другое дело.

Когда я вышла из комнаты, которая представляла собой относительно безопасную зону, то сразу же оказалась в зоне, в которой не было ничего даже отдаленно безопасного.

Для таких мужчин, как Марчелло следовало издать закон, запрещающий им свободно разгуливать по улицам городов, настолько сексуально заряженных, как Рим. Марчелло был настолько высоким, что буквально перекрывал собой весь проход. Его тело полностью приковало к себе всё моё внимание: длинные, изящные линии; пронзительные, замечающие каждую мелочь, глаза, в которых только начинали проявляться признаки времени.А его греховно-прекрасные губы представляли собой ровную линию.

– Buongiorno.

Это было первым словом, которое он произнес, обращаясь напрямую ко мне, впервые за девять лет.

– Марчелло,–ответила я, и хватка, сжимающая моё сердце, усилилась еще чуть больше. Наши взгляды были прикованы друг к другу, и на моих губах вертелись тысячи слов с извинениями. Но ни одно из них так и не желало быть произнесенным вслух. – Выглядишь отлично.

Он хмыкнул и слегка покачал головой. Сделав шаг назад в сторону выхода, он произнес:

– Я знаю одно место, где мы могли бы поговорить.– Он бросил взгляд на Дэйзи. –Тет-а-тет.

Я кивнула, внутренне готовясь к... Вообще-то, я не знала к чему готовиться. Марчелло определенно был страстным мужчиной и, скорее всего, разговор будет полон боли и злости.

– Я бы очень хотела узнать, что же будет дальше, но я просто останусь дома и, пожалуй, займусь разбором носков в комоде. Эвери, у тебя ведь есть мой адрес, записанной где-то, верно?

– Адрес? – Спросила я голосом, который даже для моих ушей звучал мечтательно и глупо. Помотав головой, чтобы прийти в себя, я перевела взгляд с римлянина, стоявшего в дверном проёме и постаралась сфокусировать внимание на Дэйзи. – Да, у меня есть твой адрес. Со мной всё будет в порядке.

– Если ты потеряешься, то просто возьми такси. У тебя же есть деньги? –спросила она, беря меня за руку и потянув в обратную сторону от притяжения, исходящего от Марчелло.

В тот же момент он повернулся к ней с тем милым выражением лица, с которым он смотрел на всех, кроме меня, и успокоил её.

– Дэйзи, cara, как давно ты меня знаешь? Мы всего лишь поговорим.

– Мы знакомы с тобой уже много лет, Марчелло, и все эти годы я обожала и считала тебя своим другом. Но это моя девочка, и для меня она на первом месте.

Вся эта ситуация в стиле вестерна выглядела достаточно напряженной, так что я решила прекратить всё это и предотвратить дальнейший конфликт.

– Достаточно,–прошептала я, встав между ними. – У меня есть твой адрес, у меня есть деньги, я буду дома еще до ужина.

– Хорошо, но убедись, что...

– Люблю тебя, детка. – С этими словами я быстро обняла её и присоединилась к Марчелло.

Пройдя мимо него, я оперлась о перила, ожидая, пока он закроет за нами дверь.

– Да уж, это было неожиданно.– Я пожала плечами. И вдруг осознала, что моя ладонь лежит на его руке. Не помню, как она там оказалась, но именно так всё и было. Его кожа была такой тёплой, а сам он выглядел таким сильным. А моя ладонь на этом фоне выглядела такой изящной и женственной. Было такое ощущение, что левая рука стала в сотни раз легче, чего со мной никогда не случалось.

Я была готова стоять там весь день, восхищаясь тем, как фантастически смотрится моя рука на фоне его кожи, но вместо этого, я поступила разумно и стала спускаться по винтовой лестнице по направлению к двери, которая вела на улицу, уверенная, что он последует за мной. Дотронувшись до дверной ручки, я почувствовала, как он оказался рядом и придержал для меня дверь. Проходя мимо, я задела плечом его грудь, а его запах заставил меня напрячься. Я затаила дыхание до тех пор, пока легкие не начало жечь.

Несколько ступенек мы прошли в полном молчании. Ох, нет, это молчание было полно недосказанных фраз. В нем было полно напряжения, тягости и ощущения непрекращающейся пульсации. В воздухе был слышен только звук наших шагов, один за другим. Но я их не слышала, моя голова полнилась следующими мыслями:«Неужели это правда? Это действительно происходит? Я на самом деле в Риме, вот так легко и просто спускаюсь по лестнице с Марчелло, моим Марчелло? С тем Марчелло, который мог заставить меня смеяться, плакать, задыхаться и сгорать от желания, и, просто испытывать те чувства, которые напоминают о том, что я являюсь частью этого мира и могу переживать те прекрасные вещи, о которых я упомянула?». Но, как отчетливо в моей памяти отложились все самые прекрасные моменты, также ясно я помнила и обо всем остальном.

Пока мы шли вниз по улице, наши взгляды периодически встречались, и у меня был шанс еще раз полюбоваться этим мужчиной. Я использовала возможность запечатлеть в памяти то, как он нервно проводит руками по своим черным кудрявым волосам. От этого жеста я вспомнила, как и сама когда-то точно также запускала руки в его вьющиеся волосы, но не потому, что я нервничала, а потому, что отчаянно в этом нуждалась.

Я видела, как в этих глазах загорается огонек только от того, что он увидел толстого рыжего кота, восседающего на подоконнике и купающегося в солнечном теплом свете. Когда-то я видела, как эти глаза загораются от исполнения мной импровизированного стриптиза во время похода по магазинам с целью покупки купальника одним неспешным испанским днем. В один момент он застал меня, наполовину раздетую, в примерочной в то время, как его руки шарили по всему моему телу, а рот то улыбался, то целовал меня.

Я всегда знала, что существует какая-то крупица того, что когда-то, каким-то немыслимым образом наши пути снова пересекутся, и мне представится шанс еще раз увидеть этого мужчину, вспомнить о тех вещах, которые когда-то были мне прекрасно известны; черты, которые я так любила. Когда-то это было лишь тем, о чем я могла только мечтать, иначе всё это с легкостью бы разрушило ту размеренную и спланированную на годы вперед жизнь, в которой не было места страсти.

Но в данный момент я скользила вниз по мощеной улочке Рима буквально в паре дюймов от мужчины, который, возможно, являлся любовью всей моей жизни, и для меня это было настоящей пыткой. В зеленой футболке плотно облегающей тело и шортах цвета хаки он был похож на того молодого парня, в которого я когда-то влюбилась. И несмотря на то, что разговор обещал быть болезненным, я всё равно была счастлива снова увидеть его.

– Знаю, что сейчас совсем не подходящий момент, но я бы хотела кое-что сказать. – Он остановился, повернувшись ко мне с отсутствующим выражением лица.– Будет ужасно, если я скажу, что на самом деле очень рада тебя видеть?

Он поднял глаза в небо, затем встретился со мной взглядом, слегка улыбнувшись.

– Нет, не ужасно.

Он привел меня в крошечное кафе недалеко от церкви Франческо-а-Рипа с названием, которое я попросила повторить, чтобы в следующий раз найти его самой. Кстати, я заставила его повторить название несколько раз, потому что, черт побери, я уже и забыла это нотки в его голосе, как невыносимо притягательно звук «р» перекатывался у него на языке во время произношения. Сначала мне казалось, что он делает это специально, чтобы соблазнить меня, но со временем я поняла, что именно так его рот воспроизводил английские слова – и это было настоящим блаженством для моих ушей.

Мы сели за столик, перед ним стояло простое эспрессо, а передо мной кофе экстраваганза со взбитыми сливками. Пока я пыталась разобраться в меню и понять, какой из кофе наиболее приближен к тому, что я обычно пью, Марчеллло сделал заказ за нас двоих.

– Ты запомнил,– произнесла я, погружая ложку во взбитые сливки. Наблюдая за тем, как я подношу ко рту ложку, в ответ он самодовольно улыбнулся. – Уверена, у тебя есть ко мне вопросы.