Глава 19

Две недели спустя

— Стоп! — рявкнул я. Повернувшись к своему помощнику по сценарию, я снял наушники и спросил, что на неё нашло, чёрт возьми.

— Я просмотрела материал сцены, которая вела к этой, и нам нужно изменить порядок картин, — поспешно ответила она.

Я посмотрел через дорогу, где Софи и мужчина, который играл брата Эйприл, держали три больших холста, которые Эйприл нарисовала для сына. У каждого была своя тема. С приглушённым граффити, используя пастельные тона вместо яркого неона, Эйприл рассказывала свои истории одну за другой. Любовь. Предательство. Мечты. Ложь. Заговоры...

Её ошибочное наследие.

— Чего ты ждёшь? — спросил я. Часы тикали.

Когда помощник по сценарию побежала исправлять свою ошибку, я поговорил с Люсией о том, чтобы на следующей неделе она взяла вспомогательную операторскую группу, чтобы снять разные уровни. Я работал практически только с братом и бывшим парнем Эйприл, так что это должно было быть тихо, и я мог справиться без Люсии.

— Ноа! — услышал я зов Теннисона.

— Да? — я развернулся и увидел его возле трейлеров. — В чём дело?

— Мне нужна минута твоего времени.

Должно быть, было что-то серьёзное, раз он прервал съёмку, так что я подошёл к нему, и он открыл дверь в трейлер, которым пользовалась Софи.

— Я совсем недавно говорил с Ашером, — он пошёл в мягкий уголок и поправил ноутбук, чтобы я видел экран. — Западное побережье на ушах, и это разлетается как лесной пожар.

Я посмотрел на заголовок сайта сплетен, в груди стало тесно от злости.

«Режиссёр нового фильма Софи Пирс находит любовь со своим племянником!»

— Вот чёрт, — я провёл рукой по волосам и достал свой телефон. — Не могу в это поверить. Мы должны на сегодня закончить, чтобы устранить последствия, — когда моя кровь начала кипеть, я написал Джулиану, чтобы он тащил свой зад сюда. — Чёрт побери... — моя челюсть напряглась, и я чуть не швырнул телефон в ближайшую стену.

От этого Джулиан мог сорваться. Он ещё не рассказал своим бабушке и дедушке. Мы с ним встречались ещё не официально, решив рассказать ближайшим друзьям после окончания съёмок.

— Всё будет в порядке, Ноа, — Теннисон сжал моё плечо. — Мы возьмём пару дней выходных, чтобы добраться до дна. Похоже, это кто-то из своих.

— Что ты имеешь в виду? — пробормотал я, моя челюсть сжалась от мысли о конкретном ублюдке, который мог выдать информацию прессе.

— Мы никак не шумели об этом проекте, — он наклонился над ноутбуком, где выскочило ещё больше статей о нас с Джулианом. — Я хочу продать фильм на Сандэнс или в Каннах, так что места съёмок и даты не просочились. Найти Софи не очень сложно; повсюду стервятники. Но... — он посмотрел на меня, выгнув бровь.

Я кивнул. Наши площадки были чисты от прессы, что ограничивало варианты того, как узнать, кто чёртов режиссёр её нового фильма. В киноиндустрии люди всегда знают больше. Между студиями и разными компаниями, вовлечёнными в съёмки фильмов, общение шло постоянно, хотя обычно оставалось внутренним. Только если это не был намеренный слив информации, или огромный скандал со звездой.

Ещё были предполагаемые друзья. Или бывшие парни...

Но даже если так...

— Я не достаточно знаменитый для этого, — сказал я ему. — Я не вызываю интерес у публики.

Поэтому мы с Джулианом не смущались свободно проявлять чувства в Париже. Всем было плевать.

— Теперь знаменитый, — он щёлкнул на страницу, где были фотографии нас с Джулианом. — Во-первых, поздравляю, — он криво улыбнулся, с искрой искреннего веселья в глазах. — Вы двое явно влюблены.

Я наклонил голову, изучая фотографии. Какие-то зернистые, но достаточно чёткие. Они все были сделаны несколько дней назад. Мы с Джулианом ужинали в очередном бистро, и мы сидели на улице. На фотографиях мы смеялись, сидели близко, держались за руки, несколько раз целовались... На последней я помогал ему сесть в такси.

Если бы на кону не стояло так много, я бы мог посмеяться или сказать, что мне плевать. И мы действительно выглядели вместе слащаво и романтично. Но я не знал, как отреагирует Джулиан, и это не было хорошей рекламой для фильма.

В прессе мои отношения с Джулианом выглядели плохо. Невежественные ублюдки увидят инцест или то, что взрослый мужчина пользуется молодым парнем. Я не был чертовски старым, но сорок один против двадцати четырёх могло показаться очень плохим.

— Это может всё разрушить, Теннисон, — мне пришлось это сказать, потому что он относился к этому слишком легко. Может, до него не доходило, хотя в этом не было никакого смысла. — Есть скандалы, а есть скандалы. Это не такой, который привлечёт к фильму больше людей.

— О, к чёрту, — он сел за столик и сделал глоток своего кофе. — В худшем случае, мы затихнем и подождём следующего сезона. Так или иначе, я не верю, что это вообще сильно повлияет на фильм. Возможно, на следующие несколько недель или около того, но Голливуд быстро всё забывает.

Раздался стук в дверь, и я впустил Джулиана, в то время как на меня нахлынула волна отвращения.

— Я оставлю вас наедине, а затем поговорим в отеле, — сказал Теннисон.

Это становилось нелепо.

Джулиан смотрел на ноутбук пол вечности.

«Или десять минут».

Он переходил от статьи к статье и читал сплетни о нас. Я даже не читал этот бред. В любом случае, наверное, там была ложь.

— Здесь говорится, что ты соблазнил своего племянника, — пробормотал он. — Ты воспользовался моей скорбью после смерти нашей семьи, чтобы затащить меня в постель.

Я тяжело вздохнул и сел напротив него.

— Мне плевать на всё это. Я беспокоюсь только о том, что ты чувствуешь.

Он скорчил гримасу и перешёл на очередной сайт сплетен.

— В основном, я слабый ребёнок, который не может постоять за себя, а ты извращённый дядя, который на меня охотится. Замечательно, — он покачал головой, наконец поворачиваясь ко мне лицом. — Ты ждёшь, что я психану.

— Твои бабушка и дедушка...

— Я знаю, — он сглотнул и отвёл глаза от экрана. — Я не хотел, чтобы они так узнали, и я ведь не могу сесть на следующий же рейс, чтобы их увидеть. Нам здесь снимать ещё месяц.

— Ты можешь делать, что захочешь, — мягко сказал я ему. — Семья стоит на первом месте...

— Для меня на первом месте ты, — его тон был мягким, но он твёрдо выдержал мой взгляд и не отвёл глаза. — Не уверен, что ты это понял.

Может и нет. Это было сложно осознать, сложно понять, что я был так важен для кого-то.

Казалось, что лучше начать этот разговор сначала. Я встал и присоединился к нему на его стороне столика, обхватил руками его лицо и прижался к его лбу своим.

— Скажи мне, чего ты хочешь.

Он нахмурился, но не отстранился.

— Нет... Дело в том, чего хотим мы.

В его словах был смысл. Дело касалось нас. Но даже если так, они были не моими бабушкой и дедушкой, а его.

— Я это понимаю, малыш. Правда. И может быть, я даже нуждался в напоминании, — я убрал волосы с его лба. — Но это не мои бабушка и дедушка. Так что я хочу сказать, что буду с тобой на каждом шагу пути, но ты должен сказать мне, как хочешь с этим разобраться.

Он нахмурил брови и опустил взгляд, думая об этом.

— Как я и сказал, я... мы... не можем следующим же рейсом полететь в Питтсбург. Так что я не знаю. Но пока мы справляемся со всем вместе, мы разберёмся.

Я кивнул.

— Вместе.

Он криво улыбнулся и быстро меня поцеловал.

— Признайся, ты думал, что я сорвусь.

— Возможно... — я посмеялся, более облегчённый, чем мог сказать. — Сейчас мне как никогда есть что терять.

На этот раз он поцеловал меня глубже и задержался. Я накрыл ладонью его щеку и коснулся кончика его языка своим, зная, что это слишком быстро может выйти из-под контроля. Я чертовски переживал, а теперь, когда мог расслабиться, хотел его облапать.

— Ты ведь знаешь, кто это сделал, да? — он забрался ко мне на колени и оседлал меня, его музыкальные пальцы чесали мой скальп, пока он целовал меня крепче. — Или, может, я слишком много предполагаю.

— Нет, у меня есть вполне хорошие подозрения. Уверен, у тебя тоже, — к чёрту сдерживание, к чёрту время. Я усадил его на свой член и ни черта не возражал, когда он начал расстёгивать мой ремень. От него у меня каждый грёбаный раз сносило голову. — Сегодня мы должны рассказать своим ближайшим друзьям. Теннисон хочет поговорить, когда мы вернёмся в отель.