Глава 1

Она стояла у окна и глядела на мохнатую грозовую тучу, медленно наползавшую из-за деревьев парка. Близился вечер, и актовый зал Института современных искусств опустел. Быстро темнело. Поднявшийся ветер трепал ветви дуба, срывая оставшиеся листья. Станислава любила такую погоду. Она обхватила себя за плечи и улыбнулась, заранее предвкушая, как пойдет домой. Злой ветер попытается вырвать зонт, но не преуспеет и лишь разворошит волосы. Дождь, тихо шурша по зонту, проводит до самого подъезда. А любимые армейские ботинки помогут перепрыгивать через лужи.

И вот громыхнуло, сверкнула молния. И дождь крупными каплями забарабанил по подоконнику. Окончательно стемнело. И стекла окна превратились в черные зеркала, отражая все в таинственном и слегка мрачном свете. Девушка взглянула на саму себя и заправила выбившуюся прядку за ухо. Отражение улыбнулось в ответ, столь же довольной улыбкой. В свои двадцать пять, Станислава выглядела едва ли на двадцать. Не удивительно, что ее часто путали с собственными студентками и пытались заигрывать. Да и на первых лекциях всерьез не воспринимали. Зато потом, когда осознали, как серьезно она относится к работе и, прочувствовав на себе ее жуткий характер, за глаза прозвали Ведьмой.

Надо сказать, что тут и внешность не подкачала. Черные волосы, заплетенные в высокий хвост. Черные брови и подведенные черным глаза, на бледном правильном лице. Высокие скулы, тонкий нос, бледные и очень красивые губы. А еще глаза, цвет которых менялся от темно-серого до сине-зеленого в зависимости от настроения. Зависимость эту, кстати, так никто до конца и не выяснил. В довершение к образу, она всегда одевалась в черное. Менялся стиль и форма, но не менялось содержание, цвет то есть. Вот и сейчас: черная водолазка подчеркивала тонкую талия и высокую грудь, а длинная юбка скрывала стройные ноги, обутые в высокие армейские ботинки на шнуровке.

Она в очередной раз взглянула на часы в телефоне и нервно побарабанила длинными ногтями по подоконнику.

Он подошел легкой бесшумной походкой. Нежно обнял и прикоснулся губами к мочке маленького ушка. Точнее попытался, за что немедленно получил по губам.

— Тимка! Где тебя носит? — возмутилась Станислава, отстраняясь, и, обернувшись, прислонилась к подоконнику. Парень грустно улыбнулся и придвинулся.

— Ну не будь букой, — прошептал он, заглядывая ей в глаза сверху вниз. Близко-близко. — Я так соскучился.

— За то я с утра еще не успела. Зачем звал? И хватит на меня так проникновенно дышать, на меня твое обаяние не действует.

— Да уж, — чуть отодвигаясь и убирая руки в карманы, вздохнул он. — Другая на твоем месте уже таяла бы у меня в объятьях, обещая мне все-все и даже больше. Жаль что ты не такая.

— Ну, я к счастью не состою в твоем Фан-клубе.

— И почему же. Разве я не хорош? — он улыбнулся и, чуть отступив, профессионально повернулся.

Конечно, он был хорош. Высокий, слегка худощавый. Светлые волосы забраны в хвост, из которого будто случайно выскользнула одна прядь. Темные ровные брови. Зеленые глаза в пушистых ресницах. Тонкие черты лица, пухлые красивые губы и белоснежная улыбка. Одет в пиратском стиле. Черные кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги, обтягивали стройные длинные ноги. Белая свободная рубаха с широкими рукавами, собранными на запястьях в кружева. И кожаная жилетка с серебристой вышивкой. Довершали образ серебряная серьга с зеленым камнем в левом ухе и такое же кольцо на правой руке. На ком-то другом весь этот наряд смотрелся бы нелепо, на нем — эпатажно и стильно. Да он был великолепен.

Вот только она помнила его неуклюжим прыщавым подростком, с которым лазала по деревьям и била соседскую шпану. Поэтому вместо вздоха восхищения, смогла произвести лишь сдержанный смешок. Он в ответ показал язык.

— Ты что? Со съемок сбежал? — фыркнула она.

— Да ну тебя! — почти всерьез обиделся он. — Не сбежал, а был отпущен. Выполнив и перевыполнив план!!

— Ну, молодец! Теперь может, наконец, скажешь, зачем звал?

Он стал вдруг грустным-грустным. Подошел близко, наклонился и проникновенно зашептал:

— Славка, ты должна мне помочь. Меня весь день преследует какая-то маньячка. До жути странная.

— А с чего ты это взял? — ответила она ему обычным голосом, не желая разыгрывать таинственность. — За тобой постоянно кто-то ходит.

— В этом ты права. Но обычно мне стараются почаще на глаза попадаться. Накрасятся, принарядятся и грудью на баррикады. Ничего такие… хм… баррикады попадаются! Размера третьего-четвертого…

— Хмм…

— Да-да не отвлекаюсь. А эта маньячка наоборот пытается прятаться. Да еще так неумело, что я постоянно на нее натыкаюсь. В студию за мной как-то умудрилась просочиться. Да и сюда тоже. В коридоре за дверью притаилась.

— Дак вот для кого весь концерт!?

— Ага. Просканируй ее своей всевидящей интуицией. Что она от меня все — таки хочет. Ты же в таких делах мастер.

— Ладно, договорились, — Славка улыбнулась. — Но с тебя ответная услуга. Вечером ты ведешь меня в «Луну». Я там запланировала тихую истерику в компании тебя, себя и бутылки любимого красного шампанского.

— Ладно, вымогательница. А по поводу чего истерика?

— Как всегда. Разбитое сердце.

— У тебя или у бывшего?

— Там видно будет! Пошли?

Он положил руку ей на печи, она — ему на талию. И так обнявшись, они покинули актовый зал.

***

Девушка, сидя на корточках, пряталась за поворотом коридора. Две мысли кружились в мутном от усталости сознании: «Только бы не увидел, только бы не заметил» и «Как же кушать хочется». Прошедший день заполнился бесконечными блужданиями и игрой в прятки. Она очень устала и проголодалась. Слежка за ним оказалась очень сложным делом. Но она надеялась, что смогла остаться незаметной. В институте его прозвали Ангел за красоту и обаяние. Тимур Шмелев — модель, третьекурсник и ловелас, был безответной любовью почти всех студенток и педагогов женского пола. Вот только она совсем не за этим его преследует. Ей нужно просто убедиться, что это действительно он. Вот только как это сделать?

Пробираясь по пустым коридорам Института Современных Искусств, она никак не могла понять, зачем он здесь. А когда увидела, кто ждал его, очень удивилась. Ведьма. Училка, преподающая «Основы дизайна и компьютерной графики» у вторых и третьих курсов, получившая свое прозвище за несносный характер, абсолютное нежелание мириться с прогулами и не сдачами. А еще за поразительное умение смотреть внутрь человека и всегда угадывать, когда ей врут. А еще она никого не «валила». К ней нельзя было «подмазаться», «подкатить» и «надавить авторитетом». А главное, сейчас подтвердился главный слух института: Ведьма и Ангел встречаются. Иначе он бы так нежно ее не обнимал, не целовал в шею, не шептал что-то в самое ушко. Вот она нахмурила бровки, видимо расстроенная его опозданием, отодвинулась. Он последовал за ней, улыбается, глядит в глаза, наверное, извиняется. Теперь он отодвинулся, повернулся. Рассмеялся. Как красив. Сердце, не замирай. Это лишь показалось, что он тебя увидел. Это все иллюзия, что улыбка для тебя. Да и не нужна тебе его улыбка. Что это? Неужели собрались уходить. Быстрее-быстрее. За ближайший угол и затаиться серой мышкой. Нельзя светиться. Шаги?! Нет не сюда. В другую сторону, к выходу. И тихий голос Ведьмы на прощание:

— Перед «Луной» закинь меня к дому, там же совсем рядом.

И его утвердительный ответ, мягким божественным голосом.

***

«Луна» — это достаточно приличное и недорогое заведение почти на окраине города. Вообще-то это бар и называется он «Бархатная луна», но простые обыватели давно его переименовали. Для Станиславы

«Луна» имела два основательных преимущества: близко к дому и далеко от работы. Первое — хорошо, когда залитое горе слишком тянет к земле, а второе — уверенность, что об этом не узнают коллеги и студенты. Дождь прекратился, и Тимур подвез Станиславу к самому подъезду на своем мото-скутере последней модели. Оба обожали этот способ перемещения из пункта «а» в пункт «бэ». И под радостный визг девушки рассекали глубокие лужи, поднимая стены брызг выше головы. Поэтому, когда Станислава заходила в квартиру, на ней сухого места не было, и идея переодеться уже не казалась просто блажью.