— О чем вы? — еле слышно прохрипела девушка, к которой начал постепенно возвращаться голос.

— Ты гляди, она из себя невинную овечку строит, — неподдельно удивился второй. — Про ее любовные похождения весь институт знает, а она тут честными глазами хлопает.

— Как тебя пугать наши моралистки не уточнили, — продолжил первый, — но, думаю, для тебя это будет скорей награда, чем наказание.

Они все трое ухмыльнулись, будто смешной шутке. А к Насте пришло понимание, куда они клонят. Девушка неосознанно попыталась отползти, но почти сразу уткнулась в стенку.

— Смотри, как ей не терпится, — захохотал второй. — Так и извивается вся в ожидании.

— Шлюха, — зло проговорил, молчавший до этого, третий. — Ненавижу таких, как ты. Чтобы подобраться поближе к парню, готовы переспать со всеми его друзьями.

Он присел и, покатав во рту слюну, очень точно плюнул в лицо оцепеневшей девушке. И даже руку из-за слабости не поднять, не утереть текущую по щеке теплую гадость.

— Запомни главное: к Тимуру Шмелеву и его друзьям не суйся, а то так легко не отделаешься, — первый закончил воспитательную лекцию и вжикнул молнией ширинки. Двое других не отстали от лидера. Один, присев, зажал девушке руки над головой, а другой не спеша потянул джинсы девушки вниз. Настя даже не пыталась сопротивляться. Она с ужасом ощутила, как реальность вокруг покачнулась, и сквозь «сегодня» ярко блеснуло то страшное «вчера», которое вот уже два года она пыталась забыть. От страха потемнело в глазах. И холодные воды, покрытые коркой льда, сомкнулись над головой. Тяжелый камень тащил за ноги вниз, а кандалы на руках не позволяли барахтаться, борясь за жизнь. Дыхание перемкнуло, в груди начинался пожар от нехватки кислорода. Тело немело. И когда ей показалось, что она уже на самом дне, и дальше лишь смерть, ноги и руки оказались свободны. А щеку обожгло от хлесткого удара, заставив невольно открыть глаза.

Над ней склонилось встревоженное лицо Ведьмы.

— Ты как? Они ничего не успели сделать? Да ответь мне! — боль обожгла другую щеку. — Ты хоть моргни, что в адеквате.

— Ведьма… — прошептала Настя.

— Хм… Ну, уже не плохо. Но вообще-то меня зовут Станислава. Для не друзей — Станислава Семеновна. Если очухалась, то вставай и сваливаем отсюда, — и протянула девушке руку.

Настя ухватилась за предложенную помощь, пробормотала спасибо и с трудом поднялась на ноги. Ее слегка шатало, но стоять она уже могла без посторонней помощи. Вокруг, раскинув руки и ноги, живописными загогулинами валялись тела.

— Как это Вы их? — удивилась Настя и подтянула джинсы, которые несостоявшиеся насильники успели стащить лишь до колен.

— Ну, знаешь ли, — проговорила, улыбаясь, Станислава Семеновна, — у всех людей есть болевые точки. А если к ним еще и бейсбольную биту приложить… Биты у меня правда нет, но для этого и ручка от швабры неплохо подошла.

Перешагнув через слабо шевелящихся, постепенно начавших приходить в себя парней, они покинули комнату. Станислава замкнула дверь на засов и защелкнула на петлях замок. Постройка оказалась каким-то служебным помещением для хранения инструментов.

— Сейчас пойдем в деканат и сообщим об этих нарушителях. А потом в полицию. Там напишешь заявление на попытку изнасилования.

Настя, до этого рассеяно глядящая на дорогу перед собой, вскинулась:

— Нет, я не пойду в полицию.

— Но если их сейчас не остановить, то они могут сделать то, что не успели с тобой, с кем-то другим. Или все это было по обоюдному желанию, а я вам помешала?

— Нет… они сами… — уже тише. И не менее твердо добавила. — Спасибо. Но в полицию я не пойду!

Станислава пару мгновений рассматривала девушку, идущую рядом, а потом, вздохнув, сказала:

— Ладно, твое дело.

Еще несколько шагов они прошли в тишине, а потом Настю прорвало:

— И вообще, это из-за Вашего парня! Он такое в субботу выкинул! Такого наговорил!.. Его неправильно поняли, а отыграться решили на мне!

Станислава честно попробовала представить, каким боком тут затесался бывший, и как он связан с этой совершенно не знакомой девицей. И не смогла. Хотя, как говорится, неисповедимы пути господни.

— Слушай, — наконец проговорила она, движением руки прерывая поток слов. — Я ничего не понимаю. Пошли ко мне в кабинет, все спокойно обсудим.

И взяв девушку за запястье, чтобы не потерялась, быстрым шагом направилась в сторону третьего корпуса. Настя переставляла ноги, уже не о чем не думая. А через некоторое время с удивлением обнаружила себя в небольшой уютной комнатке, на диване, с кружкой горячего ароматного чая в руках. Повела головой, осматриваясь. Окно с тяжелыми шторами. Тумбочка, на которой закипала вода в белом электрическом чайнике. А еще поцарапанный шкаф, доверху заложенный какими-то документами и книгами. Несколько обшарпанных стульев. И очень удобный кожаный диван, который выбивался из этого казенного интерьера. Впрочем, как и очень мягкое и удобное кресло за потрескавшимся лакированным столом, на котором уютно урчал ноутбук. Хозяйку всего этого Настя с удивлением не обнаружила. Здесь вообще никого кроме нее не было.

Станислава Семеновна появилась через пару минут, с маленьким чемоданчиком-аптечкой в руках. Не слушая Настины уверения, что у нее ничего не болит, заставила снять свитер и футболку, похоже, те самые, что и пару дней назад. И обработала зарождающиеся синяки на запястьях, и ссадины на спине.

— А теперь я хочу услышать, — сказала девушка, закончив оказывать первую помощь, — что происходит? И при чем тут мой бывший?

— Вы расстались с Анге… с Тимуром? — недоверчиво поинтересовалась Настя.

— При чем тут он? Он никогда и не был… Так это опять из-за него весь сыр бор!!! Я должна была догадаться… — Станислава Семеновна нахмурила брови.

— Так вы не пара?

— Нет. А теперь слушаю тебя внимательно. Даже помогу начать… Когда ты увидела спектакль этого придурка Тимура, то так смутилась, что сбежала из дома босиком, я….

— Когда я ушла из Вашей квартиры, — слегка нервничая, начала Настя. — Я поймала такси и поехала на работу…

Станислава слушала, не перебивая. Лишь для лучшего восприятия на небольшом клочке бумаги выводила закорючки. Постепенно цветочки, листочки и бабочки переродились в жуткие рожи и черепа. А когда Настя пересказала сцену у ворот, терпению художницы пришел конец.

— Вот ведь придурок! Дебилоид местного разлива в гламурной упаковке! Давно ты от меня видно промеж ушей не получал. Кот шкодливый! Ну, подожди!

Схватив пальто и сумочку, Станислава Семеновна вылетела за дверь. Через мгновение она, правда, вернулась, и, взглянув на ошарашенную Настю, сообщила.

— Побудь здесь. Дверь я запру. На работу сообщу. Так что можешь поспать. Я скоро! — и захлопнула дверь.

— А как же… — только и смогла поговорить в ответ Настя. Но ее тихий голос потонул в щелчке замка и дробном удаляющемся стуке каблуков по коридору.

***

В студию, где работал сегодня Тимур, Станиславу пустили не сразу. Она забыла универсальный пропуск. Хорошо мимо пробегал знакомый фотограф. Пойманный за рукав, он сообщил охране, что конечно знает эту девушку, и пропустить ее можно. А еще, что понятия не имеет, где Шмелев. И вообще очень занят. Через мгновение его поглотила человеческая река.

На сегодня съемки закончились. Но на завтра планировался выезд на натуру, причем в один небольшой европейский городок. А сообщили об этом всего пару часов назад. И поэтому сейчас все так взбудоражены и задерганы, что создают больше шума, чем реальных действий. Все это Станиславе выложила очаровательная юная леди, которую вызвали с пульта охраны и попросили проводить гостью. Стася же не произнесла ни слова, боясь расплескать накопившуюся злость. У дверей гримерки девушка упорхнула по, несомненно, важным и неотложным делам, весело щебеча уже с другим слушателем.

За неплотно прикрытой дверью бушевал Тимур Шмелев. Голос его полностью поглощал редкие возражения находившихся рядом с ним. И казалось, что он читает монолог из не очень удачной пьесы:

— Что это? Эту коричневую бурду вы называете кофе? И почему так долго? Я же просил: каждые два часа по одной чашечке, иначе я усну. Да, надо врываться!! А это что за вода? Я знаю, что моя любимая, но почему в пластиковой бутылке? Я не собираюсь травиться подделкой разлитой на подпольном заводе «У дяди Васи». Настоящее только в стекле. И почему нет моего агента? Как только завтра? А почему я узнаю об этом только сейчас? Да сразу! Теперь ты! И сколько раз тебе повторять, стой слева. Мне наплевать, где у тебя лево. Стоять нужно слева от меня!!