- Встань, Калар из Гарамона, - послышался мягкий мелодичный голос.

Калар поднял взгляд на двух божественных созданий, появившихся из Дуба Веков.

Они шли вместе, сияя волшебным светом. Та, что говорила с Каларом, была богиней, которую он видел спящей на каменном алтаре. Но теперь ее облик был не ледяным, а исполненным весеннего тепла, а полуночно-черные волосы стали золотыми, словно мед или солнечный свет. Сверхъестественно изящная, она двигалась с легкой и безупречной грацией, излучая спокойствие и безмятежность.

Она была гораздо выше, чем Калар, но черты ее лица были тонкими и прекрасными, голову украшала царственная тиара из серебра и плюща, в центре тиары сиял большой зеленый камень. В правой руке она держала высокий посох из светлого дерева, а левой держалась за руку своего спутника, короля-консорта.

Он был огромным, исполненным изящества и стихийной силы, шагая с обнаженной грудью рядом со своей королевой. Его рост достигал двенадцати футов, а кожа была зеленой, словно весенняя листва, и изукрашенной вьющимися узорами. Его ноги были покрыты мехом и заканчивались копытами, голову украшали огромные ветвистые рога. В руке он сжимал охотничье копье гигантских размеров, ударяя его древком о землю с каждым шагом. За спиной его висел большой изогнутый охотничий рог, который Калар сразу узнал. Король-в-лесу взирал на поляну, и глаза его были полны ярости и гнева.

- Моя госпожа Ариэль, - произнесла Анара. - Мой господин Орион.

Во всем они были противоположностью друг другу. Тогда как Ариэль излучала мир и безмятежность, в Орионе все говорило об агрессии и насилии.

- Атэль Лорэн обязан тебе, - сказала Ариэль, обращаясь к Калару. - Древний Коэддил изгнан обратно во тьму восточного предела, и зима уступила место весне. Равновесие восстановлено.

Калар низко поклонился.

Орион шагнул к Калару, глаза его были полны неукротимой ярости.

- Я помню тебя, - произнес Орион, его голос был звучным и мощным, преисполненным власти и магии.

Калар посмотрел в лицо яростного бога и увидел в нем нечто знакомое.

- Китаэрос?

Орион склонил голову набок, прищурив глаза.

- Того, кто носил это имя, уже нет, - сказал он. - Но что-то от него осталось внутри меня. Его воспоминания и мысли продолжают существовать…

Неукротимый взор золотистых глаз Ориона таил угрозу, и на мгновение казалось, что он может напасть на Калара. Но этот момент прошел, и живой бог вернулся к своей королеве.

- Мы можем как-то отблагодарить тебя за твою службу? – спросила Ариэль.

- Я прошу лишь мудрости вашего совета, Госпожа Леса, - сказал Калар, его голос не дрогнул, несмотря на взгляд немигающих глаз Ориона. - Дрича говорила о великой тьме, окружающей мою родину. Она сказала, что битва за Куронь уже идет, и пролилась кровь моего короля. Боюсь, что она не лгала, но я хотел бы узнать правду.

- Дрича сказала правду, Калар из Гарамона, - ответила Ариэль. - Бой балансирует на лезвии ножа.

Калар поклонился, но его лицо омрачилось.

Повинуясь жесту Ориона, эльф из его свиты подвел к Калару его боевого коня. Верный Галибор ткнулся мордой в хозяина. Калар погладил его, все еще хмурясь при мысли о битве в Курони, ехать до которой пришлось бы много недель.

Еще один эльф вышел вперед, держа в руках копье, обернутое в роскошную ткань.

- Ты не просил награды, но я не могу позволить тебе покинуть наши владения с пустыми руками, - сказала Ариэль.

Калар принял протянутое ему копье двумя руками, изумляясь тому, с каким искусством оно было сделано. Древко его было из светлой древесины, украшенной серебром, а изгибающийся стальной щиток для защиты руки изготовлен в виде головы дракона. Взяв копье, Калар ощутил в нем сильную магию и удивлялся его легкости и прочности.

- Его имя Элит-Анар – Дух Рассвета, - сказала Ариэль. - Оно было принесено в лес очень давно из далекого Ультуана. Копье хорошо тебе послужит, Калар из Гарамона.

- Госпожа Леса, это слишком щедрый дар, - сказал Калар.

- Прими его в знак нашей благодарности, - улыбаясь, сказала Ариэль.

Она обратила взгляд к Анаре, все еще сидевшей на земле и державшей на коленях голову убитого белого оленя.

- Ты приняла решение, кузина леса?

- Да, - ответила Анара.

- Ты не вернешься? – спросил Калар.

Анара покачала головой.

- Теперь мое место здесь, - сказала она. - Для меня больше нет ничего за пределами леса.

Ариэль повернулась к своему королю-консорту и прикоснулась своей изящной рукой к его мускулистой зеленоватой руке.

- Время пришло, любовь моя, - сказала она.

Орион кивнул, его глаза вспыхнули колдовским светом.

Он взял охотничий рог и воздел его к небесам. Словно что-то вспомнив, прежде чем трубить в рог, он обернулся к Калару.

- Ты со мной, Калар из Гарамона? Ты поскачешь вместе с Дикой Охотой?

- Я с вами, господин, - ответил Калар.

Орион свирепо усмехнулся и поднял рог к губам.

XII

Оглушительный гром гремел в небесах, словно барабаны богов, над полем боя бушевала буря с ливнем. В клубящихся тучах вспыхивали зигзаги молний, и каждая ослепительная вспышка освещала ошеломляющую картину жестокой битвы, разразившейся у огромных стен Курони.

Равнины у Курони заполонили орды живых мертвецов, их бесконечные ряды тянулись насколько хватало взгляда. Огромные массовые захоронения Музильона были опустошены, трупы убитых на войне, умерших от чумы и других болезней, вырыты и оживлены к проклятому существованию в виде нежити. Шатаясь, они брели вперед бесчисленными рядами, гонимые волей своего повелителя-вампира, чтобы убивать и калечить. Многие были лишь скелетами, одетыми в лохмотья табардов и ржавые обломки доспехов. Другие, не так давно умершие, были ходячими трупами, их гниющая плоть была мертвенно-бледной и раздувшейся. Некоторые держали в руках мечи и копья, которые они носили при жизни, но другие вовсе не были вооружены и убивали живых только своими покрытыми грязью ногтями и гнилыми зубами.

Тысячи лучников на стенах выпускали тучи стрел, но это не оказывало видимого эффекта на бесчисленную орду оживших трупов. Огромные требюше метали гигантские каменные глыбы, кружившиеся в воздухе под проливным дождем и обрушивавшиеся на густые толпы врагов, давя их сотнями. Но живые мертвецы шли и шли вперед сквозь трясину грязи и крови, не ведая паники и страха.

Десять тысяч ратников в табардах геральдических цветов короля были вовлечены в страшный бой перед воротами Курони. Вопли умирающих и ужасный всхлипывающий звук клинков, вонзающихся в плоть, достигали слуха тех, кто находился на городских стенах. Йомены-стражники и спешенные рыцари выкрикивали приказы, отчаянно пытаясь поддерживать порядок, но ужасные орды мертвецов наступали на них снова и снова, взбираясь по трупам павших.

Две армии ожесточенно сражались почти шесть часов, и бретонцы уже не выдерживали. Усталость и ужас перед врагами, восставшими из мертвых, брали свое, и решимость даже самых стойких воинов начала ломаться.

Затрубили трубы, и десятки клиньев рыцарей, собравшихся со всей Бретонии, снова врезались в ряды врага. Впереди скакали молодые странствующие рыцари, все еще жаждавшие славы и отчаянно желавшие проявить себя. Они прорубались сквозь ряды живых мертвецов, сражая сотни врагов копьями и мечами, и еще бесчисленное множество ходячих трупов было затоптано копытами их могучих боевых коней.

Рыцари погоняли своих скакунов, стремясь сохранить наступательный порыв атаки. Остановиться и увязнуть в бою означало смерть; тогда храбрые рыцари будут быстро окружены и задавлены бесчисленными толпами врагов. Один за другим рыцарские клинья теряли скорость, увязая в гуще живых мертвецов, сдавливаемые огромной численностью врага. Рыцари отчаянно отбивались, раскалывая черепа и отрубая тянущиеся гнилые руки, но одного за другим их стаскивали с седел. Их кони вопили в страхе, падая в грязь и исчезая под валом тел нежити, жаждавшей вкусить живой плоти.

Над сражавшимися армиями сквозь ливень и тучи стрел носились огромные стаи летучих мышей. Они бросались на людей и коней, вцеплялись в плоть, не защищенную доспехами, пили кровь, кусали и драли когтями. Некоторые из этих тварей были такими громадными, что могли повалить на землю боевого коня в доспехах, прежде чем выпить из жертвы всю кровь.