Мужчина успокоился, и расплылся обратно до состояния пропойца, спокойно обогнул Ханара, достав из поясного мешочка еще один амулет, воткнул его в косяк, практически в тоже место.

— Ты бы, милая леди, поаккуратнее ходила, — пробормотал он, собирая осколки камня, — Вроде тоненькая, а в проемы не вписываешься.

Но Лета, уже не слушая его ворчание, подлетела к магу.

— Ханар, ты должен, нет, ты просто обязан спасти ее!

— Кого еще я там должен спасать? — непонимающе уставился на разъяренную девушку.

— Кошку!

— Какую кошку? — еще больше растерялся Ханар.

— Вся белая, ушки черные, — серьезно ответила Лета. — А этот жиртрест!… Этот бездушный слонопотам! Ее пнул!

Кулаки Леты сжали так, что костяшки побелели, а в глазах зажглась ярость.

— А что вообще происходит? — поинтересовался ассасин, слыша лишь часть разговора, и с любопытством наблюдая за все более вытягивающимся от удивления лицом Ханара.

Маг лишь отмахнулся от наемника, вроде как не до тебя сейчас.

— Лета, я ничего не понял. Давай ты вдохнешь, выдохнешь и четко ответишь мне: кто такой жиртрест, и причем тут кошка?

Слегка успокоившись и взяв себя в руки, Лета уже более спокойно проговорила:

— Я, как вы и просили, проследила за старостой до его дома. Когда он вернулся, был очень зол, искал какого-то Кана, не нашел, и выплеснул все свое недовольство на ни в чем не повинной кошке, — чем дальше говорила девушка, тем взволнованнее становилась ее речь, чтобы хоть как-то успокоиться, она принялась нервно нарезать круги по комнате. — Кошка всего лишь пыталась выскользнуть из дома, когда этот изверг туда входил. И как ему повезло по ней попасть, ведь они такие быстрые, юркие… Она отлетела на середину двора и упала на землю, попыталась встать и не смогла… Что она ему сделала!

Маг быстро, негромко пересказал услышанное Криму, потому как тот желая знать, что происходит и, чувствуя свою полную безнаказанность, принялся привлекать к себе внимание, теребя Ханара за рукав рубахи.

— Вот ведь упырь! — воскликнул ассасин.

— Лета, только не плачь, пожалуйста! — попросил Ханар, видя, что глаза девушки подозрительно блестят.

— Постараюсь. А когда этот… этот… у меня ругательств не хватает! Ушел в дом, и почти сразу из-под крыльца выбежал лохматый, чумазый ребенок, лет шести. Пробежал через двор, схватил кошку в охапку и рванул в сторону ворот. В этот момент жирдяй с криками: «Кан! А ну стой!» выскочил из дверей и побежал следом. Ну и наступил случайно на грабли, которые вдруг появились под его ногами.

— Сами появились?

— Ну, я немного помогла… Пусть почувствует на своей шкуре, как другим больно! А когда подняла голову, спасителя кошки след простыл. Ханар, ты ведь найдешь их? Может еще есть возможность помочь? Я тебе их сейчас нарисую.

Схватила с лавки пергамент и быстро набросала портрет ребенка с кошкой на руках. Черты ребенка оказались смазанными, видимо рассмотреть его Лете точнее не удалось, зато кошка получилась, как живая.

— Лета, — начал Ханар, но узнать собрался он отказаться или согласиться, девушка уже не узнала.

На кухне раздался звонкий мальчишеский голос.

— Деда, ты где?

А следом слегка хрипло со сна:

— Ты чего разорался, Сой? Гостей перебудишь!

— Можно она у нас останется, — уже тише попросил мальчик, под вопросительное «мяу».

Трое гостей сами не заметили, как оказались у занавески, и слегка потолкавшись, заняли наблюдательные позиции каждый у своей дыры. Успели они вовремя, беленькая кошечка с черными ушками как раз высунулась из-за пазухи мальчишки, с любопытством огляделась, спрыгнула и побежала изучать новый дом.

— Эта же та самая! — воскликнула Лета.

— Уверена, — уточнил Ханар.

— Да!

— Может она не так сильно пострадала, как ты думала?

В это время старик поинтересовался у внука, где он взял животное.

— Ее едва не убил староста, — ответил мальчишка.

— Сой, ты опять! — вскрикнул старик, испуганно покосился на занавеску, и уже тише, чуть свистящим шепотом продолжил, — А если маг, несмотря на мои старания узнает?

— Да он же идиот, — отмахнулся парень, доставая из печки крынку с топленым молоком, налил в миску и поставил кошке, та с довольным урчанием принялась лакать.

— Все равно ты поаккуратнее, — чуть успокоившись, попросил Мирхей.

— Да ладно тебе, деда, не бойся. Я с мальчишками на пруд купаться.

— Только дотемна вернись!

— Да-да, — быстро кивнул мальчишка, и убежал.

Дед постоял, покачал головой, и тоже ушел на улицу. Кошка, напившись молока, и пошла обследовать новый дом. Времени у нее это заняло совсем чуть-чуть, кухня была не такая уж большая, а после залезла на лавку у печки, принялась вылизываться, едва слышно мурлыкая.

— Может мальчик маг? — одновременно озвучили свои мысли ассасин и Лета, и вопросительно взглянули на мага.

— Думаете, вылечил кошку?

— К тому же, мне кажется, он меня видит, — добавила девушка.

— Ладно, сейчас гляну.

Ханар, стараясь не шуметь, подкрался к кошке, но та почувствовала приближение чужого, вскочила и попыталась убежать. Пришлось магу шепнуть слова «Сонного заклятья». Резерв хоть медленно, но начал восстанавливаться, и если на усыпление человека магии еще бы не хватило, то на столь мелкую живность вполне. Зевнув во всю свою маленькую пасть, кошка свернулась клубочком, и задремала.

Подхватив пушистую мурлыку на руки, Ханар быстро вернулся в комнату, задернув занавеску.

— Ну, и? — на него уставились две пары любопытных глаз.

Маг медленно, едва касаясь, провел по белому боку, закрыв глаза, а потом кивнул:

— Да, магическое вмешательство было, но не берусь утверждать, мальчишка это сделал или кто-то еще. Нужно понаблюдать.

— А может этот ребенок, — предположил ассасин, поднимая с пола чуть помявшийся рисунок.

— Пока не наступит ночь, выяснить, кто в деревне обладает магическим даром и стал ли он источником Черного проклятья, вряд ли получиться. Раз нет знахарки, под подозрением каждый житель.

— И теперь, когда проблема с кошкой решена, — проговорил ассасин, — хотелось бы узнать то, зачем на самом деле мы отправляли вашу драгоценную демонессу.

— Ой, точно, — виновато улыбнулась девушка, — сейчас расскажу, что видела.

— Нет, Лета, сперва господин ассасин хотел перед тобой, извиниться, за не простительное поведение, — вспомнил вдруг Ханар.

— Да? — искренне удивилась девушка, — Не помню такого. Но ладно, пусть извиниться, я не против.

— Леди ждет.

Ассасин взглянул на ямку в стене, оставленную разрядом молнии, такого рода угрозы его не пугали. Потом перевел взгляд на замершего посреди комнаты мага, который вполне серьезно ждал извинений, на его упрямо сжатые губы, сдвинутые брови. Понял, что проще выполнит просьбу, чем до вечера выяснять, кто здесь не верблюд. Маг конечно в этом плане проиграет, но пусть останется в приятном неведенье.

— Ах, простите меня великодушно, леди демонесса, — склонился в поклоне Крим, стараясь не засмеяться. — Я повел себя сквернейшим образом, позволил себе во время самообороны лишние телодвижения. Но надеюсь, вы позволите мне сохранить приятные воспоминания о ваших несравненных изгибах. Они будут меня согревать холодными, одинокими вечерами.

— Да, пожалуйста, — отмахнулась Лета.

— Она приняла твои извинения, — пересказал Ханар.

Раздражение почему-то никуда не исчезло, наоборот, после таких извинений, стало лишь больше, но девушка их приняла, так что стоит ли дальше настаивать.

«И почему я ощущаю себя единственным трезвомыслящим в окружении сумасшедших», — подумал про себя Ханар, и грустно вздохнул.

— Раз инцидент исчерпан, не соблаговолит ли леди сообщить, что интересного узнала? — все еще улыбаясь, поинтересовался ассасин.

Лета тут же стала серьезной.

— Когда староста вышел из дома, у крыльца его никто не ждал, — девушка говорила, а Ханар пересказывал ассасину. — Но стоило Михалычу скрыться в доме…

— Он Мирхей, — поправил маг.

— А, точно! — девушка хлопнула себя по лбу, — В общем, старик вернулся в дом, рядом со старостой, практически из не откуда, материализовался низенький мужичок. Щупленький какой-то, с неприметной внешностью. Если честно, глядя на него, у меня создалось впечатление, что он маслом облит. Пытаешься сфокусироваться, зацепиться хоть за какую-то деталь во внешности, а взгляд соскальзывает. Ладно, не суть. Дальше они вместе пошли прочь по улице, тихо переговариваясь. Щупленький все на кольцо показывал, да говорил, что скорей всего маг и вправду слабый, так притворяться невозможно. А староста потел и приговаривал, что он никого не вызывал. Мне даже показалось, что он боится этого неприметного мужика, хотя при желании мог бы его, как клопа, одним пальцем придавить.