Глава 28
Эдвард Лэмб долго не открывал. Брэдфорд и Карпентер видели его в окне. Фелпс, парковавший машину, подошёл позже.
— Мистер Лэмб, мы знаем, что вы дома. Откройте, полиция.
Лишь после попытки шерифа забраться через окно Лэмб открыл дверь. Ни с кем не поздоровавшись, ушёл внутрь. Брэдфорд и Карпентер проследовали за ним. Фелпс, на всякий случай, вытащил беретту. В доме стоял тяжелый запах прокуренной мебели, сгоревших тостов, кислой еды. Хозяин, кажется, не мылся с прошлого года. Запах пота едва ли уступал запаху тяжёлого перегара. Щетина длиной в полдюйма, треснувшие очки, сизое лицо и синяк на щеке — в этом запитом бомже было невозможно узнать бывшего гения математики.
— Что с вами случилось, Эдвард?
Лэмб ничего не ответил. Мутные слёзы катились по его щекам.
— Мистер Лэмб, мы договаривались поговорить по поводу вашей жены.
— Поесть бы. Я заказал китайской еды, хотите?
Все отказались. Шерифу с трудом удалось убедить Лэмба привести себя в порядок. Пока он принимал ванную, брился, искал чистое бельё, распугав дырявым халатом каких-то насекомых, еда была доставлена.
Лэмб смахнул со стола окурки, рыбьи кости, фантики от конфет. Убрал открытые, давно пропавшие консервы, вытер стол влажной тряпкой. Посмотрев на гору грязных тарелок, Лэмб понял, что лучше есть прямо из одноразовой посуды. Тушёное острое мясо, курица в кисло-сладком соусе, чесночные брокколи, жареные грибы, баранина с луком — ароматы этих блюд не смогли пробудить аппетита даже у Карпентера. Фелпса же чуть не стошнило от запаха в доме Лэмба. Они распахнули окна, пытаясь выветрить спёртый, прокуренный воздух. Лэмб жадно съел половину супа, лоток баранины, дюжину маленьких лепёшек и с робостью посмотрел на агентов. Вымытый, побритый, одетый в чистое он разительно посвежел и лишь угрюмый, затравленный взгляд напоминал о том, что случилось нечто страшное.
— Хорошо остренькое с похмелья?
Лэмб опустил глаза и отложил палочки в сторону.
— Ешьте, мистер Лэмб. Неудачная шутка. Каюсь.
Лэмб взял палочки, подцепил кусочек курицы, но есть не стал. Задумчиво посмотрел на значок шерифа, прицепленный к серой куртке.
— Вы ведь её нашли?
Карпентер отвёл глаза. Лэмб зарыдал, шериф протянул ему салфетку. Немного успокоившись, Эдвард налил себе сырой воды и выпил залпом.
— Раньше она была другой. Раньше она хотя бы разговаривала со мной. А теперь — только и ищет повод, чтобы сбежать. Искала, во всяком случае.
Закурив сигарету, Лэмб без всякого предисловия погрузился в воспоминания.
Он любил Эмми с самого детства. Оба учились в одном классе, но гордая Эмми не обращала внимания на прыщавого юнца в огромных очках с зелёной оправой. Даже когда он блистал в математических олимпиадах Эмми предпочитала его обществу парня из старшего класса. К концу школы они сдружились. Лэмб делал за Эмми домашние задания, подсказывал на контрольных. В присутствии своих подружек, других парней и даже учителей Эмми старалась его не замечать. Но если нужно было срочно решить десяток страниц сложных примеров, вкрадчивым голоском она ворковала:
— Эдди, ты же у нас самый умный во вселенной, помоги разобраться со всем этим дерьмом. Пожа-а-алуйста.
— Это не дерьмо, Эмми. Это дискриминант.
На выпускной она пошла со знаменитым на всю школу хулиганом. Лэмб, который в тайне лелеял надежду, остался в гордом одиночестве, разделив стол с победителями олимпиад, чемпионами научных викторин и прочими нердами[1], с которыми ему было жутко скучно без Эмми.
Потом был колледж и университет. Эмми никуда не поступала. Осталась в Спенсервиле, работала администратором в боулинге. Дважды выходила замуж и оба раза неудачно. Лэмб, выигравший грант в Массачусетском Технологическом Университете уже на третьем курсе получил хлебную должность в крупной компьютерной компании. Они постоянно поддерживали контакт. Писали друг другу по электронной почте, Эдвард содержал Эмми. Бывшие мужья оказались совсем никчемными добытчиками. А Эдварду некуда тратить деньги. Всего хватало с излишком, не было только Эмми. Её дети от первого брака жили со свекровью в Небраске.
Пришло время жениться и Эдварду. Эмми была единственным другом из прежней жизни, которую он пригласил на свадьбу. И, о чудо, она приехала. Невеста — девушка по обмену из Китая — гений физики. Эдвард мог беседовать с ней часами, посвящая всё свободное время. Правда в последнее время его становилось всё меньше. У Эмми возникли проблемы с начальством и вообще жизнь катилась под откос. Эдвард был ей нужен как друг, как советчик, как единственный мужчина в мире, которому она могла доверить свои тайны.
У Эмми не было денег на подарок. Эдвард оплатил покупку платья, перелёт и проживание в приличной гостинице. Эмми до этого ни разу не бывала в Нью-Йорке. Праздник удался, невеста светилась от счастья, а Эмми поймала букет. Свадьба подходила к концу, когда Эдвард решил освежиться перед дорогой домой. Молодые должны были отправиться в роскошную квартиру на Манхэттене. Его первое жильё, купленное на весьма выгодных условиях.
— Поздравляю тебя, Эд. Ты такой красивый.
Эмми стояла возле ажурного столика, напротив входа в туалет.
— Спасибо Эмми. Тебе понравилась свадьба?
— Очень. У тебя весьма очаровательная жена.
— Я знаю. Но ты лучше.
Он густо покраснел, заходя в туалет. Слова вырвались непроизвольно. Правда, от которой хотелось бежать. Намочив голову под тугой струёй воды Эдвард посмотрел на себя в зеркало, понимая, что выбор уже сделан и теперь нужно жить дальше, любить молодую жену и работать. Но зачем?
Дверь открылась, в туалет вошла Эмми. Схватив его за галстук, затащила в свободную кабинку. Эти минуты он до сих пор вспоминает с наслаждением. Эмми отстранилась от него и улыбнулась.
— Ничего себе, как быстро. Копил на брачную ночь? Не переживай, сейчас пойдём на второй круг.
Они сбежали через пожарный выход. Никогда Эдвард не был так счастлив. Словно в ту ночь он наверстал всё, что упустил за годы юности. Побег с собственной свадьбы, азарт, купание в ночных фонтанах, снова побег, теперь уже от полицейских. Перекус невозможно вкусными хот-догами в дешёвой забегаловке и бешенный секс в узком проёме между домами.
— Эмми, выходи за меня.
Он встал на колено и отдал ей своё обручальное кольцо.
— Подумаю, Эд. А ты не сбежишь с нашей свадьбы?
Они рассмеялись и ринулись в ночной город.
Эдварду не хватило смелости признаться самому. Через подружку брошенной невесты он предложил сто тысяч в качестве отступного. Эдвард совсем не знал, на что способна женщина в гневе. Получив сто тысяч невеста подала на развод и через суд сумела взыскать ещё столько же. Затем написала гневное письмо в его компанию. Шеф, молившийся на Эдварда, метким броском отправил письмо в корзину.
Невеста, не дождавшись нужной реакции подняла шум в интернете. Помимо поддержки от брошенных женщин, она получила неожиданную помощь от завистников Эдварда — большей частью бывших одноклассников и студентов из университета. Репутация была безнадёжно испорчена. Под давлением шумихи Эдварда уволили. Но и Эдвард теперь стал другим. Добрый и улыбчивый парень в компании Эмми превратился в супергероя. Наняв лучшего адвоката, он положил на лопатки всех злопыхателей и запретил любые публикации в прессе. Эдварду даже удалось восстановиться на работу, но продержался он недолго. Эмми хотелось роскошной жизни. Жизни, которой у неё никогда не было. Отпуски, отгулы, путешествия здорово трепали бюджет. Зачем фирма платит кредит за квартиру? Пусть она платит Эдварду, а Эдвард пусть возьмёт ещё кредит, а деньги вложит в путешествия. Ведь в старости человек вспоминает лишь о приятных моментах, а не о нажитых миллионах. В конце концов жизнь выдавила их обратно в Спенсервиль. Эдвард стал обычным учителем математики. Эмми несколько раз порывалась уйти, Эдвард стал поднимать руку. Стоило ему проучить Эмми, как разговоры о разводе сошли на нет. Она стала ласковой, послушной, страсть вернулась в постель.
А потом он узнал про измены. Эмми попадалась, плакала, умоляла простить. А Эдвард, понимая, что Эмми не переделать, смотрел на это сквозь пальцы. Главное — Эмми рядом. Но два года назад она всё же ушла. Ушла к местному тренеру по бодибилдингу. Он был женат, жесток и небогат. Эмми развела его, максимально снизила алименты и выгнала ненужных ей членов семьи из небольшой квартиры. Эдвард плакал, умолял вернуться, обещал, что исправится, обещал снова жить в Нью-Йорке, обращался к их совести и пониманию. Самое ужасное, что его никто не поддержал. Даже жена бодибилдера считала, что так ему и надо. Не смог удержать жёнушку — пусть теперь страдает. Он стал выпивать. Из школы не раз приходили уведомления, что если не завяжет — уволят к чёртовой матери. Эдвард плевать хотел на угрозы. Директор школы — его друг. Где он найдёт математика с мировым именем для своего захолустья. Пил Эдвард не в рабочее время. Так что пусть утрутся.