— Есть только один способ узнать, — я сжал его ногу, чего не следовало делать. Я всегда хотел больше, чем одного прикосновения, и раз меня, по какой-то причине, больше не интересовали прикосновения к другим, мне чертовски не повезло. — Но чтобы ты знал, это не будет для тебя услугой, — я убрал руку и встал. — Я хочу, чтобы ты поехал со мной, но ты не такой парень, кто примет билет и возьмёт отгул.

Джулиан всё обдумывал, опустив взгляд, а мне нужно было идти в кровать. Через пять часов я должен был быть на площадке.

— Обсуди всё со своим мужчиной, — предложил я. — И приходи завтра на площадку. Съёмки будут закрытые, но я хочу, чтобы твой музыкальный мозг был там. Может, ты вдохновишься написать для фильма что-то ещё.

Джулиан в замешательстве нахмурился.

— Мне не нужно его разрешение. У нас не близкие отношения.

Это для меня было новостью, я был не совсем уверен, что это значит. Но когда заметил, что он не смотрит на меня, я запереживал.

— Ты в порядке?

Он кивнул и успокаивающе улыбнулся мне.

— В порядке. Иди спать.

— К чёрту это, мы говорили никакого притворства, — сказал я ему.

Что делало меня лицемером, потому что я был не совсем честен, но плевать.

— Ладно, — отрезал он, — я не чувствую уверенность на сто процентов, но поговорю об этом с доктором Кендалл на следующей неделе.

Достаточно справедливо. Здесь я мало о чём мог поспорить.

— Хорошо, — медленно ответил я. — Просто… ты знаешь, где меня найти, если захочешь поговорить. Я могу быть чертовски занят, но всегда найду для тебя время, малой.

Его улыбка была слабой, но, по крайней мере, на этот раз искренней.

— Я это ценю, Ноа. А теперь иди спать. Я приду завтра.

Джулиан опаздывал.

Перекрытая улица была заполнена трейлерами, съёмочной командой, столиками для пикника, а теперь и парой фургонов с едой, но я бы знал, если бы он был здесь. Если только охрана не впустила его без пропуска, и он не пошёл в пустое здание, где мы снимали.

Я в этом сомневался.

— Спасибо, куколка, — я взял обед у Люсии, своей боевой маленькой помощницы, и вернулся к своему разговору с Шоном. — Я хочу, чтобы здесь все три камеры были на Софи и чтобы в конце Пол поднял свою вверх. Ничего хлипкого, и мы начнём с наклона после удара, — я говорил главному оператору Шону об угле, с которым нужно было быть осторожным, чтобы не испортить, но я должен был высказать своё видение. — Итак, она начинает отсюда… — я указал на её строчку в сценарии и откусил свой сэндвич, — …и до сюда. Мы сделаем один дубль, а затем озвучку, если вдруг понадобится позже.

Был вариант сделать несколько дублей, но зная, что Софи сразу выдаёт лучшее в эмоциональных сценах, я предпочитал вместо этого снять на несколько камер.

Шон достал свои распечатки площадки, делая пометки и отметки на полу, и я увидел, как один из членов команды проходит мимо с большим ведром. Это напоминало мне, что сегодня Пятница Пяти Долларов, так что достал пару купюр и бросил их в ведро, когда он проходил мимо.

Старая традиция. В конце дня один везучий член съёмочной команды станет на несколько сотен баксов богаче.

— Это от меня и Софи, — сказал я ему. Она обедала на площадке, чтобы оставаться в образе, так что я не хотел, чтобы кто-то её беспокоил. Она даже выгнала Теннисона, на что было весело смотреть.

— Ноа!

Я поднял взгляд и увидел, что Джулиан ждёт возле охраны. Я кивнул, чтобы его пропустили.

— Я пойду поговорю с Полом, — сказал Шон. — Мы должны быть готовы через десять минут. Освещение Рембрандта готово, и нужно только поправить навес.

— Ура, приятель… подожди, — я прожевал остатки своего сэндвича. — Рембрандт в следующей сцене.

— Оу! Сделать акцент на хлопьях пыли?

Я указал на него.

— Именно, — к этому времени Джулиан дошёл до моего стола, и я сделал глоток газировки. — Ты задержался. Мы почти начинаем.

— Значит, я не опоздал, — он улыбнулся и сел рядом со мной, так что я представил его Люсии и двум помощникам, которые сидели с нами. — Приятно со всеми вами познакомиться, — вежливо сказал Джулиан. — Я слышал о вас много хорошего.

Я приобнял Люсию и чмокнул её в щёку.

— Однажды она выйдет за меня замуж. Она просто пока этого не знает.

Она рассмеялась и хлопнула меня по руке.

— Думаю, мой муж будет против.

— Лишь бы ты не была против, — я подмигнул ей и встал. — Хорошо, давай я покажу тебе площадку, малой.

Я слизал соус с пальцев и дёрнул подбородком, призывая его идти за мной в здание. Оно было чертовски старым, но явно прошло инспекцию, так что потрёпанным выглядело только снаружи.

— Я думал, съёмочные площадки более гламурные, — сказал Джулиан. — Что это за место?

— Старая фабрика, — я жестом указал на грузовой лифт, и мы зашли с парой других членов команды. — Наш специалист по поиску площадок нашёл её в последнюю минуту. Но как только ты увидишь верхний этаж… Это идеально, — нам мало что нужно было исправлять. Всё уже выглядело просто и винтажно. Мы добавили новые окна, поменьше, и подправили потолок, чтобы превратить его в настоящий чердак, но это было всё. И оставалось множество места для команды и всего оборудования.

Зазвонил мой телефон, и стоило помянуть дьявола, это был специалист по поиску площадок.

— Привет, Тифф, — ответил я. — Как Париж?

— Французский, — съязвила она. — И я закончила. Я нашла потрясающую улицу в Пятом округе, где мы можем снимать, и здание спереди выглядит именно так, как то, где Эйприл должна быть на Восемнадцатой улице. Мы с мистером Райтом сейчас работаем над разрешениями.

— Отлично, — когда лифт остановился, я положил свободную руку на поясницу Джулиана и подтолкнул его к выходу. — Ты посмотрела и на квартиру Эйприл?

С самого начала у нас был другой специалист по поиску. К счастью, Теннисон его уволил, когда он предложил «красивый вид на Эйфелеву башню».

Потому что голодающая художница не могла себе это позволить…

— Да, сэр, все фотографии готовы и отправлены в ЛА.

— Прекрасно, — ответил я. — Значит, скоро увидимся.

Убрав телефон в карман, я искоса посмотрел на Джулиана и увидел на его лице странную маленькую улыбку.

— Что за усмешка, малой?

Его улыбка выросла.

— Мне это нравится, — он посмотрел на большое, открытое пространство. Камеры, операторские тележки, освещение — всё указывало на мансарду, которую мы устроили в углу. — Прошлая ночь мне тоже понравилась. Ты был весь возбуждён, и я вижу почему. Это заразно.

— Слишком много грязных каламбуров за один раз, — я притянул его за шею к себе и поцеловал в висок. — Но я рад, что тебе нравится. Это много для меня значит, — может, он не был похож на Эмму. — Хорошо, итак, это закрытая площадка, — мы подошли к квартире, где ходила Софи и репетировала сама с собой. — Это значит меньше людей и тишина. Можешь поздороваться с ней позже, хорошо?

— Конечно, — он кивнул. — Занимайся своим делом. Я пойду, эм… да, — он достал из своей сумки блокнот.

Я улыбнулся и наклонил голову. Мой музыкальный гений был готов к работе.

— Хорошо, всем внимание. Сосредоточьтесь! — Люсия подошла ко мне сзади и занялась делом.

Должно быть, она поднялась по ступенькам.

Те, у кого не было дел, разбрелись, осталось только девять или десять людей. К Софи никто не подходил. Она знала своё место, и мы обсудили всё перед обедом.

Она выдохнула и расправила плечи. Она больше не была кинозвездой, она стала молодой художницей граффити, которая бежала от своей семьи. У Эйприл было не только биполярное расстройство, но ещё и шизофрения, и она отказывалась от лекарств, потому что считала, что против неё все сговорились.

Всё её внимание было сосредоточено на том, чтобы рассказать свою историю через искусство, чтобы её сын знал её правду.

Для проекта наняли компанию Бруклин, «Шэдоу Лайт», и она творила с Софи магию. С макияжем у неё были впалые глаза и больше выделенные кости, а потрёпанное хлопковое платье и грязные волосы заканчивали её вид нищеты и пренебрежения.

Люсия сделала шаг назад, когда всё было готово, зная, что это хочу снять я.

— Камеры готовы, — объявил я. Игнорируя монитор рядом с собой, я вместо этого встал рядом с Полом. — Начали.

Софи продолжала ходить, и медленно, но верно, её бормотание и шёпот стали громче. Она жестикулировала руками и качала головой, борясь с самой собой.