— Полчаса. Через полчаса я буду свободна, — Станислава не особо вслушивалась в смысл слов. Тимка любил просто так сотрясать воздух, все слушать — уши отваляться.

— Все, теперь я точно не отдам твое любимое темное чешское пиво, — четко проговорил Тимур, деланно надувая губы.

— Как это не отдашь?! — Станислава обо всем забыв, подлетела к дивану. — Где?!

— Нет, я обиделся! Сам выпью! — Тимур показал язык и отвернулся.

— Ну, Тимочка, ну лапочка! Отдай мне пиво. Отдай по-хорошему! А иначе!

Станислава набросилась, повалила и принялась щекотать. Тимура хватило ровно на полминуты, а после он запросил пощады.

— Ладно, ладно!! Оно в машине! — захлебывался смехом парень, пытаясь вырваться. — Отпусти уже, Ведьма! Вечером отдам.

Довольная, Станислава слезла с жертвы и вернулась за ноутбук.

— Славка, знаешь, за что я тебя люблю? — Тимур удобно устроился на диване, закинул правую руку за голову и из-под полуопущенных век наблюдал за сосредоточенной девушкой.

— Наверное, потому что я не член твоего Фан-клуба? — рассеянно ответила она, отстукивая на клавиатуре бодренькую дробь.

— Ну и за это тоже. Но главное — с тобой я могу быть самим собой. От фальшивых улыбок прячусь в твоей, настоящей.

— Ты, похоже, и вправду соскучился, на философию потянуло, — Стася очень тепло улыбнулась и, зная, как тяжело переносит это великовозрастное дитя смену часовых поясов, предложила. — Если устал, можешь подремать.

— Не — а, я лучше посмотрю, как ты работаешь.

***

Настя заглянула часа через два, после возвращения с обеда. Она уже приходила, но услышала голоса и, поняв кто у Станиславы в гостях, постеснялась зайти. Она бы и сейчас не стала мешать, если бы не должностные обязанности.

— Настя, сделай кофе, — проговорила Станислава, с удовольствием потягиваясь, разминая затекшую шею.

— О, Настасья! До меня дошли приятные слухи о тебе с Мишкой. Я всегда подозревал, что в прошлой жизни был купидоном! Меня так и тянет соединять одинокие сердца!..

— И этому обалдую сделай, чтобы рот делом занял, — перебила словесный поток Станислава.

Тимур, похоже, ни капельки не обиделся, и останавливаться даже с кружкой в руках не пожелал. Рассказывал, насколько он замечательный, умный и, что греха таить, очень красивый. Станислава лишь усмехалась, слушая в пол-уха, а сама наблюдала за Настей. Когда в словесной лавине Тимура наметилось мгновение тишины, а Настя, полив цветы в лаборантской, направилась к двери, Станислава поймала девушку и усадила ее на стул рядом с собой.

— Послушай, Настя, — проговорила она, — я хочу извиниться за себя и Тимура заодно. Прости, что мы пытались влезть в твою личную жизнь. Мы всего лишь хотели помочь тебе. И я очень рада, что эта ситуация получила столь радужное продолжение, но меня пугает один момент. Мишка, он очень, я бы даже сказала, через чур, серьезен в своих отношениях с девушками. Он не умеет любить в полсилы. Он не умеет присматриваться к человеку. Если Мишка позвал на свидание, значит, это не просто флирт. И если ты уверена, что не сможешь относиться к нему с той же серьезностью, то лучше прервать ваши отношения сейчас. Я не хочу вмешиваться, но и в стороне просто так остаться не могу. Понимаешь, в прошлом… был один очень неприятный эпизод…

Станислава взглянула на Тимура, будто спрашивая, имеет ли она право продолжать, тот лишь ободряюще улыбнулся.

— Миша не любит говорить об этом, и я не вполне уверена, что у меня есть моральное право открывать его тайны. Но я не хочу, чтобы он опять страдал. Около двух лет назад во время боя он получил серьезную травму позвоночника. Потом говорили, что его специально хотели сломать, кому-то перешел дорогу. Врачи практически в один голос твердили, что он до конца жизни останется инвалидом, прикованным к креслу каталке. Его девушка, которая уже практически стала его женой, узнав о такой возможности, попросту сбежала, оборвала все контакты, сменила номер телефона и съехала с их общей квартиры. А через два месяца поспешно выскочила замуж за другого. Мы очень переживали, постоянно дежурили рядом, боялись, что он что-нибудь сделает с собой, но он смог пережить то предательство. И даже мы не знаем, каких моральных сил ему это стоило. Миша не просто выздоровел, но и победил в дружеском матче, после чего он ушел из бокса. А с девушками он общаться почти перестал. И теперь, видя, как он оживает с тобой, мы очень обеспокоены. Нет, конечно, мы очень рады за вас и все такое, но пока что беспокойства намного больше.

— Ты пойми нас правильно, — вступил в разговор Тимур. — Мы не хотим на тебя давить, просто обрисовываем ситуацию. Ты нам очень симпатична, но и Мишей мы очень дорожим…

— Я понимаю, — перебила Настя, — Но можете не переживать, из-за меня Миша страдать не будет. Это я могу обещать точно.

Произнося это, она как-то странно улыбалась, словно не очень веселой шутке. Но ни Тимур, ни Станислава не обратили на это внимание. Тимур, на самом деле. очень не любил выяснения отношений и поспешил перевести разговор в другое русло.

— Ну, и замечательно. А теперь переходим ко второй части нашего симпозиума…

— А что была и вторая часть? — удивилась Станислава.

— Ага, мое вечернее выступление и ваше на нем присутствие, — он протянул девушкам по изящному приглашению. — С тобой Славка и так все понятно, куда ты денешься с подводной лодки. Мишке тоже не отвертеться, Настасья естественно не откажется его сопровождать. Но, — он поднял назидательно палец вверх, — мы же не можем допустить, чтобы девушка нашего горячо любимого друга, явилась в таком виде. Это ж надо так себя запустить!! Сейчас нам Славка выдает ключи от своих гардеробных закромов, и мы летим играть в крестного фея и его подопечную Золушку. Согласна?

— Не знаю… Я ведь и сама, если что… — попыталась возразить Настя.

— Она — согласна! — пресекла возражения Станислава. — И насчет работы я договорилась.

Ключи прочертили блестящую параболу, упали точно в подставленную руку Тимки. И, больше не слушая возражений, парень утащил уже не сопротивляющуюся Настю.

***

К дому Станиславы они с Ангелом добрались без происшествий. И опять на новой машине. Марку Настя не разобрала, но внешне — какой-то слегка зализанный джип. Ангел гнал всю дорогу, почти не снижая скорости, умудряясь проскакивать все светофоры на зеленый. Деревья за окном казались цельным забором, а люди вообще растворялись в прозрачном воздухе, но девушке не было страшно, брат тоже не признавал медленной езды.

В квартире Тимур по-хозяйски выгреб из шкафа все, что посчитал стоившим внимания. Настя впала в легкий ступор от такого богатства. Она никогда не гналась за модой, а после расставания с братом, вообще старалась одеваться как можно незаметней. Правда, ради Миши она купила парочку новых блузок и юбок, желая еще больше нравиться.

Из вороха одежды, разбросанной по дивану и стульям, Тимур отобрал пять наиболее понравившихся ему нарядов, и отправил Настю в другую комнату в них переодеваться. Настя, вспомнив смущающую сцену пару недель назад, в спальню хозяйки идти не пожелала, и заперлась в ванной.

Тимур забраковал все, кроме короткого черного платья, с кружевными черными же вставками в виде бабочек. Насте оно тоже понравилось, но одевать его даже на примерку она категорически отказалась.

— Почему? — искренне удивился и даже расстроился Тимур. — Такие красивые ноги грех прятать под брюками. Поверь мне: как профессионал и как мужчина я редко вижу настолько совершенные линии. Не капризничай, немедленно одень.

— Это ни потому, что я не хочу, а просто не могу, — потупилась Настя, чувствуя, как краска смущения от лестного комплимента заливает щеки. — У меня на правой ноге, немного выше колена, очень старый и некрасивый ожог.

— Большой? — Тимур честно пытался вспомнить, были ли какие-нибудь отметины на теле девушке, когда они ее в прошлый раз раздевали, и не смог. То ли было настолько темно, то ли они уже изрядно пьяные и усталые.

— Почти с ладонь…

— Дай глянуть, — Тимур без задней мысли дернул подол только что примеренной длинной юбки вверх.

Девушка вскрикнула, вырвалась и забилась в угол комнаты, обхватив себя руками. Лицо исказил страх, а в глазах плескалось безумие и ненависть. Несколько мгновение Тимур непонимающе смотрел на девушку, а затем Настя, моргнув, вернулась в прежнее состояние, будто до этого включился давно выработанный рефлекс, на уровне подсознания, а затем разум взял верх.